Доводы нежных чувств - Яна Завгородняя

подняла на неё глаза. Девушки нечасто встречались, но всё же виделись и были в курсе дел каждой. К примеру, Адалин знала, что по прибытии из Италии Коул настоял на том, чтобы они немедленно поженились. После венчания он устроил большое торжество в своем фамильном особняке, куда были приглашены все самые уважаемые люди общества, а также подруги Бьянки из партии «Женщины за равноправие». Несмотря на то, что молодые волновались, не случится ли какого казуса или скандала из подобного соседства, праздник прошёл вполне мирно. Более того, после нескольких бокалов вина кое-кто из девушек собрал вокруг себя внушительную группу сочувствующих женщин, со всей страстью излагая им цели партии. В то же время её коллега в окружении группы мужчин делала то же самое, вызывая скорее жгучий интерес к своей харизматичной персоне, чем к проблемам равноправия полов.

Коул настоял на том, чтобы именно Бьянка представила комиссии Национальной галереи привезённые картины. Девушка впечатлила представителей музея, после чего её пару раз приглашали помочь с организацией экскурсий. В последний приход её никак не желали отпускать. Дошло до того, что сам директор вышел к ней и предложил сотрудничество. К тому времени Бьянка, скрепя сердце, оставила постоянное место работы в школе Кэтлуэлла, договорившись с Бернис о проведении уроков раз в неделю и устроилась в экскурсионное бюро Национальной галереи. Джон искренне радовался за свою жену и не препятствовал её рвению к работе.

Они удочерили Софи и зажили, как самая настоящая семья, чью мирную жизнь частенько разбавляла Эмилия, не желавшая мириться с такой несправедливостью и терпеть рядом с собой счастливую семью сына. Вскоре молодожёнам такое положение надоело, и они переехали в другой дом, оставив полное мрачных воспоминаний фамильное имение Коулов на попечение матери Джона. Подобная революционная для их общества выходка не снискала одобрения его консервативной части, но так им и не доводилось жить под одной крышей с Эмилией Коул, иначе бы не возмущались.

Всё это Адалин уже знала, а потому на свой вопрос услышала лишь короткое: «Всё хорошо», дополненное радушной улыбкой.

Ещё через час стало ясно, что собрание подходит к концу. Женщины и девушки начали расходиться, объединяясь в группы по несколько человек, чтобы продолжить общение с более близкими товарищами по партии где-нибудь в неформальной обстановке. Бесс с Лорой намеревались сделать то же самое. Поманив к себе Адалин с Бьянкой, они рискнули пригласить Марго составить им компанию, но та отказалась, полагая подобную праздность излишней и чрезмерно расслабляющей ум. Когда же девушки приземлились за любимый столик у окна кафетерия, они осознали, что вполне готовы расслабить немного и ум, и тело.

— В этот раз они нас услышат, — констатировала Лора, после того как залпом осушила стакан с водой и звонко поставила его на стол.

— Лора, замолчи, — Бесс подняла ладонь в её сторону. — Хватит говорить про голосование, у меня уже болит голова, — другой рукой она несколько раз надавила на висок.

— Как ты устроилась в новом доме, Бесс? — участливо поинтересовалась Адалин.

Девушка тут же воспрянула.

— Слушайте, это такой дом — за день не обойдёшь. И вы не поверите! Там есть ванная комната, — она окинула ликующим взглядом подруг. — Открываешь кран и течёт вода. Горячая вода! — добавила она.

— Как такое возможно? — удивилась Лора.

— Там котельная в подвале и трубы под землёй. Мне рассказывали, но я ничего не поняла. Знаю только то, что скоро по всему городу эти трубы проложат и не нужно будет больше греть тазы.

— Немыслимо, — протянула Бьянка. — А откуда вода?

— Ой, её там как-то из-под земли насосами качают. Это не важно. Ты мне лучше скажи, твой муж проголосует за нас?

— Ну вот сама же начинаешь?! — Лора возмущённо хлопнула по столу.

— О, боже, да, это неизбежно, признаю. Любой наш разговор будет сводиться к этой теме всю оставшуюся неделю. Ну так что? — Бесс уставилась на Бьянку.

— Он всегда за вас голосует.

— Прекрасно! Значит за нас министерство обороны, торговая гильдия, печатники и врачи, — все перевели взгляды на Адалин.

Девушка замерла, неожиданно ощутив всеобщее внимание и немного смутилась. Она знала, что Хьюго из-за работы редко удаётся присутствовать на голосовании, но и рассказывать о своём достижении тоже не торопилась. Почётный член гильдии мог представлять интересы сообщества в этом важном деле, а потому она намеревалась в ближайшие время поговорить с Хадсоном о возможности своего участия в голосовании. Ей очень хотелось помочь подругам, но и обнадёживать их раньше времени она опасалась.

— Доктор Хьюго всегда вас поддержит, — медленно проговорила она, прижимая чашку к губам.

— Это мы знаем. Но его представитель раз за разом голосует против. Хьюго не может его заставить потому, что в гильдии нет единого мнения по поводу нас, — Бесс тяжело вздохнула и откинулась на спинку стула. — Так, ладно, нужно расслабиться. Предлагаю выпить, — она огляделась. — Кому что заказать? Ада, ты не пьёшь, знаю. Бьянка? — она пристально взглянула на девушку, которая молчала. Молчание затянулось дольше положенного и, изобразив на лице изумление, Бесс проговорила. — Да ладно, и ты туда же?

Все взоры обратились на блондинку, которая смущённо улыбалась. Адалин, сидевшая рядом с ней, первая не выдержала.

— И давно?

— По моим ощущениям месяца два, — сконфужено пролепетала юная миссис Коул.

— Поздравляю, Бьянка! Обязательно прийди ко мне на приём. Сама буду вести твою беременность, если, конечно, мистер Коул не станет возражать.

— Он пока не знает. Ещё так рано, я боюсь ему говорить.

— Картина маслом, — вступила Бесс, перебивая идиллический диалог двух беременных женщин. — Взгляни-ка Лора, эти женщины радуются тому, что совсем скоро выпадут из жизни, а поговорить с ними можно будет только о пелёнках, болячках и достижениях их прелестных карапузов. Нет, я так больше не могу. Скоро и посидеть душевно не с кем будет.

— Бесс, рано или поздно это должно было произойти, — заключила Лора. — А мы с тобой должны радоваться тому, что в нашем суровом мире стало на две счастливые семьи больше. Я безумно рада за тебя, Бьянка, — она ласково взглянула на подругу.

— Так и я рада, кто ж спорит? Но ничего, вот вступим в парламент, подарим свободу всем женщинам нашей необъятной страны, и они уже