Рассвет над Майдманом - Олег Борисов

Вожди сумрачно переглянулись.

— Да, хорошие. День сегодня короткий, и у людей хватит времени только на последнюю атаку. А там нам надо продержаться те самые двадцать минут. Слушайте, как мы разместим войска…

— Мой принц… — Старик с грустью посмотрел на осунувшееся лицо главнокомандующего. — Я понимаю, мы понесли тяжелейшие потери. Но никто и не говорил, что будет легко.

— Великие боги, что же творится… От тяжелой конницы осталась ровно половина, большая часть — ранены. От легкой конницы — меньше половины. Так же — почти все ранены. Чуть больше девяти тысяч человек, неспособных полноценно выполнять поставленную перед ними задачу. Какой кошмар…

— Позволю обратить ваше внимание на то, что орки не смогли их уничтожить полностью. Они заманили нас в ловушку, но не смогли добить там. Наша тяжелая кавалерия сумела уйти, хотя и подвергалась обстрелу каменными снарядами. Мало того, я обратил внимание, что интенсивность огня оказалась слабой в конце схватки. Их машины ломаются, и запасы снарядов небесконечны. Их лучники не смогли расстрелять отходящие войска и рубились последние минуты боя в общем строю. Несколько уцелевших при попытке прорыва подтверждают, что мы почти прорвались, резервов у них нет. Там стояли на смерть жалкие остатки. Посмотрите туда…

Тертедуэй шагнул к краю помоста и вытянул руку в стороны дымящихся холмов.

— Поглядите, они меняют построение. Четыре, максимум пять линий, выстроенных с проходами на ту сторону холмов. Наверняка для того, чтобы пытаться маневрировать во время схватки. Но они уже не могут обеспечить целостный строй с должной глубиной. Они стоят в шаге от поражения.

Дарго мрачно смотрел на старого полководца.

— Да, некоторые уважаемые в других краях люди скажут вам опять, что нужно отдохнуть, собраться с силами. Но кто пообещает нам, что за ночь эти твари не отойдут дальше, вглубь ущелья, где перегородят пятьсот метров плотным строем? И нам снова придется взламывать отдохнувшую оборону. — Старик притопнул сапогом. — Мы не должны позволить им уйти с поля битвы. Я не желаю им этого позволить.

— Что вы предлагаете, Тертедуэй?

— Наша тяжелая пехота почти цела. У нас — двадцать три тысячи тяжелой пехоты, двадцать три! А еще — десять тысяч ополченцев и тысяча разного сброда — повара, конюхи и прочие. Против нас — не больше пяти тысяч мохнатых мерзавцев. Нам нужно ударить один единственный раз. Окончательно. Не останавливаясь и не пятясь назад. Ударим, дадим при этом перестроиться коннице и сбросим орков с холмов. Всадники добьют преследуемых. Только так. Слишком большую цену мы заплатили, чтобы останавливаться.

Дарго запахнул плащ и зашагал к лестнице.

— Куда вы, мой принц?! — воскликнул Тертедуэй.

— К войскам. Займитесь конницей, а я пока проеду перед пехотой, попрошу их приготовиться к последнему и решительному натиску. Вы правы, у нас нет выбора. Либо сейчас мы покончим с ними раз и навсегда, либо завтра придется начинать все сначала с войсками, измученными ночевкой и сомнениями в успехе предстоящей битвы.

— Посмотрите на эти холмы, мы уже дважды стояли в шаге от победы… Остался последний рывок!.. бояться нас… Только вместе… пора поставить точку… боги с на…

Ветер отрывал от выкрикиваемых слов кусочки и разносил над переминающимися на морозе солдатами. Белый пар клубами вырывался при каждом выдохе и таял в морозном воздухе. Холодало. Солнце уже начало клониться на закат, с каждой минутой все быстрее скатываясь по небосклону. Похоже, к ночи можно ждать снегопада. По крайней мере, первые легкие мутные облака выглядывали из-за высоких черных стен, рубленными боками возносящимися на километровую высоту. Сутулый дружинник отчаянно растирал мерзнущий нос. Сосед справа дремал, облокотившись на копье. Сосед слева пытался из кусков слов составить что-то цельное.

— Я так и не понял, что, обеда сегодня не будет? — так и не разобрал он, провожая глазами умчавшуюся дальше кавалькаду командиров и сопровождающую их свиту.

— Какой обед? Тебе мало жаркого, что коптится там, у холмов?

— Да пошел ты, я серьезно спрашиваю!

— А я серьезно отвечаю. Еще с полчасика и пойдем ужинать. Туда, к холмам.

— А кто пойдет впереди?

— Остатки болотников и мы следом. Думаю, рядов пятнадцать-двадцать из нас сколотят. Вряд ли больше наберется.

— А эти, кто хвосты лошадям крутит?

— А они перед нами уже выступили. Скорее всего, отдохнут, пока не вернемся. А потом — снова они. А за ними — мы. И так — пока не закончимся…

— Так ведь орков-то мало осталось!

— Да? А кто тогда торчит тогда на холмах? Приведения?

— Типун тебе на язык, только приведений нам и не хватает! От одной нежити сколько страху натерпелся.

— С чего бы это? Она до нас так и не добралась, вся на болотниках кончилась.

— Ладно, заткнитесь оба! Сейчас построимся и вперед. Сшибем остатки этих потрошителей и дадим простор коннице погоняться за уцелевшими. Надеюсь, после битвы нам всем достанется мясо. Припасов должно хватить не только на прихлебателей тысячников.

— Да, да, мясо. А еще тот паршивый пунш, с которого я чуть штаны себе не обгадил.

— Не хочешь, отдашь мне…

— Строиться, правое плечо вперед! — забегали перед притопывающими дружинниками сотники.

— Ну что, пойдем разомнемся. А то холодно на одном месте стоять…

Многоголовый внимательно всматривался в быстро сгущающуюся тьму в узкой части ущелья. Тени от заходящего солнца залили там все чернильной темнотой. Но не смогли скрыть какого-то медленного движения, приближающегося к пологим волнам невысоких холмов. Орк удовлетворенно кивнул и вернулся на место, откуда открывался прекрасный вид на медленно ползущие навстречу шеренги солдат. Пятнадцать рядов в тяжелой броне мерно топтали взрыхленный и заляпанный кровью снег, переступая через убитых, переваливая через трупы лошадей. Четыреста метров, триста. Еще немного — и они достигнут подножия обороняемых холмов, залитого кровью и потерявшегося под грудами погибших.

— Где эльфийка? — вождь повернулся к шаманам.

— На правом фланге, помогает в лечении раненых.

— Мы сможем поднять еще нежить сегодня ночью?

— Увы, это невозможно. Все силы потрачены на ветер. Мы с огромным трудом сможем лишь связаться с шаманами в отрядах, выставленных на заслон.

— Ладно, пусть будет так. Хотя — жаль. Какое количество превосходного материала пропадает, — и Многоголовый захохотал, вызвав понимающие ухмылки у стоящих рядом. Всему есть время жить и время умирать. Никто не мешает использовать чужую смерть себе во благо.

— Пару залпов — сейчас. Чтобы не расслаблялись. Потом — только в упор, на подъеме. Строй держать, никаких забегов.