Драконовы сны - Дмитрий Скирюк

– Ты зря ушёл без меча, – спокойным голосом сказал двараг. – Это чужой город и гораздо более опасный, чем ты думаешь. Не могу тебе дать свой топор, но и не хочу, чтобы ты шёл безоружным. Возьми вот это. Просто так, на всякий случай. И будь осторожен.

Травник помедлил и сжал в ладони оплетённую проволокой рукоять. Потрогал пальцем лезвие в едва заметных холодновато-синих муаровых разводах. Поднял взгляд.

– Спасибо, – сказал он. – Я знаю, сколько стоит гномья сталь. Аой.

– Аой.

После тёплых запахов таверны ледяные зубы холода вонзались особенно глубоко. Жуга передёрнул плечами, поёжился. Огляделся окрест. Улица была пуста, туман сливался с темнотой. Фонарь над входом качало. Если не считать бледной, едва видимой луны, это был единственный источник света на улице. Травнику, конечно, это не было помехой – он прекрасно видел в темноте.

Но не в тумане.

– Вильям! – позвал он. – Герта!

Ответом ему была тишина. Одна из собак поднялась и неторопливой трусцой перебежала на другую сторону улицы. Когти негромко цокали по грязному булыжнику мостовой.

– Вильям, где ты, чёрт тебя дери?!

В сточной канаве напротив таверны возникло какое-то шевеление, собака фыркнула и отбежала в сторону. Травник поспешил туда.

Вильям лежал на спине, нелепо, как младенец, двигая руками и ногами. Все его попытки выбраться из канавы неизменно терпели неудачу – бард был жутко пьян и совершенно потерял ориентировку. Вдобавок ко всему на лбу его набухала шишка. Жуга помог Вильяму вылезти, поставил на ноги и похлопал по щекам, пытаясь привести его в себя.

– Где Герта? – рявкнул он. – Герта где?!

Вильям попытался закрыться руками. Замычал, мотая головой. Плащ его был в грязи, берет потерялся, одной перчатки не было. Башмак на левой ноге порвался и теперь просил каши, хищно ощетинившись гвоздями. Про себя Жуга подумал, что Вильяму ещё повезло – не будь сегодня так холодно, в канаве было бы куда грязнее.

– Что ты тут делал? – травник снова встряхнул его, огляделся и прислонил барда к стене. – Ты меня слышишь?

– Я это… – пробормотал тот, мешая пьяным языком английские и голландские слова. – Чтоб сказать ей это, значит… you understand me? Объяснить… А они её забрали… they come to take her away… а потом я… это… Ик!

Бард согнулся, схватился за живот и ткнулся головою в стену. Его вырвало.

Травник застонал и сжал кулаки от бессилия. Происходящее нравилось ему всё меньше и меньше. Здесь явно что-то случилось, но Вильям был пока не в силах ничего объяснить. В принципе, Жуга уже всё понял, оставалось только выяснить, кто увёл Гертруду и куда. А главное – зачем она туда пошла. Время уходило и Жуга опять потряс Вильяма за плечо.

– Где они? Ты можешь внятно рассказать?

Судя по всему, Вильяму полегчало. Он уже мог стоять сам, глаза его приобрели осмысленное выражение. Он сел на ступеньку и с силой потёр лоб.

– Мы вышли, – пробормотал он, не зная, куда спрятать руки. – Я хотел сказать ей… Я написал сонет, я думал…

– Я понял. Дальше что?

– Они напали сзади, стукнули меня. Я упал… А её тоже ударили и уволокли…

Спохватившись, бард торопливо зашарил на поясе. Кошелька не было. Он беспомощно взглянул на травника.

– Нету? – сочувственно спросил тот.

– Нету…

Жуга кивнул и вдруг без предупреждения ударил барда в грудь. Отброшенный к стене, тот растерянно замигал.

– Ты идиот, Вильям! – рявкнул травник. – Какого чёрта ты так налакался? Для храбрости? Нашёл время строить шашни! Где она? Куда её понесли? Ты можешь вспомнить хоть что-нибудь путное?

– Там был этот… – запинаясь, выдавил бард. – Спал который на лавке… Ну, когда мы вошли, он ещё вышел. Я ж не знал… Зачем ты меня ударил?

– Вильям, – Жуга схватил его за ворот куртки и притянул к себе, – я не говорил тебе, но хочу, чтоб ты знал: обычно я – само совершенство, но у меня есть один недостаток.

– К-какой? – тупо спросил тот.

– Я очень нетерпелив.

Отшвырнув Вильяма, травник быстро огляделся, обошёл таверну и нашарил дверь чёрного хода. Распахнул её и оказался в коротком коридоре, две двери которого вели одна в кухню, другая в кладовку. Слышался приглушённый стук и шкворчание горячего масла. Из-под неплотно затворённой двери сочились облачка горячего пара. Жуга помедлил, сунул кинжал за пояс сзади и неслышно вошёл в кухню.

Здесь было не то что тепло, но даже жарко. В плите гудел огонь. Хозяин (он же, видимо, и повар) склонился над кастрюлей, что-то помешивая. Девчонка, которая в углу сбивала масло, при появлении травника вытаращила глаза; Жуга сделал ей знак молчать и продолжать работу, а сам приблизился к хозяину. Похлопал его по плечу. Тот обернулся так резко, что чуть не сел на плиту.

– Что… Что вам нужно? – он сглотнул. Вспомнил, что говорить нужно по-норвежски и повторил свой вопрос. Впрочем, Жуга понял и так.

– У меня избили друга, – медленно подбирая слова, сказал он. – Обокрали. Увели женщину.

– Мне очень жаль, но…

– Я видел, как ты строил рожи этому оборванцу у камина, – перебил его травник. – Мой друг узнал его. Где он?

– Я не знаю…

Жуга глубоко вздохнул, затем вдруг ухватил Блэк Джека за руку, мгновенно, резко развернулся и замер. Хозяин «Якоря» бухнулся на колени, его вывернутая ладонь оказалась в каких-нибудь двух дюймах от раскалённой плиты.

– Послушай, ты, – сказал Жуга, наклонясь к нему. – У меня нет времени, чтоб тебя упрашивать. Так что – говори.

Травник пригнул его руку чуть ниже. Джек побледнел от ужаса, глаза его вылезли из орбит.

– Не надо! О господи, пожалуйста, нет! – закричал он.

– Его имя? Где его найти? Быстро!

– Его зовут Чендлер… Дик Чендлер, у его ребят нора где-то в Ист-Энде, у Блумсбери-сквер… Я не знаю, где, он мне не говорит. Я правда больше ничего не знаю, клянусь вам, нет! Пустите мою руку!

Травник отпустил хозяина, и в тот же миг его ударили по голове. Ошеломлённый, он развернулся, краем глаза успев увидеть вторично занесённую над ним ручку от маслобойки. Увернулся, перехватил, вырвал скользкую палку из девчоночьих рук и отшвырнул в угол. Смерил девушку взглядом. Та медленно отступала к стене. Жуга не двинулся. Удар был слаб, но требовалась недюжинная смелость, чтоб напасть на взрослого мужчину. Девчонка или приходилась хозяину таверны родственницей или слишком крепко держалась за своё место и не хотела его потерять. Жуга спросил себя, смог бы он на самом деле прижечь ему руку, и решил, что вряд ли. Скорее всего, корчмарь и так уже сказал всё, что знал.

– Дура, – буркнул травник. – В следующий раз бей в висок.

И вышел вон.

Джейкоб сел, потирая красную зудящую ладонь и неотрывно глядя на закрывшуюся за травником дверь.