Довод Королей - Вера Камша

Нэо Рамиэрль

Если страна, через которую они проезжали, казалась ухоженной и благополучной, то за быстрой прозрачной рекой и вовсе раскинулось нечто, напоминающее райские кущи. Роман воочию увидел то, чего лишилась Тарра с исходом Светозарных и их любимых детей-эльфов. Да, у Эанке и Нанниэли были основания ненавидеть тех, кто лишил их жизни, для которой они были рождены.

За рекой расстилались цветущие луга, переходившие в пологие холмы, а еще дальше к небесам вздымались покрытые лесами горы. Казалось, за словно бы поющим потоком краски были ярче, солнце щедрее, а небо выше. Неширокая, мерцающая янтарным светом дорога начиналась у моста через реку и терялась в золоте холмов.

Илгор подъехал к мосту, представлявшему собой переставшую убегать от путников радугу, у основания которой лежали спящие львы. Но красотой дело не ограничивалось. Рамиэрль почувствовал мощь защитных заклятий, способных остановить по меньшей мере Всадников Горды. Землю обетованную стерегли, и стерегли крепко. Рыцарь Солнцецвета спешился и преклонил колено у царственных статуй. Раздался мелодичный звон, словно ветер тронул струны подвешенной над струями арфы, и на мосту показалась легкая фигура в оранжевом. Роман видел, как напрягся Норгэрель, да и ему самому стало не по себе. Одно дело вспоминать дела минувшие, и совсем другое – взглянуть в глаза покинувшим Тарру соплеменникам.

Солнечный эльф остановился в двух шагах от Илгора, и Рамиэрль невольно вспомнил о вороне в павлиньих перьях. Тыквоносец был одет и причесан точно так же, как и страж моста, но рядом с ним казался нелепым, смешным и жалким. Роман бросил быстрый взгляд на людей и заметил на лице черноволосого стрелка вполне объяснимую смесь ярости и стыда. Его можно было понять, даже Рамиэрлю увиденное показалось унизительным, хотя сам Илгор, похоже, чувствовал себя отменно.

Обожающе глядя на собеседника и все еще стоя на одном колене, он старательно произнес по-эльфийски:

– О, благородный Аддар, сын и наследник Солнечного владыки. Мне выпала высочайшая честь и великая радость сопровождать в Долину Света двоих Перворожденных, вышедших из Полуденной Рощи. Они изъявили желание говорить с великим Эльрагиллом, и я привел их к берегам Клариоллы.

– Из Полуденной Рощи? – эльф был не в силах скрыть своего удивления. – Но это невозможно!

Рамиэрль спешился и вышел вперед, Норгэрель последовал за ним.

– Нэо Звездный Дым из Дома Розы клана Лебедя приветствует тебя.

– Норгэрель Вечерняя Волна из Дома Жемчуга клана Луны приветствует тебя.

– Аддар Полуденная Песнь из Дома Солнца счастлив видеть сородичей, – Аддар не лгал, он и вправду был безмерно рад, хоть и удивлен, – мы не знали, что кто-то уцелел. Рыцарь Илгор, благодарю вас за услугу и приглашаю вас и ваших людей в Долину Света на приветственный пир.

Солнечный принц взмахнул рукой. Люди, скорее всего, ничего не заметили, не почувствовали и не поняли, но Роман и Норгэрель увидели, как сияние, окружавшее каменных львов, слегка изменилось. Защитные заклятия были сняты, и кавалькада вступила на мост. Правду сказать, Роман не ожидал от Солнечных такой открытой сердечности и доверчивости. Аддар приятно удивил разведчика: если все его сородичи таковы, здесь и вправду можно найти помощь и понимание, хотя привыкший рассчитывать на худшее Рамиэрль поверит в удачу, лишь повидавшись с владыкой Эльрагиллом.

2886 год от В.И.

1-й день месяца Влюбленных.

Оргонда. Лиарэ

Филипп привел куда лучшую армию, чем можно было надеяться. Более трех тысяч рыцарей, семь с половиной тысяч тяжеловооруженной пехоты, девятнадцать тысяч лучников и арбалетчиков, не забыл даже медикусов и клириков. Если бы Оргондой правил Анри Мальвани, а арцийцами командовал Александр, к зиме война была бы выиграна, – в этом Марта Тагэре была убеждена, но Марк боялся рисковать, а Филипп... Филипп во что бы то ни стало хотел покрыть себя славой и доказать, что в этом походе первый он, а не его шурин и уж тем более не маршал. Марта искренне любила старшего брата и восхищалась им, но на сей раз он делал что-то не то.

Вместо того чтобы идти на соединение с большей частью оргондской армии, стоящей на берегу Табита напротив ифранского лагеря, и дать там бой, после чего перенести войну в Ифрану, Филипп собрался идти к Кер-Септиму, понадеявшись на то, что не шибко ладящий с Пауком граф Саброн сдаст город, который можно использовать как точку опоры для дальнейшего наступления. Марк же запретил Мальвани принимать бой в одиночку, хотя маршал был уверен, что сумеет перейти неглубокую реку и разбить западную армию Паука. Все это герцогине объяснил Сезар Малве, оставленный Марком при дворе, чему герцогиня, в отличие от самого виконта, была несказанно рада.

Молодой человек не только напоминал ей о доме, но и был прекрасным советчиком. По крайней мере, с его помощью Марта начала разбираться в воинских делах, которые оказались не столь уж и непонятными, как ей представлялось, когда она слушала своего супруга. Теперь Сезар уходил вместе с Филиппом, вернее, со своим другом Александром, и герцогиня внезапно поняла, что ей будет не хватать разговоров с виконтом и, если быть до конца честной, его самого.

Марта задумчиво переставила фигурки на эрметной доске. Она старше Сезара на пять лет, и она помнит свой долг, да и виконт был с ней лишь вежлив и дружелюбен, но это ничего не меняет. Она, никогда никого не любившая в юности, влюбилась в сигуранта младшего брата. Разумеется, герцогиня Оргонды и дочь Шарля Тагэре не уронит своей чести и не забудет свой долг, но в мыслях и мечтах она свободна.

– Сигнора, – хорошенькая камеристка, которую немного портили беличьи зубки, присела в реверансе, – к вам монсигнор Эстре.

– Я с радостью увижусь с моим братом.

Это было правдой, она любила Сандера, вернее, полюбила после его появления в Оргонде. Рауль увез младших братьев во Фло, когда ей было шестнадцать, и она быстро забыла тихого, горбатого мальчика, хоть раньше его и жалела. Когда они встретились снова, Марта поняла, что Александр вырос настоящим Тагэре. Она была горда и счастлива, когда брат выиграл данный в ее честь турнир и избрал ее Звездой. Потом ее придворная дама и подруга Вивиана Франго затащила победителя к себе в постель, но герцогиню это только порадовало. Пусть все видят, что первая красавица Оргонды из множества поклонников выбрала герцога Эстре, несмотря ни на его увечье, ни на то, что он брат изгнанного короля. Виа и сейчас не против возобновить их связь, хотя у нее и новый любовник.

Марта с нежностью поцеловала брата и указала на место рядом с собой.