Наваждение - Екатерина Мурашова

В гостиной его, разумеется, не ждали. Мистер Барнеби продолжал сладко дремать, лорд же Александер и Майкл Сазонофф вели разговор:

– Ну, и на что вам этот зверообразный субъект? Как вы с ним объясняться станете? На пальцах?

– Вы не понимаете, – милорд казался чрезвычайно довольным, только что не мурлыкал. – Это еще один штрих… надеюсь, не завершающий, конечно. Приключение! Нет, вы не поймете. Конечно, вы испытали куда больше, чем я, но, как бы сказать: вынужденно. А я…

– А вы – от скуки, – договорил Сазонофф. Без всякого осуждения или насмешки, просто – констатировал факт. Лорд Александер кротко кивнул, соглашаясь. В этот момент и раздался стук в дверь.

Джентльмены обернулись, несколько удивленно глядя на явившегося господина. Тот сделал изящный жест рукой с зажатой в пальцах визитной карточкой:

– Великодушно прошу извинить. Э… – сообразив, что его не понимают, учтиво обратился к мистеру Сазонофф. – Вы ведь по-русски говорите?

– Кой-как кумекаем, – физиономия огромного англичанина была в высшей степени неприятна, взгляд – пристален и тяжел. На гостя, впрочем, это не произвело впечатления:

– Очень замечательно-с. Тогда позвольте представиться: Николаев Иван Федорович, подвизаюсь в газете «Восточное обозрение». Разъездным корреспондентом-с. Вот, ежели угодно, карточка…

– Только корреспондентов нам и не хватало, – усмехнулся Сазонофф; лорд Александер, вытянув длинную руку, слегка шевельнул пальцами: мол, дайте-ка. И, получив карточку, принялся изучать, вертя перед собой и недоуменно вглядываясь в славянскую вязь. – Особливо разъездных. Чем обязаны?

– Как же! Вы ж в наших палестинах эдакий фурор произвели-с. Моя первейшая обязанность разъяснить читателям… – г-н Николаев говорил плавно и даже неторопливо, но с явным намерением перехватить инициативу. Однако уже и сам понимал, что это – никак не возможно.

– Oh! Scribbler, I understand at last, – воскликнул лорд Александер, радуясь собственной догадливости. – Scribblers are everywhere.

– Not a scribbler. A spy, – кратко заметил Сазонофф. Милорд, нисколько не удивившись, кивнул:

– Certainly.

– Так ваши читатели Британскими островами интересуются? Что ж им станете разъяснять? Климат? Политическое устройство? Быт и нравы?

– Я полностью понимаю, – разъездной корреспондент, оставив жеманство, прижал ладонь к лацкану, – что ворвался не предупредив, вне правил и прочее. Но я как раз и послал к вам лакея доложить! А он, дубина… Впрочем, это теперь уж несущественно. Газета наша, позвольте заметить – самый солидный печатный орган от Томска до Благовещенска. Читатели, соответственно, тоже солидные люди. Судьба кабинетских земель им весьма даже небезразлична!

– А что кабинетские земли? – Сазонофф, с чуть более миролюбивым видом, наклонил голову. – Розданы в концессию, вот и вся новость. Да уж и не новость, поди.

– И вам в том числе?

– В том числе и нам.

– Но позвольте, – г-н Николаев сделал шаг к англичанам, по его красивому гладкому лицу пробежала быстрая рябь. – Известно, что права на предоставление концессий переданы государем некоторым доверенным лицам, без участия коих… – он запнулся.

– А кто вам сказал, что – без участия?

– Прошу меня простить, – корреспондент дернул губами. Судьба алтайских концессий очевидно принималась им уж слишком близко к сердцу. Сазонофф же, наоборот, с каждой минутой становился все добродушнее. – Судя по тому, что… о чем говорят в обществе, вы, господа, должны были получить документы от князя Мещерского, а он известен как безусловный патриот, и…

– И?.. Что ж вы замолчали? Не бойтесь, говорите прямо: милорд по-русски не понимает, а я стерплю. Жалко российские земли отдавать басурманам? Думаете, разорим?

– Ну, я бы не стал выражаться так резко…

– Господь с вами, выражайтесь как угодно.

– Да дело не в этом! В конце концов, я тоже за содружество наций… Но, господа… джентльмены: уверены ли вы, что сделка совершена? Не выдаете ли, как бы сказать, желаемое за действительное?

На сей вздорный вопрос Сазонофф не стал и отвечать. Только изобразил на лице легкое недоумение.

– Хорошо! – корреспондент махнул рукой, демонстрируя, что идет ва-банк и открывает все карты. – Можете казнить меня, как хотите… Только я считаю, что должна быть справедливость, и на том стою. Наши сибиряки – уж кто больше них достоин – не буду называть имен… Коли они сочтут, что дело сделано, и отступятся – а дело-то… Разве ж так справедливо?

– Вон что, – Сазонофф, будто только сейчас догадавшись, покивал головой. – Вы, значит, беспокоитесь, что мы княжеской подписи где надо не предъявили?.. – обернувшись, к лорду Александеру, в кратких словах разъяснил ему ситуацию. Лорд сказал:

– Exellent, – и, лениво поднявшись, удалился в соседнюю комнату.

– Небось, и сами желаете поглядеть?

Иван Федорович Николаев кивнул быстрее, чем собирался, и потому, прежде чем ответить словами, заставил себя сделать паузу.

– Хотел бы.

– Это запросто.

Больше он ничего не сказал, и корреспондент молчал тоже, напряженно глядя на дверь, закрывшуюся за лордом Александером. В окне, за зимними рамами, громко жужжала проснувшаяся муха. Мистер Барнеби, в отличие от нее, никак не просыпался, только благостно вздохнул и слегка переменил позу.

– Well, – объявил милорд, входя. В руке у него была развернутая бумага, на которой г-н Николаев еще издали разглядел ровные, писарским почерком выведенные строчки, и внизу – изящную, будто кружево, подпись и печать. Он стремительно шагнул вперед, лорд Александер столь же стремительно отступил, слегка приподнял руку с документом:

– You may look. But don’t touch!

– Трогать не надо, – перевел Сазонофф, невозмутимой скалою возвышаясь между корреспондентом и милордом.

– Д-да… да, – пробормотал Николаев. Он никак не мог оторвать глаз от кружевной подписи. Джентльмены, не изменяя британской вежливости, молча ждали, когда он насмотрится.

– …Недопустимое мальчишество!

Мистер Барнеби, сжимая обеими руками справочник по континентальному праву, переводил возмущенный взгляд с лорда Александера на мистера Сазонофф и обратно.

– Я был готов вмешаться. Нарочно притворялся спящим, чтобы сохранить элемент неожиданности. Вот эта книга, – он потряс справочником, – неплохое метательное оружие. Но у него-то вполне мог быть в кармане револьвер!

– Не мог быть, – поправил Сазонофф, – а был.

– Совершенно верно, – вздохнув, подтвердил милорд, – «Смит и Вессон», судя по очертаниям.

Мистер Барнеби расширил глаза и прижался к спинке кресла. Руки его дрогнули, тяжелая книга грохнулась на пол.