Не жизнь, а роман! - Юлия Викторовна Меллер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Что он хочет? Почему не знает покоя? Откуда в нём такая разрушительная сила, которую сдерживает только она? Этэри с сочувствием посмотрела на перебравшегося в кресло мужа и, подойдя к окну, наблюдала, как незнакомый мужчина усаживает в машину детей и невестку. Слёзы потекли из глаз. Сын погиб, а по-настоящему больно стало, когда увезли Сашулика и Никитошу. Как будто душу вынули… Единственная и последняя радость в жизни — внуки. Это хорошо, что Катя забрала их подальше от деда. Она вырастит мальчишек так, как надо, но как же тошно, что самой Этэри теперь не будет в их жизни!
Катерина не помнила даже, как села в машину. Она прижимала к себе удивлённых её хваткой детей и дрожала.
— Мама, тебе холодно? — насторожился старший, зная чуть больше, чем братик.
Она смогла лишь покачать головой. Как же всё сложно! Один эгоистичный поступок Славика привёл к таким непредсказуемым результатам! Сможет ли она когда-нибудь рассказать правду мальчишкам об отце, о себе? Каково им будет знать, что сначала отец попытался убить их маму, а потом она убила его, защищаясь?
Катерина сидела на заднем сидении с детьми и иногда ловила на себе взгляды Морритта через зеркало. Он сочувствовал или переживал, и от того, что кто — то волнуется за неё, подстраховывает, появлялись силы держаться.
Да мало ли какие страшные тайны в истории человечества случались в семьях? Ничего, выжили, а время рассудит, кто был прав, а кто виноват.
Дети любили Вячеслава, но он не стал для них хорошим отцом. Пока они были маленькими, не понимали, что иллюзию любящего папули поддерживала Катерина. Ещё год-другой — и обман только злил бы старшего, а потом и младшего. Было ли её усердие в создании нужного имиджа Славика перед детьми ошибкой — кто теперь разберёт. Одно неизменно: Вячеслав передал свои уникальные гены сыновьям, обеспечивал такой уровень жизни, при котором Катя могла себя полностью посвятить детям, и именно разнообразие в их обучении помогло ей выжить в прошлом. Ну, а об остальном лучше вспомнить годы спустя. Когда боль от предательства сгладится, а вина за ответную меру перестанет терзать… или, наоборот, разрастётся. Сейчас надо восстанавливать свою жизнь, ведь детям нужна улыбающаяся мама и уютный дом.
— Господин Морритт, я не приглашаю вас…
— Я понимаю, вам надо как-то привыкнуть, что вы снова здесь. Завтра утром я заеду за вами и займу ваше время до обеда.
— Э, простите, господин…
— Эмэри. Называйте меня по имени.
— Ладно, Эмэри, не сочтите за наглость. Я сегодня же попрошу приехать сюда свою маму и надеюсь, что завтра она будет здесь. Только вряд ли с утра. Как только она сможет взять на себя заботу о мальчишках, а в первой половине дня их надо возить по занятиям, так я сразу же буду полностью в вашем распоряжении.
— Я подожду, Катрин, но только один день.
— Катя. Называйте меня лучше так, — поправила и залилась румянцем. Зачем она это сделала? Ляпнула — и осудила себя за дурость. Ну какая она ему Катя?
— У русских говорят Ка-тю-ша, — медленно произнёс он, добивая своим ласковым взглядом. — В вашем доме проводили обыск, искали документы по работе Вячеслава, так вот, я знаю, что у вас мало продуктов.
— Что?! Ах, да, понимаю… я собиралась накануне съездить и закупиться…
Эмэри сразу вспомнил, что машина Кати пострадала при взрыве: на неё упала плита. К тому же, вряд ли молодая мама сейчас в состоянии сесть за руль.
— Я через час заеду к вам и привезу всё необходимое, а вы просто наслаждайтесь покоем и безопасностью нашего мира.
Он не стал дожидаться того, что она ответит, лишь обаятельно улыбнулся и вернулся к машине. Кате стоило бы подумать, а посещал ли Эмэри Морритт когда-нибудь продуктовые магазины? Умеет ли он делать закупки на семью? Но она автоматически закрыла дверь, поставила обувь сыновей на полочку и заглянула в их скинутые ранцы, чтобы посмотреть, что им задано. Былые привычки ожили сами собою, как только она попала в родной дом.
Дети с воплями разбежались по комнатам, потом затеяли возню между собою, а Катя, посмотрев, что свекровь выполнила с внуками все задания, неприкаянно бродила по дому. Всё было таким родным, привычным — и в то же время уже устаревшим. Потолки давили, не хватало воздуха, а мебели было слишком много, и повсюду вещи, вещи… Удивительно, но ей стало пусто без ненавистных ступенек, по которым она в замке за день так, бывало, набегается, что ноги дрожали.
Звонок в дверь выдернул из странного затянувшегося состояния. Сразу вспомнилось, что Морритт обещал вернуться. Она бросилась встречать его и, приоткрыв рот, замерла. Мужчина едва удерживал множество пакетов, и как только она отошла в сторону, то ему пришлось боком протискиваться в дверь.
— Я думал, что ходить в магазин за продуктами очень просто, — пожаловался он, — но был совершенно сбит с толку обилием товара и отсутствием плана покупок. Не зная, что вы любите, я взял всё. А ещё были скидки на фрукты, и за каждый второй бифштекс давали купон, — поставив мешки, Эмэри задумчиво почесал висок, по которому щекоча стекала капелька пота и добавил: — там одна женщина набрала товара несколько тележек, но за счёт купонов покупки ей обошлись всего в несколько евро. Я не знал, что так можно.
— Вы неподражаемы! — не удержалась от улыбки Катя. — Про женщину забудьте. Она набрала всякой ерунды, которая вредна детям.
— А я? Я нужное купил?
Мальчишки ввалились в кухню, и Сашок велел Никитке держать холодильник открытым, а сам споро бросился доставать йогурты, сырки, молоко, творог…
— Ого, здорово! — изредка восклицал он или: — Мам, у сырков годность маленькая, но ты не волнуйся, шоколад мы сгрызём у всех!
Катерина стояла, прижав руки к груди. Она уже забыла об этих моментах. Это же она научила их помогать разбирать ей продукты. Иногда из супермаркета придёшь никакая! Притащишь всё домой, а пока скидываешь одежду, мальчишки всё разложат как надо. У всего есть своё место.
— Спасибо вам, — она развернулась к Эмэри, — вычтите, пожалуйста, из той оплаты, что вы мне назначите. Сейчас я что-то совсем ничего не соображаю.
Он хотел что-то сказать, но лишь кивнул и
