Пламя Десяти - Рия Райд

class="p1">– О том, что случилось на Тальясе, Муна намеренно не сообщила ни тебе, ни Алику, и была права. Вы бы оба действовали на эмоциях.

– Мы бы оба пришли в бешенство, услышав о приказе Лаима. Узнай мы об этом сразу, Антеро бы не выбрались оттуда живыми.

– Что повлекло бы бесчисленное множество новых проблем. Муна поступила хладнокровно, но мудро. А Питер еще и… внезапно. До сих пор в голове не укладывается, что он пришел мне на помощь после всего, что случилось в Диких лесах.

Зарывшись пальцами в мои волосы, Андрей привлек меня к себе и поцеловал в лоб.

– Я и так должен Питу, но, похоже, теперь мой долг стал неоплатным.

– Уверен, что все еще хочешь с ним серьезно объясниться?

– Будем считать это профилактической дружеской взбучкой.

Я задохнулась, когда его губы аккуратной дорожкой прошлись по моей щеке и опустились ниже. Андрей поцеловал меня в заднюю часть шеи. От одного этого прикосновения и жара его дыхания в сравнении с прохладой в комнате я почувствовала мучительный трепет внизу живота.

– Я ненавижу все то время, когда ты была на Тальясе, – тихо признался Андрей. – И ненавижу себя за то, что не смог быть рядом. Но я рад, что ты была не одна. Мэкки, Филипп – и кто там третья?

– Калиста, – подсказала я.

– Точно, Калиста…

Он хотел было снова поцеловать меня, но я отстранилась, пытаясь свыкнуться с внезапным и резким осознанием.

Я не была одна.

– В чем дело? – в голосе Андрея послышалось недоумение.

Я обернулась к нему и сглотнула.

– Ты прав, я не была одна. В Диких лесах у меня были ты и Алик. На Тальясе мне всегда помогал Кристиан, а потом Мэкки, Филипп, Калиста и даже Питер, но, несмотря на все это, я была убеждена, что одна. Что после Кериота, что после Мельниса – с тех пор и до сегодняшнего дня я всегда думала, что у меня никого не осталось.

Взгляд Андрея помрачнел в то же мгновение.

– Каждый боится одиночества, – приглушенно сказал он. – Иногда нам проще убедить себя в том, что это так и есть, что самое страшное уже произошло, лишь бы не бояться дальше.

– Ты тоже так думал, верно? – прошептала я, найдя его руку на одеяле и переплетя наши пальцы. – Несмотря на то что у тебя всегда были Нейк, Питер – Алик, Муна и Марк, в глубине души ты все равно думал, что один.

– Мы никогда не были в равных положениях, – покачал головой Андрей. – Алик, Муна, Марк и Питер, законные наследники своих семей, официальные члены лиделиума, с титулами, землями, реальной властью. У меня же до недавнего времени не было даже официального доступа в большинство мест. Моя каста до возврата земель Деванширских оставалась тридцать седьмой. Тридцать седьмой, Мария, – севшим голосом добавил он. – Нейк всегда заминал разговор, когда кто-то вдруг пытался поднять эту тему. Мы оба делали все, чтобы никто не вспоминал, что советом повстанцев управляет мальчишка из полеуса.

– И боясь потерять их расположение, пытаясь доказать, что занимаешь место среди равных, ты был готов на все. Пробраться в резиденцию Диспенсеров, чтобы публично обличить Кристиана, отправить войска в Данлийскую систему…

– Все куда сложнее, Мария…

– Марк тоже думал, что один, когда покрывал Леонида. Он был уверен, что кроме него самого ему ничто не поможет. И даже Рейнир… он никогда ни с кем не считался, потому что из сотен миллиардов людей не нашлось ни одного, кому бы он доверял.

– Кроме тебя, – горько усмехнулся Андрей.

– И все же… – я покачала головой. – Корнелия и Лукас Нозерфилды выросли с осознанием, что ни в лиделиуме, ни где-либо еще для них нет места. Они прятались от Конгресса, боясь, что тень Вениамина очернит и их. Одиночество вросло им под кожу.

– Мы ничего не знаем ни о них, ни тем более о том, что у них на уме.

– Это не важно. – Подавшись вперед, я взяла его лицо в ладони и провела большим пальцем вдоль шрама у виска. – Неужели ты не понимаешь? Самые ужасные вещи мы совершаем, когда думаем, что одиноки. Но даже это не самое страшное. Мы проигрываем, когда верим в то, что остались одни.

Андрей грустно улыбнулся.

– В таком случае нас всех спасет веселая компания. Ты к этому ведешь?

– Я веду к тому, что Вениамину и «Новому свету» как никогда на руку наше одиночество. Ты, я, Кристиан – пока мы все вязнем в собственной войне, они будут побеждать. У меня больше нет сил бояться, – добавила я, уткнувшись в шею Андрею, когда он обхватил меня и, как и прежде прижав к себе, повалился на спину. – Последние годы я только и делала, что боялась и убегала. С меня хватит.

– Ты что-то задумала, – пробормотал Андрей мне в волосы. Его пальцы перебирали мои короткие пряди.

– Ты помнишь, что сказал мне на Мельнисе после того, как люди Леонида Крамера подорвали наш корабль?

Рука Андрея замерла. Тепло и шум его дыхания где-то над головой свидетельствовали о том, что он не провалился в сон и прекрасно расслышал мои слова. Его молчание затянулось.

– Если они допустили такую оплошность, оставив нас в живых… – начал он.

– Мы ею воспользуемся и заставим их заплатить.

Я закрыла глаза и впервые за несколько месяцев почувствовала умиротворяющее спокойствие.

Мы обязательно заставим их заплатить.

* * *

Нейк Брей должен был прибыть через сутки. Об этом мы узнали, когда наутро Лея принесла в спальню одежду, что мы с Андреем разбросали по всему холлу. Она была выстирана, высушена, выглажена и сложена в такую аккуратную стопку, что от стыда я даже не смогла поднять на операционку глаза, когда та с каменной невозмутимостью проследовала внутрь и, положив одежду на стол, удалилась с таким же демонстративным равнодушием.

Андрей расхохотался, когда дверь громко хлопнула у нее за спиной и я уткнулась ему в грудь, сгорая от стыда.

– Ты привыкнешь, – он притянул меня к себе и накинул на нас обоих одеяло. – За годы, что Лея нянчилась со мной, Аликом, Марком и Питером, она повидала и не такое.

Мы провалялась в постели до обеда, а когда встали, в гостиной уже был накрыт стол. Лея подготовила напитки и с десяток закусок – в точности как и просил Андрей. Она отдавала последние распоряжения другим операционкам, что раздвигали толстые шторы и открывали окна, впуская в помещение дневной свет и свежий после ночного ливня воздух.

На ходу застегивая манжеты рубашки, Андрей обошел зал по периметру и оглянулся.

– Ты что, волнуешься? – прищурившись, уточнил он.

– С чего ты взял?

– Ты скрестила руки на груди. И опять кусаешь губы. Ты всегда кусаешь губы, когда нервничаешь.

– Просто дурацкая привычка, – пробормотала я.

– Не переживай, я всегда могу попросить Лею провернуть ключ с обратной стороны, – слабо улыбнулся Андрей. – Они попросту не смогут выбраться, и им придется нас выслушать.

– Если до этого они не сожрут нас с потрохами…

И это даже не было шуткой.

Алик прибыл первым. В том, что он поспеет даже раньше назначенного времени, ни у меня, ни у Андрея не было никаких сомнений. Скинув на ходу дорожный плащ, он буквально ворвался в гостиную и внезапно замер у входа.

– В чем дело? – без предисловий обратился он к Андрею, бросив быстрый, растерянный взгляд на меня. – Ты сказал, что это срочно. Что случилось?

– Тише-тише, – Андрей подошел