Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы XIX - начало XX в. - Сергей Александрович Токарев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В середине двух главных сезонов отмечались специальные дни — середина лета (mjedisi i verës) и середина зимы (mjediei i dimrit). В некоторых местностях Албании специальные обряды, сопровождавшие эти дни, еще сохранялись, в других районах они уже забывались или замещались обрядами и верованиями более поздних эпох.
Между днем начала зимы и днем ее середины кое-где отмечали день св. Варвары (Barbulleshen) или «богини» — сестры св. Николая. В некоторых областях праздновали день св. Михаила. В эти праздники обычно ходили в гости к родным и знакомым. Наиболее значительная дата этого периода — день св. Николая (почти повсеместно) или Христофора (в местности Люма). Народный календарь считает ее промежуточной между днем начала зимы и серединой зимы. Здесь мы опять замечаем, что праздник христианского святого (6 декабря) лишь приблизительно совпадает с датой, отстоящей на 45 дней от Дмитриева дня. Это своеобразный компромисс между древней традицией и церковными святцами. Святой Николай — наиболее популярный (наряду со св. Георгием) святой в Албании: «Нет дома в горах или долинах, мусульманского или христианского, — пишет Рок Зойзи, — где не праздновали бы день святого Николая»[901]. По традиции в этот день приносили кровавую жертву — курбан: резали и жарили на вертеле барана (в последнее время, стараясь более экономно расходовать мясо, его стали варить), обязательно зажигали свечи. Мусульмане вместо зажигания свечей сжигали на огне очага или камина кусочек пчелиного воска. Когда был накрыт праздничный стол, в доме открывали двери и окна, «чтобы души предков могли принять участие в пире».
Крестьяне ко дню святого Николая (или ко дню Христофора) старались закончить подготовку к зимнему времени: поместить скот, который не ушел на пастбища, в зимние стойла, заготовить корма на зиму[902].
Почитание христианских святых горцами без различия их вероисповедания объясняется очень древней традицией празднования «славы» — праздника в честь определенного святого. В отличие от сербской «славы» — семейного обряда и от «дня моления» семейному святому у южных албанцев, во время которого воздавались почести семейному патрону, у северных албанцев, так же, как в Черногории и Герцеговине, этот обряд носил родовой характер: чествовался патрон целой родовой группы, причем св. Николай был патроном значительного числа родо-племенных групп (фисов), может быть в далеком прошлом имевших общее происхождение[903].
Праздник середины зимы в новое время слился с рождеством — Krishtlindje, Kërshëndella, Kullanat, Kolendre. Слово «Kolendre» означает и само рождество, и круглый пирог в виде большого кольца, который пекли накануне рождества. В местностях, где влияние христианской церкви было прочным, например, в низинной сельскохозяйственной местности Загори в долине р. Девола и других, дети перед рассветом ходили из дома в дом, стучали палкой в двери и пели песни о рождении Иисуса и о деве Марии. Хозяйки оделяли их заготовленными заранее календрами, мелкими монетами, жареными каштанами. Рождественским пирогом (kolendre, kullana) угощали также приходивших с визитом, с поздравлениями родственников, соседей. В иных местностях его съедали сами домочадцы[904].
Привязка основных вех традиционного календаря к христианским святцам несколько спутала их хронологические места и сделала эти вехи приблизительными. «День середины зимы» должен был бы приходиться на день зимнего солнцестояния. Это ясно из тех поговорок, которые бытуют сейчас в народе; в день середины зимы горцы из окрестностей Шкодры говорят: «Солнце ведет за собой лето»; «солнце совершает поворот», — говорят жители Люмы; «день начинает расти со скоростью, с какой петух переступает с балки на балку», — замечают в Шкодре[905].
Хотя день середины зимы слился с христианским праздником рождества, по существу своему он имеет мало общего с христианской религией и таит в себе черты очень древних народных религиозных представлений, связанных в первую очередь с хозяйственной деятельностью людей.
Мусульмане, которые также праздновали этот день, переосмысливают его по-своему. У мусульман Шкодры, например, он назывался «Днем первого снега». Вместо возжигания свеч они клали в огонь кусочек воска[906].
День середины зимы в различных районах Северной Албании назывался по-разному: в Люме «середина зимы» (Mjedis i dimnit), в Мирдите «ночь рождества» (Natë këndellja), в Шаля, Никай и Мертури «ночь бузми» (Nata e Buzmit). В этих последних областях интересующий нас обряд совершался наиболее полно[907]. Этому способствовало, очевидно, близкое сходство обряда с тем, который совершался ближайшими соседями албанцев — южными славянами. «Buzem», «buzmi bujar» называлось толстое полено, чурбан, бревно, которое сжигали в праздничный вечер на домашнем очаге (у южных славян оно называлось «бадняк»)[908].
Задолго до праздника в лесу присматривали большое дерево с толстым несуковатым стволом, срубали его, но не вносили в дом, а оставляли его перед домом, помещали в хлеву или же прятали в лесу.
В ночь на 25 декабря, в сочельник, вся семья собиралась у огня; посылали одного из семьи — сильного и ловкого человека принести «бузми». Появление полена встречали приветствиями:
Po vjen buzmi bujar
Me gjeth e me bar,
Me edha (keca) e shqerra,
Mbas tyne vjen vera!
Вот приходит буяр
С листьями и травою,
С козлятами и ягнятами,
А за ними появляется лето.
Mire së vjen me dhen e me dhi, me lope
e me mashkuj, me bere bereqet dhe me të
gjith te mirât[909].
Добро пожаловать с овцами и козами, с коровами, с детьми
мужского пола, с хлебом и со всем хорошим.
Полено торжественно зажигали. Иногда в пламя очага подкладывали ветви вишневого дерева, виноградную лозу, ветви орехового дерева, т. е. тех растений, которые особенно почитаются как символы плодородия. В окрестностях Печа и Джяковицы на очаг звездообразно укладывали 15 дубовых поленьев, самое большое из них называлось «бузми». Считалось, что в огне должны сгореть все несчастия. Иногда в него подбрасывали ветки можжевельника, и когда они с треском вспыхивали, все присутствующие восклицали: «Пусть так сгорят наши враги и все, кто не желает нам добра!» Городское население Призрена и Джяковицы укладывало в камин не специальное полено, а просто две пары поленьев крест-накрест. По четырем углам комнаты укрепляли четыре зажженных свечи. Крестьяне сохраняли в доме головешки от рождественского полена или полуобгоревшие ветви вишневого дерева. Горожане тоже
