Кровавые Ангелы: Омнибус - Джеймс Сваллоу

— Все туннели обслуживания соединяются, Рафен. Есть шахты вытяжки, идущие в пустыню и доходящие досюда. Все что нам нужно, найти ближайшую и подняться… если мы не будем останавливаться, мы сможем выбраться на поверхность засветло.

Он пошел дальше.

— Вы хорошо информированы, милорд, — добавил Рафен.

Асторат издал звук, похожий на раздраженное рычание.

— Я не всегда был Асторатом Мрачным, брат-сержант. Было время, перед тем как мое призвание дало мне другие обязанности, когда я служил ордену как обычный боец тактического отделения.

Он жестом указал на стены, световая палочка в его руке создавала искривленные тени.

— Я стоял на стенах Регио в качестве часового много раз. Я узнал предания и историю этого места от таких воинов как Криксос.

Он тяжело посмотрел на Рафена.

— Сделай одолжение, если желаешь и дальше сомневаться во всем что я говорю, продолжай. Но можешь счесть мои ответы лаконичными, так как все свое внимание я направил на поиск выхода.

Он широкими шагами пошел вперед, не дожидаясь Рафена. Кровавый Ангел скорчил гримасу и снова пошел вслед. Шок от тревоги, падение, все это уже забывалось, и это место вызывало возрастающее беспокойство в Рафене. Он не мог отделаться от ощущения неправильности происходящего вокруг. Они прошли упавшую секцию проржавевшего мостика, рухнувшую под гнетом времени и забвения. В местах, где настил был сломан, Рафен был вынужден прыгать в темноту, молясь Императору за твердость платформы на другой стороне. Асторат проходил опасные места молча, только рыча от усилия, когда помогал Рафену плечом сдвигать навалившиеся камни или разрубать обломки взмахами топора.

Но при всем своем безразличии, старший капеллан не игнорировал Рафена. По правде, скорее наоборот. Рафен медленно осознавал, что воин тщательно изучает его при каждом удобном случае, но прилагает все усилия, чтоб этого не было видно.

Когда возникла пауза, они стояли на дне влагонакопительного колодца, полного солоноватой сырости, терпение Рафена подошло к концу.

— Что ты хочешь сказать мне? — Потребовал он ответа, приготовившись к спору со старшим капелланом, — Я устал от твоих отговорок.

— Устал? — Ответ был жестким и раздраженным. — Может быть, это мне стоит спросить, а не выбил ли удар из тебя все уважение, сержант. Вспомни к кому ты обращаешься.

— Я знаю, кто вы, — огрызнулся Рафен, — нет Кровавого Ангела или Сына Сангвиния, который дышит и не знал бы лицо палача!

Глаза Астората сузились.

— Такова моя ноша. И если ты осмеливаешься думать, что можешь осуждать меня, я пущу тебе кровь за эту смелость.

Он оттолкнул его в сторону и пошел дальше, ступая на лестницу, которая шла спиралью внутри вертикального колодца подобно резьбе винта. Рафен вспыхнул.

— Отвечай мне! Это не судьба привела нас сюда! Зачем тебе понадобилось спускаться из жилых уровней? Ты здесь из-за меня? Или по другой причине?

— Не задавай вопросов, если не хочешь получить ответы.

Влагонакопительный колодец переходил в наклонный туннель, который поднимался под крутым углом и они начали восхождение. Рафен шел позади старшего капеллана.

— Это из-за орудия. Копья.

Прошли долгие секунды, прежде чем Асторат ответил.

— Есть много больше, чем это.

— Мне нечего скрывать, — сказал Рафен.

Когда старший капеллан снова заговорил, в его суровых словах слышался вызов.

— Ты взял копье Телесто. Ты, простой Адептус Астартес. Ты взял орудие, выкованное для рук примарха, и оживил его. Этого не должно было случиться.

— Но случилось, — признался Рафен, — я не знаю как.

— Ложь, — резко ответил Асторат, — кто держал оружие до тебя, Рафен? Как его имя?

— Аркио, — вздохнул он, — мой единокровный брат.

Асторат фыркнул, бросив взгляд через плечо.

— Аркио предатель. Аркио был совращен. Кукла в руках губительных сил, ставшая причиной смертельной ереси в нашем ордене!

Руки Рафена сжались в кулаки, в нем зажглась злость, но старший капеллан был прав. Аркио предал орден, он был испорчен хаосом.

— Все верно. Но я простил его.

В этот раз Асторат издевательски захохотал. Это был уродливый, пугающий звук.

— Ты? Как благородно. Это было до того или после того как ты лишил его жизни?

— Он знал об этом, — выпалил он, — я отослал его к Императору простив.

— Если во вселенной существует справедливость, тогда Он На Троне отправил неправедную душу твоего братца в ад.

Челюсть Рафена сжалась, но он не захотел заглатывать приманку. Несколько секунд они шли молча, затем Асторат снова заговорил.

— Очень хорошо. Вот, что я хотел тебе сказать. Это вопрос, и если ты не ответишь, то докажешь мои подозрения.

— Я не боюсь твоего вопроса, палач! — Прорычал Рафен.

Старший капеллан взглянул на него. В свечении люменов, он напоминал чудовищного призрака из каких-то древних сказаний, пришедший затребовать бессмертную душу Кровавого Ангела.

— Что случилось, когда ты овладел копьем, Рафен? Что ты почувствовал?

Мощные, опьяняющие воспоминания вспыхнули в мыслях. Он снова чувствовал божественное излучение копья на своем лице, свет блестел на лезвии.

— Я…

— Я знаю, — зарычал Асторат, — копье может говорить только с Черной Яростью и Красной Жаждой. Ты прикоснулся к этой тьме внутри, не так ли? Эта изначальная сила Сангвиния осталась во всех нас. Ты не можешь отрицать, что так и было! Есть только единственный путь активировать орудие!

Рафен потерялся в моменте, который видел — алый путь разворачивался перед ним бурей кипящего темно-красного, туман кровавой жажды опускался на него. Чистая сила примарха мгновенно сгорала в его венах, следы генетического кода Сангвиния проглатывали сверхъестественную мощь — Асторат холодно кивнул.

— Я видел сотни моих боевых братьев с пустыми глазами и павшими внутри. Ты отличаешься от них?

Руки Рафена согнулись, как будто копье Телесто лежало перед ним, и он увидел — золотой огонь, завитки молний, ослепляющие подобно кусочкам солнца, разрывали воздух, собираясь в полом сердце лезвия в форме капли… Он закрыл глаза и в глубине своей души почувствовал отметину своего вечного господина, несмываемую и яркую как звезда.

— Моя жизнь и моя душа принадлежит Богу-Императору, Сангвинию, — шептал он, -

Кровавым Ангелам.

— Твоя жизнь и твоя душа, — повторил старший капеллан, — ты готов заплатить эту цену, брат-сержант Рафен?

Асторат повернулся к нему и толкнул его в грудь облаченным в броню пальцем.

— Скажи мне, разве эхо ярости все еще не резонирует внутри тебя, даже сейчас? Генный недостаток поглотил тебя, когда ты дрался с Аркио на Сабиене, или как еще ты мог победить его? Мой долг ясен, если любой мой брат впадет в Ярость, тогда я…

Крик Рафена прогрохотал по туннелю.

— Я не впал в Ярость! — Он покачал головой. — Ты не понимаешь! Копье… оно защитило меня.

Выражение лица Астората явно показывало, что он ничего не понял из этого объяснения и он развернулся, продолжив идти по туннелю.

— Как удобно.

— Были те, кто заглянул в пропасть, и не закончили свои дни в безумии, — настаивал Рафен, — Лемартес, ты сам разрешил ему жить и сражаться за орден! И Мефистон, Повелитель Смерти!

— Ты сравниваешь себя с ними? — Зарычал капеллан. — Какое высокомерие. Да ты бледная тень Стража Потерянных, мальчик. А что касается библиария… Мефистон был на твоей стороне перед магистром Данте, но меня не волнуют слова колдуна, даже такого великого как он!

Выражение лица Рафена озлобилось.

— Я говорю только правду.

— Так как ты ее видишь, — парировал Асторат, — я знаю, что ты думаешь обо мне. Ты видишь это… — он потряс топором и повернул его в руке — и ничего больше! Я не хочу крови своих братьев на руках, но я принимаю это!

На секунду в словах воина появилась скорбь, но затем исчезла.

— Я знаю о своем долге, и я никогда не отступлю. Я принял свое проклятье и живу с ним.

Он снова ткнул Рафена.

— Ты говорил об ответственности, об обязательствах. Что если твое — умереть?

Кровь Рафена похолодела.

— Только смерть завершит мой долг, и мои обязанности еще не подошли к концу. Я в этом уверен.

— В самом деле? — Рычал Асторат, пробиваясь с помощью топора через груду упавшей каменной кладки. — И кто ты такой чтоб делать такой выбор? Другие Сыны Сангвиния, все ветераны и заслуженные воины с многовековым опытом за плечами, видят все иначе. Их голоса на Совете Ангелов были за то, чтоб увидеть, как служба брата Рафена завершилась. Достаточно одной твоей родственной связи с совращенным.

— Я… — Слова с трудом давались ему, но Рафен упорствовал, — я не пойду той же тропой, что и мой родной брат. Аркио испортили, он сбился с пути. Если бы я очутился там до того как это произошло…