Маленькое одолжение. Продажная шкура - Джим Батчер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Уверена?
– Девочка для него сейчас важнее всего, – сказала Мёрфи. – Важнее, чем что-либо за много, много лет, Гарри. Он отдал бы за нее жизнь. Если бы он находился в сознании, он потребовал бы, чтобы вы взяли его с собой. Но он не может этого сделать. Значит, мне придется сделать это за него.
– Там, возможно, выйдет настоящее мочилово, Мёрф.
Она кивнула:
– Переживать на этот счет можно и позже, когда девочка окажется в безопасности.
На стене тихо тикали часы.
– Встреча через час.
Мёрфи кивнула и потянулась за пальто. Слез и след простыл, и ничто в ее лице не выдавало того, что она недавно плакала.
– Тогда извини. Если нам предстоит вечер на выезде, мне нужно переодеться во что-нибудь поудобнее.
– Не в моих привычках давать советы дамам, как им одеваться.
* * *Скажем честно, одно дело – идти на бой с силами тьмы, и совсем другое – заниматься этим в чужих тренировочных штанах и футболке не по размеру. К счастью, Молли, честь ей и хвала, хватило ума сунуть мои шмотки в стиральную машину. Я даже готов простить ей за это ее тушеное мясо.
Забравшись в постирочную, я сбросил с себя Майклову одежду и как раз натягивал свои старые джинсы, когда дверь отворилась и в комнату сунула голову чем-то изрядно возбужденная Люччо.
– Дрезден, мне кажется, я знаю, поче… ой!
Я рывком вздернул джинсы на положенное им место и застегнул молнию так поспешно, как только мог, не причиняя себе при этом неоправданных неудобств.
– О. Гм. Прошу прощения, – сказал я.
Люччо улыбнулась; благодаря ямочкам на щеках она казалась ненамного старше Молли. Она не покраснела. Вместо этого она скрестила руки на груди и прислонилась плечом к косяку. Темные глаза ее смотрели на меня с нескрываемым удовольствием.
– О, право же, не за что, Дрезден. Не за что.
Я помолчал, но через пару секунд ответил ей подобным же взглядом.
– Разве вам не полагалось бы смутиться, извиниться и тихонько выйти?
Улыбка ее сделалась шире, и она повела плечом.
– Когда я была маленькой девочкой – возможно. Впрочем, даже тогда мне стоило большого труда вести себя сдержанно, когда я видела что-то, приятное моему взгляду. – Она склонила голову набок и шагнула в мою сторону.
Потом вытянула руку и осторожно провела пальцами вдоль шрама у меня на руке ниже локтя.
– След от пули, – пояснил я в ответ на ее вопросительный взгляд. – Оборотни из ФБР.
Она кивнула. Потом ее пальцы коснулись ложбинки чуть ниже моего кадыка и медленно скользнули вниз, по груди, и дальше, по животу. Волна обжигающей дрожи катилась по телу эхом ее прикосновения. Она снова подняла на меня взгляд.
– Нож-крюк, – сказал я. – Один чернокнижник пытался освежевать меня в Музее естественной истории.
Ее прикосновения прошлись по моим обнаженным рукам, задержавшись у запястий, на которых багровели зловещими браслетами широкие, дюйма в полтора, шрамы.
– Наручники с шипами. Это когда Мадригал Рейт пытался продать меня на eBay.
Она подняла мою обожженную левую руку и погладила пальцами исковерканную ожогом плоть. К тому времени я уже неплохо мог шевелить пальцами, да и внешне рука больше не напоминала жуткий, наполовину оплавленный восковой муляж, хотя вид у нее все равно оставался не из приятных.
– В стае вампиров из Черной Коллегии оказался один очень изобретательный ренфилд. Он вооружился самодельным огнеметом.
Она покачала головой:
– Я знаю мужчин на несколько столетий старше вас, у которых и половины такой коллекции шрамов нет.
– Может, они и прожили так долго, потому что им хватило ума не заполучить столько, – заметил я.
Она снова улыбнулась. С близкого расстояния эта ее улыбка производила сокрушительное действие, а глаза ее показались мне еще темнее.
– Анастасия, – произнес я. – Через несколько минут нам предстоит сделать такое, что может убить нас обоих.
– Да, Гарри. Так и есть.
Я кивнул:
– Но до этого еще целых несколько минут.
Взгляд ее чуть затуманился.
– Несколько, да.
Я поднял правую руку, которую продолжало покалывать, осторожно взял Люччо пальцами за подбородок и, чуть пригнув голову, прижался губами к ее рту.
Она издала тихий довольный стон и прижалась ко мне всем телом, откликнувшись на мой поцелуй с медленной, еще более чувственной интенсивностью. Пальцы одной ее руки зарылись в волосы у меня на затылке, а ногти другой наугад касались моей груди и плеча. Каждое их прикосновение отдавалось на моей коже огнем, и я непроизвольно погрузил пальцы правой руки в мягкие завитки ее волос и притянул ее к себе еще крепче.
Не знаю, как долго это продолжалось, но это было восхитительно. Когда