Императорская Россия - Евгений Анисимов

Преобразования Павла в армии. Дворянская политика

Основой всего Павел I считал армию и, став императором, он с реформы армии и начал. Нельзя сказать, что екатерининская армия при всех ее блестящих победах не нуждалась в преобразованиях, естественных улучшениях. Армия – всегда живой, развивающийся организм. Однако армейские преобразования Павла не касались ни социальных (рекрутчина), ни тактико-стратегических аспектов армии. Они коснулись внешней стороны армейской жизни, привели к наведению порядка в строевой подготовке армии, разработке новых уставов, улучшению материального довольствия войск, ужесточению дисциплины, ликвидации процветавшего в полках произвола офицеров, казнокрадства, беспорядков, формализма в отношении службы. Но при этом пресечение «распущенности» (слова Павла I) в армии осуществлялось непривычно жесткими, чрезмерно строгими, весьма поспешными мерами, что производило крайне тягостное впечатление на армию и общество, было сопряжено с новыми злоупотреблениями, насилием, оскорблениями и репрессиями. Борьба с «распущенностью» означала прежде всего ущемление прав дворянства, которое по принятой после Петра Великого традиции записывалось (ради выслуги лет и званий) в полки с младенчества, а также получало длительные, фактически бессрочные отпуска. С этой практикой Павел I решительно покончил. Но в решительной борьбе, которую император повел с трехлетними сержантами – «нетчиками» – и пожизненными отпускниками, была заложена цель большая, чем просто достижение порядка в армии или фанатичное желание изжить ненавистный ему «потемкинский дух». Для Павла I была неприемлема сама сословная свобода, которой пользовались дворяне благодаря реформам Екатерины II. Для него утвержденное законом право дворянина служить или не служить было оскорбительно, рассматривалось как проявление той «распущенности», которую он видел при дворе. И за этим стоял не просто каприз, а иная, чем у Екатерины II, система взглядов на социальный строй и внутреннюю политику.

Вкратце идеи Павла I о соотношении дворянских свобод и дворянской службы таковы.

1. Замеченные в армии «распущенность», «разврат по службе» и непорядки – следствие злоупотребления данными дворянам свободами и привилегиями.

2. Свободами и привилегиями может пользоваться только просвещенный, сознательный человек.

3. Сознательный же, просвещенный дворянин понимает, что привилегии и обязанности тесно связаны между собой и, думая о процветании Отечества и служении престолу, он никогда не злоупотребит ими. Следовательно, такой дворянин прилежно служит, а злоупотребляющий этими привилегиями – недостойный их бездельник, заслуживающий наказания.

Эта по-своему вполне логичная схема с неизбежностью приходила в противоречие с екатерининской схемой развития гражданского, сознательного общества через сословные привилегии, свободы, права. Итогом конфликта идей стала политика Павла I, нацеленная на сворачивание сословной программы преобразований Екатерины II. Он, в сущности, покончил со свободой дворян в выборе рода занятий, ликвидировал органы дворянского самоуправления. В 1799 году были упразднены губернские дворянские собрания. Возродились и телесные наказания дворян. Поколение «непоротых задов» было страшно возмущено таким возвратом к прежним временам.

Г. Сергеев. Военный парад в Гатчине. 1798 год.

Усиление бюрократизма и полицейского начала

Развитием идей Павла I стала переориентация всей системы управления и внутренней политики. В системе управления при Павле I преобладающим стал административный, бюрократический аспект. Именно бюрократами заменяются дворянские выборные должности, губернаторы получают большую административную свободу за счет прав сословий, управление начинает осуществляться по военно-полицейскому принципу. Тогда же был нанесен серьезный удар по складывавшейся системе нового суда, которая была подменена администрированием чиновников и полицейских. Ясно, что ни о какой планируемой Екатериной II реформе Сената уже не могла идти речь, как и вообще – о расширении принципа сословного управления. Административные меры осуществлялись, как и в армии, поспешно, грубо, неизбежно плодили злоупотребления, нелепости и неразбериху.

Павел начал активную борьбу с «развратом» и в государственном аппарате, что выразилось в усилении дисциплины, строгости службы, наказаниях даже за самые незначительные проступки. Работа в учреждениях начиналась в 5–6 утра, зато после 8 часов вечера ни один житель не мог без особого разрешения появиться на улицах. Вахтпарад – обычное ранее при смене караула мероприятие – превратился в важное государственное дело, с обязательным участием императора и наследника престола. Дух военщины витал над столицей. Особенно опасно было встретить на улице самого императора, крайне строгого к внешнему виду прохожих. Главную роль в городе стал играть военный губернатор Н. П. Архаров, чьи люди, бесцеремонно врывавшиеся в частные дома, стали символом «законного беззакония» – словом, «архаровцы». Жители Петербурга услышали множество диких указов. В апреле 1800 года был запрещен ввоз из-за границы «всякого рода книг, на каком бы языке оные не были без изъятия… равномерно и музыку», то есть нот. Потом приказали все частные типографии «запечатать, дабы в них ничего не печатать». В том же 1800 году Павел издал особое распоряжение о том, что хлопать в ладоши в театре можно только тогда, когда это делает государь, и т. д. Полиция с остервенением набрасывалась на прохожих, которые игнорировали императорские указы о запрете ношения жилетов, модных башмаков и круглых «французских» шляп.

Этим объясняется и противоречивость его политики в отношении разных групп населения. Как справедливый отец, он заставлял дворян служить, но вместе с тем заботился об их благосостоянии: в декабре 1797 года учредил Государственный вспомогательный банк для разорившихся помещиков, а самое главное – в обилии раздавал помещикам государственных крестьян, причем за четыре года своего царствования раздал крестьян так много, как его мать не смогла раздать за десятилетия. При этом пользовавшийся уважением народных масс как государь, «строгий» к помещикам, считал, что все казенные земли нужно раздать помещикам. Они, по мнению императора, лучше заботятся о крестьянах, чем казенные управители, да и к тому же являются даровыми полицмейстерами. Заботился он и о чистоте дворянского сословия, исключив указами 1798 года из армии всех офицеров, выслужившихся не из дворян.

Строительство Михайловского замка

Строительство Михайловского замка стало главным событием царствования Павла в истории Петербурга. Авторами проекта были В. Баженов и В. Бренна, но важной оказалась роль и самого Павла I. Его архитектурные пристрастия были замешены на романтических представлениях о рыцарских замках, на желании создать нечто не похожее на «развратные» дворцы его матери. Ведь не случайно все императорские дворцы были переименованы в «замки» (Зимний дворец стал «Зимним замком»), а роскошный Таврический дворец – подарок Екатерины II Г. А. Потемкину – передали Конному полку под казармы, фактически разграбили и устроили там не только казарму, но и конюшню, а также солдатские сортиры. В роскошном Екатерининском зале, как писал современник, предписали насыпать «песку вышиною более вершка… равно как и в других комнатах, где были ставлены лошади, оказалось много навоза и нечистоты. Во многих комнатах, в поделанных нужных местах – великая нечистота».

Заглянем в источник

По общему мнению современников, мгновенные перемены в начале царствования Павла шокировали людей. Все их права, привилегии, казавшиеся «вечными» законы Екатерины Великой вдруг оказались пустым звуком, листами бумаги. человеческое достоинство, дворянская честь попирались самым грубым образом. Вот отрывок из воспоминаний А. М. Тургенева о «борьбе» Павла с запрещенными видами одежды:

«Я… 8-го числа ноября 1796 года пошел по Невской набережной к Зимнему дворцу. Войдя у летнего сада на перекинутый крутою дугою мост через канаву, протекающую из Невы в Мойку, увидел я… близ Мраморного дворца толпу полицейских, служителей и будочников, которые действовали нагло, оскорбительно, причиняя испуг, убыток и вместе с тем доставляли забавное зрелище. Полицейские и будочники срывали с проходящих круглые шляпы, рвали их в куски и кидали на улицу, у фраков, шинелей и сюртуков обрезывали отложные воротники и, изорвавши у проходящего шляпу, окорнавши фрак, сюртук, шинель, горделиво объявляли потерпевшим обиду и убыток особенное на то повеление… Дверь спасения была близка, я ринулся в сени, захлопнул за собою дверь и побежал по лестнице».

Дж. Кваренги. Михайловский замок.