Мы из Кронштадта, подотдел очистки коммунхоза (Часть 2) - Николай Берг

— Улыбается и кокетничает перед камерой — совершенно излишне отмечает очевидный факт оператор.

— Мило — безжизненным голосом отвечает майор.

— Ладно. Я тут сниму информацию пока — говорит оператор.

— Незачем снимать — забирайте комп со всем содержимым — возражает лейтенантик.

— В одиночку оставаться запрещено, знаешь ведь — вторит майор. Оператор кивает. Помогаем ему забрать оборудование.

Во дворе дышится легче. Несмотря на все окружающее.

— И как впечатление? — спрашивает замнач.

— Впечатление впечатляет — в тон ему говорит майор.

— Десантирование попало в кадр. Есть интересные эпизоды — рапортует оператор, держа в охапке комп и шнуры.

— Нам нужны копии для работы — одновременно говорят лейтенантик с майором.

— Пишите заявку. Разберем и выделим. Хотите полюбоваться на пример работы десанта на штабном объекте? — ехидничает замнач.

— Конечно. На работу нашего десанта всегда приятно посмотреть — говорит учтиво майор.

— А особенно когда в фонтанах купаются телешом и бутылки об головы бьют — неприязненно дополняет некто из свиты замнача. Я его видал пару раз, но кто таков — не знаю.

— Йедес тирхен хат зайн плазирхен — негромко, но разборчиво и внятно вклеивает Енот.

— Это в каком смысле? — неприязненно вопрошает штабной. Замнач с интересом смотрит за развивающейся сварой, но не пресекает.

— Каждый зверьюшка имеет свой маленький удовольствий. Это я к тому, что наши западные друзья в фонтанах не купались, но и особых свершений за ними не густо. Причем давно уже — вежливо поясняет Енот.

— А майор что скажет? — подначивает замнач нашего командира.

— Про парашютистов могу сказать следующее. Конечно, самые лучшие были наши. И самые многочисленные. Немцы со своим Критом сосут. Просто мы про наших знаем очень мало. Успешные десантные операции все засекречены. В материалах по ним слишком много интересного, чтоб на весь мир орать. Про менее успешные можно кое-что встретить в мемуарах. Там видно, что выучка и мужество нашими были продемонстрированы недосягаемые.

— Например провал в Демянской операции — кивает штабной.

— И в Демянской. Разведка армейская помнится дала в сводках вдвое меньшее количество гансов в котле. А по бронетехнике вообще наврала страшно. До черта в котле вдруг немецкой бронетехники-то оказалось. Тем не менее дрались и с немецкими потерями как всегда все неясно. И с другими делами — ровно так же. Однозначно, повторить все это по пунктам не может никто до сих пор. По ходу неуспешной операции парашютно-десантный батальон (да-да, вот так выбрасывали) воюет по вражеским тылам вместо трех дней две-три недели. Не спрашивайте, что они жрут, где берут патроны, это отдельная песня. С оперативной точки зрения — полная жопа, зато какой простор для подвига. И не забывайте, что дом Павлова в Сталинграде — это тоже парашютисты, которых в пехоту переделали. Туда подбирали людей получше и учили очень неслабо. Например, они умели читать карту и двигаться по азимуту. Не смейтесь, тогда это было круто, да и сейчас заблудших будет немало, если что. А еще они умели действовать в условиях плохой видимости и в темноте. А еще они умели (не все) десантироваться с оружием. Думаете, все современные воздушно-десантные подразделения во всех странах (где они есть, а есть не везде) десантируются с оружием?

— Ну да, а как еще? — удивляется оператор с компом в охапке.

— Не угадали. Это сложное и опасное упражнение. Словом, наша десантура уже тогда была круче всех. Жаль, что этого мало, чтобы победить любого врага, да по-быстрому. И сегодняшний десант тоже вполне удачно отработал.

— У вас майор всегда Россия — родина слонов — достаточно ехидно замечает замнач.

— Вообще, конечно, Россия родина очень многих слонов. Особенно в военном плане. Надо отдать должное. Резуновские завывания про какую-то невероятную агрессивность СССР надо, конечно, задвинуть подальше, как не имеющие под собой основания. Но ведь нам надо было выжить среди толпы врагов. Среди сборища подлых кровипийц и беспринципной сволочи. Посмотрите, какие страны вокруг сейчас. Какую политику вели, какие устремления имели. Как там общественное мнение настроено было. Раньше, думаете, было лучше? И, конечно, кто-то должен встать на пути кровавой демократии. Как-то получается, что кроме нас некому. Мусульманская фанаберия пока не смотрится. Индии-Китаи тоже. А тогда их вообще не было. Япония и Германия были американскими ледоколами в борьбе США против Великобритании за звание главного паразита планеты. Янки победили. Нам же оставалось отбиваться. Но и тут мы сподобились забить Гитлера, создать соцлагерь в Евпоче этой сраной, создать нынешний Китай, который без нас ползал бы на коленях по сию пору. Да и не было бы его вообще. При Сталине мы действовали очень успешно. Потом побледнели постепенно, что правда, то правда — невозмутимо парирует Брысь.

— Ну да. Ну да, разумеется — хмыкает замнач и отвлекается от разговора, потому как ему что-то докладывает радист. Начальство тут же становится серьезным. Подбирается.

— Уточнить, где автомастерская. Тут их может быть несколько — приказывает замнач своему штабному, тот выдергивает из планшета карту, с кем-то связывается. Странная суета. Нехорошая, особенно после победы.

Переглядываемся с майором. Потеря этакой благодушности начальством всегда означает только одно — возникли серьезные проблемы. А проблемы у начальства сильно выростают в размерах, спустившись к подчиненным.

Во двор вкатывается запыленный УАЗ, оттуда спрыгивает морячок и неспешно вылезает мужик в камуфляже. Одного взгляда на его лапищи достаточно, чтобы понять — механик-моторист.

Пищит рация и штабной выслушав бормотание оттуда, резко приказывает тащить этого гада сюда.

— В указанном месте БТР не обнаружен! — рапортует морячок из УАЗа, пуча от усердия глаза.

— Там лежит снятое колесо, воздушный фильтр и пулемет разобранный. Самого БТР нет. Вообще-то все причандалы, которые там живописно разбросаны, на ход машины никак не влияют. БТР вероятно ход сохранил — говорит довольно спокойно мужик.

— Пулемет крупнокалиберный? — уточняет штабной.

— Да. Но снят он с БТР или заменен на другой — не скажу, понятно — отвечает механик.

— То есть у нас тут где-то шляется БТР. Возможно и с крупнокалиберным. Очень хорошо. Этого сукина сына где там таскают? — уже зло спрашивает замнач.

Сукиным сыном оказывается один из людоедов. Только что нашли при зачистке. Получил в начале дела пулю в бок, увернулся от встречи с морфами, попутно наглотался слезогона и сломал себе руку. Пытался заныкаться в каком-то сарайчике — тут таких досчатых развалюх полно на задворках, но заложили местные, которые видели, как он прятался. Сопротивления не оказал, хотя пистолет у него был. Матерится как заведенный, и колоть его не нужно — он сам без всякого принуждения выдает интересующую информацию — шесть людоедов помоложе и пониже рангом были оставлены Великим Мастером прикрывать отход основной группы. Вместо этого эти подлецы удрали на БТР, который к слову был в ремонте у них же, и по докладу старшего этой группы был не на ходу. Хитрая мразь оказалась, предусмотрительная. Это плохо, с дураками иметь дело лучше. С другой стороны — жить хотят, это хорошо.