Великая война. 1914–1918 - Джон Киган

же неформальные совещания. 5 ноября в итальянском Рапалло состоялась встреча представителей союзников, на которой они решили сформировать Высший военный совет — он будет координировать общую стратегию. Совет предполагалось регулярно собирать в Версале под эгидой премьер-министров Великобритании, Франции и Италии, а также президента Соединённых Штатов Америки.

Новые реалии войны

Президент Вудро Вильсон заявил, что Америка слишком горда, чтобы воевать, выразив этим и собственное отвращение к войне. Идеалист и интеллектуал, Вильсон был убеждён, что избежать конфликта, предотвратить его можно только при помощи открытой дипломатии, прямого диалога между странами. Весь 1916 год через своего советника Эдварда Хауса, больше известного как полковник Хаус, хотя военным тот не был (звание полковника в данном случае является уважительным обращением к заслуженному гражданину штата, принятым на американском Юге), американский президент пытался посадить воюющие стороны за стол переговоров на условиях, которые он считал справедливыми для всех, и был весьма разочарован неудачей. В то же время Вильсон прекрасно понимал роль силы в международных отношениях и был готов при необходимости применить её. В 1915 году он заставил Германию отказаться от неограниченной подводной войны, пригрозив использовать для обеспечения свободы судоходства американский военно-морской флот, а также уполномочил полковника Хауса пообещать союзникам военную помощь США, если они примут его условия для мирной конференции, а немцы откажутся от переговоров. Тем не менее даже в 1917 году Вильсон не собирался вступать в войну. Граждане США также не испытывали особого желания воевать. Среди американцев с немецкими корнями было много активистов, которые при помощи организаций, ставших предшественницами Германо-американского союза, вели кампанию против войны.

Позицию Америки изменили два события. Первым было неуклюжее обращение Германии к Мексике с предложением союза и обещанием вернуть Техас, Аризону и Нью-Мексико, если США объявят войну Германии. Эта депеша министра иностранных дел Германии Артура Циммермана — так называемая телеграмма Циммермана — была передана правительству США британской военно-морской разведкой (впрочем, Государственный департамент её тоже перехватил) и вызвала бурное возмущение после публикации 1 марта 1917 года. Второе событие — решение Германии возобновить неограниченную подводную войну: без предупреждения топить торговые суда в международных водах[573]. Возвращение к политике 1915-го обсуждалось в Германии с 1916 года. Немцы прекрасно понимали, что это нарушение морского права и санкции за него неминуемы. Общепринятые правила позволяли рейдерам — надводным и подводным судам — остановить торговое судно, посадить экипаж в шлюпки, снабдить продуктами и водой и помочь добраться до суши. Потом налётчики могли уничтожить захваченный корабль. Политика неограниченной войны подразумевала, что капитан подводной лодки может топить суда, выпустив торпеды или расстреляв из орудий, так сказать, по своему усмотрению. Сторонником этой политики был адмирал Хеннинг фон Хольцендорф, начальник штаба немецкого военно-морского флота. Он утверждал, что решительная атака на снабжение Великобритании по морю поможет выиграть войну раньше, чем блокада на том же самом море и истощение сил армий на земле подорвут способность Германии продолжать военные действия. Адмирал приводил статистические выкладки, доказывавшие, что уничтожение ежемесячно 600.000 тонн морских грузов союзников, преимущественно британских, поставит Соединённое Королевство на грань голода, а также лишит Францию и Италию поставок английского угля, необходимого для их экономики. Аналогичные аргументы будет использовать немецкий военно-морской флот во время Второй мировой войны, с самого начала не ограничивавший действия своих подводников. Весной немецкий флот, в составе которого было около 100 подводных лодок в Северном море, на Атлантике, Балтике и в Средиземном море, получил приказ начать широкомасштабные атаки с целью не допустить доставки в порты назначения 20.000.000 тонн грузов (из 30.000.000 общемировых), от которых зависело выживание Великобритании[574].

Гинденбург и Людендорф, несмотря на сопротивление канцлера Бетман-Гольвега, благосклонно приняли меморандум Хольцендорфа от 22 декабря 1916 года, в котором адмирал настаивал на неограниченной подводной войне. В результате на совещании 9 января 1917 года у кайзера было принято решение рискнуть. «Страх перед разрывом [с Соединёнными Штатами] не должен мешать нам применить это оружие, обещающее успех»[575], — утверждал Хольцендоф. Атаки в морях вокруг Британских островов, у западного побережья Франции и на Средиземном море начались 1 февраля. Реакция Америки была быстрой и резкой, и это стало неожиданностью для Германии. 26 февраля — в этот день две гражданки США погибли на лайнере «Лакония», потопленном немецкой подводной лодкой, президент Вильсон запросил у конгресса разрешение вооружить торговые суда. 15 марта немецкие субмарины открыто атаковали группу американских торговых судов и три из них потопили. Это был прямой вызов Соединённым Штатам как суверенному государству. Вильсон понимал, что не может его игнорировать. 2 апреля, накануне специальной сессии конгресса, он проанализировал действия немецких подводных лодок и заявил, что это война против всего мира. Президент попросил конгресс одобрить и принять статус воюющей державы — Германия упорно подталкивает США к этому. Четыре дня спустя конгресс решил, что следует официально объявить войну Германии. Затем последовали указы об объявлении войны Австро-Венгрии, Турции и Болгарии и 18 мая 1917 года указ о частичной мобилизации. Вооружённые силы Соединённых Штатов начали подготовку к операциям в Европе.

Мобилизация военно-морского флота США, по числу современных крейсеров уступавшего только британскому, сразу сместила баланс сил в Атлантике и на Северном море в пользу союзников. После декабря 1917 года, когда пять американских дредноутов присоединились к Гранд-Флиту, немецкий Флот открытого моря (в его составе было 15 дредноутов против 35 у союзников) уже не мог рассчитывать на победу[576]. Сухопутная армия Соединённых Штатов в апреле 1917 года насчитывала всего 108.000 человек и была не готова участвовать в боях. Перевод в федеральное подчинение Национальной гвардии, 130.000 резервистов, не мог улучшить её боеспособность. Наиболее подготовленными из всех американских частей считались морские пехотинцы, но их было только 15.000 человек. И всё-таки последовало решение сформировать экспедиционные силы из одной дивизии и двух бригад морской пехоты и немедленно отправить их во Францию. Тем временем первая волна призыва должна была обеспечить 1.000.000 рекрутов, а следующая ещё 1.000.000. Ожидалось, что эти 2.000.000 солдат прибудут во Францию в 1918 году.

Перспектива переброски в Европу такого масштабного контингента американцев заставила Германию форсировать неограниченную подводную войну. Своих европейских противников нужно было обречь на голод, и первые месяцы действия подводных лодок давали надежду на успех этого плана. В 1915 году немецкие субмарины отправили на дно 227 британских судов общим водоизмещением в 855.721 тонну, в большинстве своём в ходе начальной «кампании без правил и ограничений». В первой половине 1916 года были потоплены суда общим водоизмещением