Кровавые Ангелы: Омнибус - Джеймс Сваллоу

Кейн снова сплюнул и сотворил знамение аквилы.

— Император защити их души. Их не просто убили, с ними что-то сделали.

— У Императора нет никакого милосердия для этих дураков, — сказал Корвус.

Он повернул лицо мертвой женщины так, чтобы они могли все видеть круг и дуги, вытатуированные вдоль линии ее челюсти.

— Компанитас. Знак восстания.

Движение диссидентов на Эритене не было продуктом исключительно этого мира. Во всяком случае Компанитас были одной из многих незначительных фракций, которые сползались и прятались в трещинах монолитной культуры Империума. Рафен знал их лишь поверхностно, только информацию имевшую тактическое значение. Внешне Компанистас проповедовали единство, свободу и товарищество между всеми людьми. За закрытыми дверьми они, как говорили, занимались таким распутством, о котором большинству достойных людей было и подумать стыдно, если не совершенно отвратительно. За их спинами стоял Хаос. Рафен не сомневался в этом. Возможно, не среди рядовых обманутых дураков, но, несомненно, в другом месте, среди их высшего руководства.

— Возможно, они сделали это сами, — предположил Туркио. — Испорченные, как известно, делали подобное.

Кейн переместился.

— Может быть другая причина, — сказал он мрачно. — Изъятие крови … Возможно, это был трофей.

Молодой Астартес указал на аварию и трупы.

— Возможно, мы натолкнулись на своего рода… предупреждение. Послание для мятежников.

— Зачем забрали кровь? — настаивал Аджир.

Младший воин бросил на своего командира осторожный взгляд, сомневаясь, должен ли он продолжать.

— Вы знаете, где мы, по чьему полю битвы идем. Мы все слышали истории, — сказал он паузы.

Люди Рафена обменялись многозначительными взглядами и сержант не нуждался во сверхъестественной псайкерской проницательности, чтобы понять какие мысли ими сейчас овладели. Он выпрямился во весь рост и твердо заговорил, резко ломая новую напряженность.

— Кто бы ни был архитектором этой ужасной сцены, это не имеет для нас значения. Все давно в прошлом и это не наши проблемы, — он шагнул прочь от места аварии. — Мы слишком долго стоим здесь. Соберитесь, мы…

Он замолчал и воины немедленно встревожились. Рафен замер глядя на дорогу. Что-то было неправильно.

— Сэр? — спросил Туркио.

Пулуо тоже увидел. Патронная лента болтера заскрипела, когда он нацелился на здание в юго-западе перекрестка.

— Ауспик, — приказал Рафен.

Корвус все еще держал прибор в руке и занимался им, нажимая большие клавиши на корпусе. Он заклинал дух машины, чтобы получить информацию.

— Детектор движения не дает надежной информации. Вы видели что-то?

Пулуло осторожно кивнул в сторону жилой башни.

— Движение, — сказал он.

— Мятежники? — спросил Аджир.

Рафен поднял болтер.

— Вероятно.

Краем глаза он заметил быстрый блик в одном из окон. Водянисто-синий луч дневного света отразился от чего-то блестящего и зеленого, как панцирь жука. Человек в боевой броне. Сержант заметил как что-то мелькнуло, только неясный образ, но кровью добытый опыт научил его доверять сверхчеловеческим чувствам Астартест. Позволять усиленной физиологии Астартес приносить ему впечатления от мира сырыми и не фильтрованными.

Он поднял ладонь и разжал пальцы. Боевая команда — рассеяться. Шестеро космодесантников оставили место аварии и стремительно направились к зданию. Они расходились веером, прикрывая любой возможный угол атаки.

Воины шли вприпрыжку, как охотящиеся звери подбираются к добыче, ботинки мягко хрустели в тусклой пыли и осколках стекла. Рафен видел, что башня была нежилой, слоистая структура офисов и помещений Администратума. Изображения благородного имперского орла были закреплены на каждом углу. У главного входа пара высоких статуй в одеждах Адептус Терра стояли по бокам от дверей. Несколько верхних ярусов обвалились вовнутрь, отчего здание казалось накренившимся. Сержант отметил это. Строение вероятно неустойчиво. Значит, они могут применять только не взрывачатые боеприпасы. Неосторожное использование здесь крак-гранат могло обрушить крышу им на голову.

Кейн подал ему знак, указал направление. В стороне пыльная дорога спускалась по пологому пандусу, ведущему на нижние уровни башни. Подземная стоянка, понял он. Рафен быстро осмотрелся. Хорошее, удобное для обороны место, столь же прочное, как любое противорадиационное укрытие или армейский бункер. Незаметное, увидишь только, если подойдешь вплотную. Подходящее место для того, чтобы поискать там убежище мятежников.

Рафен колебался. Как только сержант прикажет войти внутрь, он рискнет выйти за рамки, отданных относительно мисси приказов. Отряд Рафена должен преследовать свою цель, ни больше, ни меньше. Если он развернет бойцов и приведет на дорогу, никто не скажет, что он не прав. Но истина в том, что загадка трупов зацепила его. Он чувствовал, что здание нужно изучить, чтобы узнать больше о происходящем на Эритене.

Рафен нахмурился. Он решил считать это учениями. Они бродили по улицам этого лабиринта в течение многих дней. Немного деятельности будет благословением.

Он кивнул Кейну и жестом разрешил занять позицию: лучше дать ему что-то, на чем можно сосредоточиться. Молодой воин слегка улыбнулся, и на миг задержался, чтобы надеть шлем, перед тем как двигаться дальше.

ПОДЗЕМНАЯ СТОЯНКА опускалась на несколько уровней ниже административной баши. Подвальные этажи простирались в полумраке. Пол был наклонен вниз, на каждом уровне пологий пандус вел к следующему. Городская энергосистема давно уничтожена, единственный свет исходил от расположенных вдоль шероховатой ферокритовой стены плафонов биолюма. Он был болезненным, желто-зеленым. Рафен ощутил знакомое напряжение в глубине глаз, когда оккулоб пробудился к жизни, стимулируя клетки зрительных нервов. Чем глубже они рисковали пройти, тем более плоским делался пол залов. Оттенки цветов были размыты, его зрение приспосабливалось к низкому уровню освещения.

Он поглядел на глифы сенсора в углу визора. Встроенные в броню атмосферные датчики зарегистрировали небольшое увеличение концентрации монооксидов в воздухе, слишком незначительное, чтобы привлекать внимание Астарес. Вездесущая порошкообразная пыль не проникала так далеко. Лишь маленькие ее завитки прятались тут и там, сочась через решетки вентиляционных шахт. В воздухе был привкус несвежих углеводородов и разряженных аккумуляторов.

Туркио постучал по боковой пластине шлема, привлекая внимание всего отряда.

— Еще тела, — примерно пятьдесят-шестьдесят человек, сложенные в длинный узкий штабель напротив стены. — Этих не обескровили.

— Возможно, оставили на потом, — спокойно отметил Кейн.

Аджир нагнулся.

— Что это?

Он указал на странную конструкцию на торсе ближайшего трупа. С точки зрения Рафена она напоминала металлический жилет с каркасом стеклянных трубок под ним, темных, наполненных какой-то маслянистой жидкостью. Его слух уловил слабый щелкающий звук. Каждый труп носил туже самую конструкцию, и у каждого был знак Компанитас на лице.

— Ничего не трогайте, — сказал Рафен. — Трупы, вероятно, заминированы.

— Мы оставим их здесь? — спросил Аджир.

— Да, — он вернулся. — Туркио сожжет их, когда мы закончим зачистку.

Они пошли дальше. Было несколько машин, в основном приземистые, утилитарные, штампованные по СШК, которые используются на тысячах человеческих миров. Рафен решил, что всех их, вероятно, бросили в спешке бегства из города, когда противостояние, наконец, стало открытым…

— Все еще ничто, — доложил Корвус, внимательно изучая ауспик.

— Не совсем, — сказал Кейн, уперев болтер в плечо.

Перед ними, на капоте приземистого грузовика сидел человек со скрещенными ногами. Он был одет в обрывки брони образца имперской гвардии. Это был мужчина, грязный, со спутанными волосами, немного склонившийся вперед. Его плечи дергались, на приход космодесантников он не обратил никакого внимания. Рафену показалось, что человек тихо плачет.

— Он не регистрируется… — сказал Корвус. — Я не считал с него никаких биологических показателей.

Кейн уже развернул прицел. Прибор отреагировал, как положено, начал обследовать пространство стоянки, высматривая другие угрозы.

Рафен шагнул вперед.

— Назови себя, — приказал он.

Кровавого Ангела не так просто проигнорировать.

Человек быстро посмотрел вверх, и стало ясно, что он не плакал, а смеялся. Он делал это, не издавая ни звука, раскачиваясь взад вперед, словно ему показали самую большую комедию во вселенной.

— Я задал тебе вопрос, гражданин, — рука Рафена скользнула к рукояти силового меча.