Императорская Россия - Евгений Анисимов

Напомним, что отец Павла I и дед Александра I император Петр III скончался в 1762 году «от геморроидальных колик». У некоторых эти столь «нечаянные» смерти вызывали скверные предчувствия. Некая француженка, видевшая Александра I на коронации в Успенском соборе Кремля, окруженного екатерининскими вельможами, сановниками Павла I и своими молодыми друзьями, писала:

«Он шел по собору, предшествуемый убийцами своего деда, окруженный убийцами своего отца и сопровождаемый, по всей видимости, своими собственными убийцами».

Александр I.

Но Александр явно не хотел смерти Павла I, точнее, старался не думать о дальнейшей судьбе свергнутого императора, хотя у Александра было только два варианта: объявить отца умалишенным и заключить его в крепость или монастырь либо убить его. Все это понимали – это была не игра, а жизнь… Недаром говорят, что после совершения убийства главарь заговорщиков Петр Пален вошел в спальню Александра, который или спал, или притворялся, что спит. Узнав о смерти отца, Александр разрыдался. Пален якобы грубо сказал ему: «Хватит ребячества! Благополучие миллионов людей зависит от вашей твердости! Идите и покажитесь солдатам!» Александр вытер слезы, вышел и сказал: «Мой батюшка скончался апоплексическим ударом. Все при моем царствовании будет делаться по принципам и по сердцу моей любимой бабушки, императрицы Екатерины!»

Но толпе в конечном счете важен был только результат, а он был налицо: на престоле воцарился, как многим казалось, «ангел кротости и мира». Подданные сразу же начали обожать нового императора, который был во всем прямой противоположностью мрачному, некрасивому, негуманному отцу. Александр был высок, статен, кудряв и светловолос, с тонкими чертами лица. Он улыбался всем своей чарующей улыбкой с ямочкой на подбородке – точь-в-точь как у его бабушки, Екатерины II. Манеры его были изящны, он держался необыкновенно просто, был со всеми любезен.

Он как бы осуществил призыв Держа вина, написавшего стихи на его рождение:

Будь страстей твоих владетель,Будь на троне человек!

Совершенно неясно, как складывались отношения Александра с матерью, императрицей Марией Федоровной. Николай I, которому в этот момент было пять лет, вспоминал, что уже в Зимнем дворце, куда срочно переехала царская семья, он видел (через полуоткрытую дверь), как Александр, заливаясь слезами, валялся в ногах Марии Федоровны. Возможно, тогда он убедил ее, что невиновен и ничего не знал о готовящемся перевороте и убийстве отца.

А. Г. Рокштуль. Портрет императрицы Марии Федоровны.

Действующие лица

Императрица Мария Федоровна

София Доротея Августа Луиза, принцесса Вюртембергская, стала невестой Павла Петровича по воле его матери императрицы Екатерины II. Девушка родилась в 1759 году в Штеттине, в семье принца Фридриха Евгения. Позже семья переехала в свое родовое владение Монбельяр, теперь это территория Франции, да и раньше там был французский дух… Отец не был черствым солдафоном, он переписывался с Ж.-Ж. Руссо, создал в семье удивительную атмосферу взаимной любви и доверия. Идеи Руссо о воспитании детей природой и любовью стали главными в семье. Родители не бросали детей на попечение гувернанток и отставных офицеров, а воспитывали их сами. Уже в детстве София отличалась педантичностью, любовью к порядку.

Решение о свадьбе было принято сразу после встречи. Павел уехал домой, теперь в Россию собиралась невеста. Брак царственных особ – дело важное, государственное. Екатерина II поставила родителям Софии ряд условий, и самое тяжкое из них – никогда не приезжать в Россию. В Петербурге невеста наследника всем понравилась. Екатерина II писала, что «все от нее в восторге…». В сентябре 1776 года София перешла в православие, стала Марией Федоровной. Потом состоялась свадьба, и началась безоблачная семейная жизнь. Узнав о беременности невестки, Екатерина II подарила супругам 362 десятины земли недалеко от Царского Села. Это и было началом Павловска.

Но чем дольше жила юная Мария в России, чем больше она узнавала окружавший ее мир, тем сложнее становилось ее положение. С удивлением она узнала, что императрица – эта 50-летняя старуха! – имеет молодых любовников, что двор ее – сущий вертеп. Затем она узнала, что между Павлом и матерью нет любви и согласия. Трепетной Марии с ее чистотой, принесшей в Россию воспоминания о своей добропорядочной семье, где все так любят друг друга и заботятся друг о друге, все это казалось невозможным, ужасным…

Тут важно отметить, что Мария была доброй, милой, но… не особенно умной женщиной. Точнее, она не обладала умом Екатерины II. За деревьями Мария не увидела леса – для нее Екатерина была не великим реформатором и гениальным политиком, а лишь порочной старой особой. К тому же Мария не могла простить свекрови, что та отобрала у нее и первенца Александра и второго сына Константина и стала их воспитывать по-своему, вдали от родителей.

Конечно, она прилежно изучала русский язык, потому что вообще все делала старательно, но у нее не было той любви к России, которую несла в своей душе Екатерина II. Марию не сжигало страстное честолюбие свекрови, с юных лет мечтавшей о великой карьере в России. Ее мир был бесконечно далек от мира свекрови. Она была готова променять всю роскошь Петербурга на уют своего гнезда, только бы рядом находился ее возлюбленный муж. С нескрываемым удовольствием они каждую весну покидали Зимний дворец и скрывались в своей прелестной Гатчине среди озер, а потом уже и в Павловске. Там она гуляла с детьми по любимому парку, заходила в придуманные ею же павильоны, фермы и излюбленные уголки.

За 20 лет она родила 4 сыновей и 6 дочерей. При этом Мария оставалась замечательной хозяйкой дома, в котором Павел находил свое спасение и утешение. Она воспитывала детей, занималась разнообразной работой по дому, рисовала. Отношения ее с Павлом долгие годы были почти идеальными, к тому же их объединяло противостояние Екатерине. Однако с годами мир стал утекать из прежде дружной семьи наследника. Никаких ссор у них не случалось – кротость Марии была безмерна. Но Павел менялся, и то дурное, что не было заметно в молодости, резко обнаружилось в его зрелые годы. Марии с трудом удавалось смягчить его нетерпимость, взбалмошность, подозрительность. Потом она перестала быть ему остро нужна, как в первые годы брака… Появилась другая женщина.

Фрейлина Екатерина Нелидова была некрасива, но умна и остроумна. Мария со своей скучной положительностью и тяжеловесностью в этом ей проигрывала. Она опасалась, как бы Нелидова не стала фавориткой мужа – «второй мадам де Ментенон». Но со временем отношения женщин наладились. Нелидова покинула двор, и обе, каждая по-своему, а иногда вместе, пытались спасти Павла. Он же упрямо шел к своему концу и уже не хотел слушать ни Марию, ни Нелидову.

К этому времени Мария Федоровна уже стала императрицей, что не принесло счастья и покоя в ее дом. В тревожной, нервной обстановке двора, которую создавал Павел I, она нашла спасение в заботах об этикете, за которыми, как за ширмой, скрывала свои тревоги и несчастья. Некоторые историки считают, что в ночь убийства Павла I, 11 марта 1801 года Мария Федоровна пыталась перехватить власть, подобно Екатерине II в 1762 году. В это верится с трудом – ее жизнь до этого совсем не походила на жизнь великой императрицы. Мария была далека от стяжания власти и удовлетворения похоти честолюбия.

А потом настало долгое вдовство. После гибели Павла она прожила еще почти четверть века. Мы не знаем, как Мария Федоровна смирилась с убийством Павла I, к которому был причастен ее старший сын Александр, но дети почитали ее, и не раз слово вдовствующей императрицы сказывалось на русской политике. Впрочем, большую часть своей вдовьей жизни она посвятила благотворительности, создав попечительское ведомство, ставшее символом милосердия и любви к ближнему – «ведомство императрицы Марии Федоровны»…

При этом Мария Федоровна не превратилась в благостную старушку. Сильная, свежая, красивая для своего возраста, она никогда не болела и не знала, что такое усталость, слезы и уныние. Педантично и усердно она творила добрые общественные дела, как раньше, вела дом и занималась семьей Павла… Смерть пришла к ней неожиданно – 24 октября 1828 года. Неизвестная болезнь была скоротечной, и почти до конца Мария не верила, что ей, всегда бодрой и здоровой, предстоит последнее испытание. Когда ее сын и император Николай I увидел, что мать умирает, он попросил ее причаститься. «Как, – спросила она, – разве я в опасном положении? Я сделаю это завтра!» – «Зачем откладывать», – осторожно сказал сын. И она подчинилась ему, как всегда подчинялась своей судьбе…