Черная вдова - Анатолий Безуглов

- Но ведь на лекарства, содержащие спирт, а тем более наркотические средства, нужны рецепты. С круглой печатью, на особых бланках.

- Достают как-то. Или ухитряются делать из самых обыкновенных лекарств, что продают свободно, так называемую "мульку", ну и одурманивают себя. По-ихнему называется "ширнуться", "заловить приход". Вы бы видели, какие у них шприцы да иглы! Сплошная антисанитария! - Черемных брезгливо передернул плечами. - Вот сейчас много пишут о СПИДе. Иной раз думаю: не дай бог эта зараза попадет в их среду! Повальная эпидемия будет! Одни подхватят через шприц, другие - через мужеложство. Таких среди бичей очень даже много.

- А часто случается воровство? Я имею в виду, с их стороны? - спросил следователь.

- Я бы не сказал. За время, что я тут служу, только раз куртку кожаную сперли: хозяева проветривать повесили. Еще из погреба унесли бутыль с наливкой. Куртку я разыскал, вернул, а наливочку - увы. А все равно ходишь по поселку, и кое-кто провожает косым взглядом.

- Почему?

- Эх, Игорь Андреевич, вы даже не знаете, как у людей подорвана вера в милицию! Мой предшественник поработал для этого на славу! - Черемных горько усмехнулся. - Он теперь в колонии, а я до сих пор пожинаю плоды.

- За что осудили?

- За многое. Браконьеров покрывал. А частенько и сам стрелял в тайге, когда не положено и кого не положено. Самогон при нем чуть ли не в каждой избе гнали. Он первый наведывался дегустировать. Ворюги, что под его крылышком хапали совхозное добро, жили припеваючи, потому как делились с ним. Словом, как сейчас говорят, сращивание с преступным элементом. Он же, в свою очередь, чтобы погасить поступающие в район сигналы, возил туда подарки. То шапку из незаконно отстрелянных соболей, то пол-изюбра. Как сняли тогдашнего районного начальника, так и он сразу погорел.

- Вы сами здесь давно?

- Чуть больше года. После армии предложили мне поступить в школу милиции. Закончил - направили в Нижний Аянкут. Служу и продолжаю учебу заочно, теперь уже в высшей школе милиции.

Чикуров перешел наконец к тому, что привело его в поселок, и попросил Черемных рассказать о Листопадовой.

- Живет тихо, - немного подумав, ответил лейтенант. - Ничего такого за ней не замечено.

- Вы знаете, что ей присылают большие деньги?

- Так это она за девочку получает. Алименты.

- У одной девочки столько отцов! - усмехнулся следователь и рассказал участковому о том, что узнал в отделении связи.

- Да нет, папаша у Изольдовой дочки один, - сказал растерявшийся Черемных. - Видите ли, он капитан дальнего плавания. Бывает на другом конце земли - в Антарктиде, в Австралии и других заморских краях. Уходит в море на полгода и даже больше. А деньги на содержание дочери посылает через знакомых.

- Странно. А почему не сам?

- О, тут целая история! У того капитана есть семья, но когда он встретил Листопадову, то влюбился без ума. Хотел бросить жену, детей, но Изольда не приняла такую жертву. Поэтому и уехала подальше, к нам, в Нижний Аянкут, а капитана просила забыть о ней и дочке. Однако он как-то разузнал ее адрес и посылает алименты через других.

- Это вам сама Листопадова рассказала? - спросил следователь.

- Да об этом весь поселок знает!

- И что, Изольда Владимировна хранит верность отцу своего ребенка? Чикуров не скрывал иронии.

- Захаживает к ней из тайги мужичок.

- А кто такой? - оживился Игорь Андреевич.

- Он "бугор" в таежной "копне"* - будущей Киникии. Бичи зовут его чудной кличкой, как я вам уже говорил, - Гуру.

______________

* "Копна" - сборище бродяг, объединенных в группу, которую возглавляет "бугор" (жарг.).

- Гуру... А вы знаете, что означает это слово?

- Нет, - смутился участковый.

- В Индии так называют духовного наставника, учителя, - пояснил следователь и попросил описать внешность знакомого Листопадовой. Черемных сделал это довольно подробно.

- Вроде не похож, - задумчиво сказал Игорь Андреевич.

- На кого?

Чикуров рассказал о мужчине, посетившем в Москве Скворцова-Шанявского и, в свою очередь, ознакомил участкового инспектора с его словесным портретом.

- Иногда еще к Изольде захаживает бич по кличке Чекист. Он как бы вестовой этого Гуру, - сказал лейтенант и описал его приметы.

- Гуру курит? - спросил Чикуров.

- Да, сигареты. И Листопадова курит. Чекист - тоже.

- Вам задание, Яков Гордеевич. Сверхсрочное и очень важное.

- Слушаю.

- Нужно во что бы то ни стало достать хоть по одному их окурку. Я имею в виду Гуру, Листопадову и Чекиста.

- Понятно. Сделаем, - сказал лейтенант солидно. - Сегодня я вам еще буду нужен?

- Да вроде нет, - ответил Чикуров. - И постарайтесь выяснить, может, кто-нибудь из них был в октябре - ноябре в Москве? Ну и, конечно, узнайте настоящие имена Гуру и Чекиста.

- Постараюсь.

Следующий день был воскресенье. Игорь Андреевич снова проснулся поздно. В эту ночь он блаженствовал на новеньком диване-кровати, пахнувшем еще магазином. Он даже не смог поблагодарить хозяина за такую заботу: тот вернулся поздно, Чикуров не слышал когда.

На дворе было пасмурно, шел снег. Игорь Андреевич прислушался Востряков и Саяпин негромко беседовали на кухне.

"Жаль, что они дома, - вздохнул Чикуров. - Не удастся прошмыгнуть незамеченным".

Так и получилось.

Из разговора Вострякова и Саяпина Игорь Андреевич понял, что директор совхоза был вчера на совещании в РАПО. Это совещание и обсуждали за завтраком.

- Ей-богу, такое ощущение, что время в районе застыло лет этак двадцать назад! - кипятился хозяин. - Методы все те же - держать в страхе! Действовать только по указке! Сделаешь шаг вправо - выговор, шаг влево скамья подсудимых! Откуда же будет инициатива, к которой так призывают в Москве? Как можно требовать от руководителей производства смелых, самостоятельных решений, когда все запуганы? Сначала надо сломать этот психологический барьер. Пусть вздохнут свободно, почувствуют вкус к правде.

- Вот-вот! - поддержал его главный экономист. - Страх и правда несовместимы!

- Понимаете, Григорий Петрович, - продолжал возмущенно Востряков, ведь никто не встал и не сказал ничего по поводу планов на следующий год. Ну хоть бы поспорили, выставили свои соображения. А то опять: выполним, перевыполним... - Востряков махнул рукой. - Ведь в связи с переходом на полный хозрасчет и самоокупаемость столько вопросов стоит перед каждым хозяйством, а ясности-то нет! На что ориентироваться? На словах - свобода хозяйствования, самостоятельность, а на самом деле - все те же волевые решения! Короче, пока что полный разброд.

Послышался стук в дверь, и хозяин поспешил в прихожую.

По низкому и раскатистому голосу Игорь Андреевич узнал Черемных.

Лейтенант появился на кухне уже без полушубка и валенок. Поздоровался, пожелал приятного аппетита.

- Может, чайку? - предложил ему Востряков.

- Спасибо, уже чаевничал, - отказался лейтенант и выразительно посмотрел на следователя: мол, есть разговор.

Пошли в комнату, что занимал Чикуров.

- Порядок, Игорь Андреевич, - сказал Черемных, доставая из кармана три спичечных коробка, в каждом из которых лежало по окурку. - Вот этот Листопадовой. - Он ткнул пальцем в букву "Л" на коробке. - Это - Гуру, а это - Чекиста.

На двух других коробках стояли буквы "Г" и "Ч".

- Отлично, Яков Гордеевич! - довольно произнес Чикуров.

- А вот насчет фамилий и поездки в Москву - увы, - развел руками Черемных. - В открытую расспрашивать не решился, чтобы не вызывать подозрения у бичей, а обиняком не получилось.

- Жаль, конечно, но за одно только это, - Игорь Андреевич кивнул на спичечные коробки, - огромная благодарность!

- Еще про кличку Чекист выяснил. Этот бич сидел. Был "ломщик чеков". На нормальном языке это значит, что у магазинов "Березка" надувал простофиль. Он так умел сложить пачку чеков или денег, что их казалось вдвое, а то и втрое больше. - Черемных шумно вздохнул и вдруг сообщил: Знаете, Игорь Андреевич, малого-то, что я в тайге подобрал, оперировали: так обморозился, что пришлось обе ступни отрезать. Представляете, теперь на всю жизнь...

- Неужели? - покачал головой Чикуров. - А что, по-другому никак нельзя было?

- Наш хирург Куприянов говорит, что парень вообще чудом в живых остался. Жаль, совсем еще желторотый. Ведь где-то, наверное, отец с матерью живут, а он - нате вам - инвалид безногий.

- Откуда этот парень?

- Не говорит.

Игорь Андреевич спохватился.

- Не опоздать бы на автобус в район! - Он посмотрел на часы и засобирался в дорогу.

Планы у него были такие: полететь в Иркутск и провести в бюро судебных экспертиз исследование окурков, добытых лейтенантом. Игорь Андреевич прихватил из Москвы заключение экспертизы относительно окурка, которым прижигали грудь Скворцову-Шанявскому. Взял он на всякий случай и сам тот окурок.

Впрочем, сначала надо было добраться до областного центра.

Следователь попросил Черемных держать в поле зрения Листопадову, а также ее лесных приятелей, и отбыл в райцентр. Дальше все происходило по "закону подлости": на самолет в Иркутск он опоздал, потом еще три дня загорал в ожидании летной погоды. На бюро судебных экспертиз тоже пришлось потратить два дня: увы, и там бывают очереди на исследования, причем всем требуется срочно.