Чувство времени (СИ) - Евгения Федорова

Что, если так все и есть?

— Кристалл, — пробормотал Мастер, пристально наблюдая за фантомом, — недавно кто-то нашел способ пройти сквозь него и говорить с чародеями острова.

— Немые! — фантом подскочил, я почувствовал в нем странное, нервное возбуждение. — Наверняка они пробрались и сюда. Лучшие на материке, да, они могли бы проникнуть куда угодно! У них есть глаза везде, на суше и в море, — он внезапно запнулся, бросая на нас диковатые взгляды, будто подозревая нас самих в причастности к Ордену. Его бормотание стало тихим и бессвязным, я мог разобрать лишь часто повторяющееся «зря, все зря».

— Гевор, поднимись на палубу и позови Кавалара, — попросил Мастер.

— Да, нам придется вернуться на Лалу, — задумчиво согласился я, слишком поздно понимая, что маг ночи имел в виду нечто другое. Он хотел сдать обезумевшего от горя капитана его команде. Теперь Мастер ждал от меня объяснений, едва заметно приподняв бровь. Похоже, все происходящее казалось магу забавным, несмотря на видимый трагизм ситуации. Видно в силу своего возраста он зачастую не в состоянии переоценивать те или иные события, а неожиданности развлекают его, возвращая жизни остроту. Каждый раз убеждаюсь в этом снова и снова, но забываю, потому что это кажется мне немыслимым. То, что заботит Мастера и то, что доставляет ему удовольствие, не имеет никакого отношения ни к моему пониманию, ни к моим собственным взглядам на мир.

«В этом не его вина», — пытался я убедить себя, но вместо этого чувствовал, что оскорблен его действиями. Трагедия, произошедшая с Марикой, мучения, которые я перенес, разочарование за разочарованием, насмешки и надменные взгляды, теперь это, а Мастер испытывает всего лишь заинтересованность?!

«Драконьи кости! А что он должен ощущать по-моему? — спросил я себя. — Сострадание к тебе? Жалость? Хочешь, чтобы он присел рядом и доверительным тоном заговорил о том, что произошло? Заверил, что не хотел принести вреда?»

«Ты сам обманываешь себя! Ты сам говорил, что в прошлом не существует вероятности, потому что все уже случилось. И ты сам отказался говорить о драконах и фантомах, об истории мира и собственной истории, заслонившись Марикой! Ты сам сделал выбор и, будь необходимость, решение осталось бы неизменным. Разве не так? Так».

— Гевор, возьми свою бабочку и иди на палубу, — видя, что маг земли мешкает, согласился я. — Решись на это и разрушь связи, не дожидайся, когда я снова это сделаю. А нам… надо поговорить втроем.

«Лучше бы и вовсе вдвоем», — подумал я про себя, но то, как я выпроводил Гевора, с Мастером не сработает. Маг никуда не уйдет, я только оскорблю его своим пренебрежением.

Слава Высшим, что тут нет Марики. Не знаю, как бы я ее прогонял…

— Хорошо дрессируешь его, — глядя, как Гевор уходит, похвалил меня Мастер. — Мне нравится.

— Это — интересный материал, — согласился я.

— Ну, теперь пора поговорить о том, зачем ты выставил его и почему хочешь повернуть к Лале.

— Теперь мы знаем, что на Туре никогда и не было сердца водяного змея. После соития с целой сотней моряков на кораблях древней королевы, могло родиться дитя и без всякой магии, а кристалл, скорее всего, был привезен с собой, чтобы придать событиям больше весу.

— Так существует ли вообще сердце водяного змея или это легенды? — спросил Мастер, адресуя вопрос скорее к фантому, чем ко мне.

— Расскажи нам все, или мне придется раскрыть даже то, о чем ты еще можешь умолчать, — с нажимом сказал я.

— Умолчать? — жалобно спросил Мархар. — Какой теперь в этом смысл, Демиан.?

— Немного догадок? — предложил Мастер.

— И еще видение, — согласился я. Маг изменил позу, пододвинувшись ко мне и глядя жадными глазами. — Ну, что? Я только сейчас вспомнил, мне не было нужды тебя обманывать. Видения не вернулись, умения потеряны. Но да, я видел кое-что, когда ночью потерял сознание.

— Так и знал, что это увлекательнее догадок, — покивал маг. — Что, фантом, будешь говорить?

Мархар молчал, и я начала за него:

— Он давно искал сердце водяного змея, думаю, все последние годы. Добыл корабль, скорее всего во Влав. Оттуда до меня уже не доходят никакие слухи. Я все гадал, где он может иметь бухту, думал о каких-то пещерах на побережье Инуара, а потом решил, что я совсем отупел от этих пыток. Почему мне все время кажется, что Форт является центром мироздания? Думаю, у меня это от тебя! Влав — целый открытый порт, туда можно поставлять товар под каким угодно именем. Ваши шпионы его проглядели. Там свободные нравы, ходит много слухов и за звонкую монету можно купить достоверную информацию. Нет, Мастер, наш фантом взошел на борт вряд ли из любви к морю или из стремления изучить западный архипелаг, а потому, что след уводил туда, в стародавние времена, когда управительница Тура убила водяного змея. Он считал те острова кладбищем, куда уплывают морские змеи умирать. Я бы сам так подумал, если бы у меня не было встречи с водяной тварью посреди моря. Уже много позже он узнал всю историю о том, что праматерь Тура не только убила, но и забрала его сердце. Так он сам оказался на острове, надо признаться, кстати для меня. Думаю, если бы не это, нам с тобой, Мастер, пришел бы конец.

— Это все твоя фантазия, — хрипло возразил Мархар, к нему явно возвращалось самообладание.

— И в чем же я неправ? — не дождавшись продолжения, уточнил я.

— Во всем? — предложил фантом.

— Начинай уже говорить, — пожурил Мархара Мастер.

— На самом деле это никакое не кладбище, конечно, — пробормотал фантом и откинулся к стене, глядя на нас задумчиво. — Осколки суши, одни из многих. Мертвые, как и то, что я нашел там. Кости. Там был змей, Демиан, и он остался там один.

— Значит, легенды не врут, и та женщина и вправду смогла убить морского змея?

— И снова нет. В отлив он оказался в ловушке, пытаясь выбраться, поднял волну, и та бросила его на острый отрог, переломавший ему все ребра. Змей убил себя сам, не совладав с собственным творением. Возможно, подняв воду, он хотел потопить корабли приставших к нему блох.

— Значит, ты и вправду был там, Шива.

— Мархар! — заорал фантом, краснея. — Меня зовут Мархар! Шивы больше нет! Энтони больше нет! Нет ничего, что было бы тебе знакомо! Ты думаешь, я не замечаю твоих взглядов? Твоей горечи? Твоего пренебрежения? Да, теперь я стал другим, а те двое навсегда мертвы.

Его голова упала на руки, плечи задрожали, он весь сгорбился и стал совсем маленьким. Мы с Мастером непонимающе переглянулись и, судя по удивлению Мастера, он был в том же положении, что и я сам.

— Ты искал сердце для себя, — утвердительно сказал я, подошел и сел на корточки перед фантомом. Взял его за плечи и заставил поднять голову, посмотреть мне в лицо. Его глаза были полны слез — он оплакивал смерть.