Где я, там смерть (СИ) - Сербинова Марина

Оторвав взгляд от его лица, Джек перевел его на брюки, которые Хок резко стащил с Рэя вниз по бедрам. Рэй замер, сразу почему-то почувствовав себя беззащитным, словно штаны были каким-то щитом, прикрывающим его, без которого он стал уязвим и беспомощен. Взяв нож, африканец коснулся лезвием его тела, заставив крупно вздрогнуть.

— Рэй, даю тебе последний шанс, — подал голос Джек. — Скажи, где Кэрол, и уйдешь отсюда целым и невредимым. Мужчиной.

Рэй сомкнул веки и сжал кулаки, пытаясь унять дрожь в теле.

— Я не знаю… — чуть слышно ответил он.

Он не видел, как Хок и Джек обменялись взглядами.

— Приступай, — велел Джек.

Рэй с трудом сдержался от вопля ужаса, почувствовав холод стали на своей плоти. Но нож лишь прикоснулся, но боли пока не причинял.

— Он весь дрожит, — заметил Хок. — Он умрет, не выдержит.

— Думаешь?

— Уверен.

Джек подошел к ним и склонился над Рэем. Тот открыл глаза и посмотрел на него, тяжело дыша от ярости и страха.

— Что, в штаны наложил, храбрец? — усмехнулся Джек.

— Давай поменяемся местами и посмотрим, какой ты храбрец, когда тебе начнут отрезать яйца! — прорычал Рэй, багровея от бешенства, быстро вытесняющего из него страх.

— Что ж, живи, сучонок, — процедил сквозь зубы Джек, вложив в эти слова всю свою неприязнь. — И благодари за это Куртни, царство ей небесное.

Хок улыбнулся, натягивая Рэю брюки обратно, так же неторопливо и тщательно застегнул их, и только потом поднялся. Отстегнув наручники от трубы, он поднял Рэя на ноги и скрепил ему запястья за спиной.

Джек стиснул пальцами подбородок Рэя, повернув к себе его лицо, и заглянул в горевшие яростью глаза.

— Только учти, если ты опять попадешь мне под ноги, я тебя не пощажу. А если вдруг захочешь отомстить за нашу сегодняшнюю беседу, сам себя и накажешь, но не меня. Я тебе не по зубам, ничтожество. Хочешь жить — держись от меня в стороне. Что же до Кэрол… считай, что ты меня убедил. Я скорее поверю в то, что ты действительно не знаешь, где она, чем в то, что в тебе столько мужества, что, защищая ее, ты готов был расстаться со своим дражайшим сокровищем. Но ты его непременно потеряешь, если приблизишься к моей жене.

— В гробу я тебя видел, Рэндэл, — прошипел Рэй и, вырвавшись из его цепких пальцев, отвернулся.

Африканец вывел его на улицу и усадил в машину. К удивлению Рэя, это был его кабриолет. Джек скрылся на внедорожнике, а Хок неторопливо уселся за руль кабриолета и, напевая какие-то варварские песни, покатил по дороге. Рэй обессилено оперся плечом о дверь, закрыв глаза и стиснув зубы, молча страдая от боли в руке и избитом теле. Но сердце его радостно билось. Он был удивлен. Когда он очнулся в этом полуразвалившемся здании, прикованным наручниками к трубам, он понял, что живым он оттуда уже не уйдет. Но Рэндэл его отпустил. Почему? Неужто вправду поверил в то, что он не причастен к исчезновению Кэрол? Как-то не верится в наивность Рэндэла. Этот сученок просто поражал своим умом и прозорливостью! Но в то, что он, Рэй, не прикасался к Кэрол, он все-таки поверил, потому что в противном случае, Рэндэл бы его не отпустил. В этом Рэй был уверен. Джек был убежден в том, что Кэрол никогда не уступит ему, верил в то, что ее преданность Куртни и любовь к ней — лучшая защита от соблазна ответить на его любовь.

Стало быть, даже если Рэндэл все же считает, что он помогает Кэрол скрываться, то он думает, что девушка по-прежнему держит его на расстоянии, и уверен в том, что он не станет ее насиловать. А может, и правда поверил в то, что он не имеет к этому никакого отношения. Что ж, возможно именно убежденность Рэндэла в том, что он ничтожество и слабак, и спасло ему жизнь. Рэндэл его недооценил. Что ж, Рэй и сам не знал раньше, что в нем столько упрямства, которое может стоить ему жизни. Он думал о том, что сейчас приедет к Кэрол, сожмет ее в объятиях и будет наслаждаться своей победой, пока хватит сил.

Но Хок привез его в какой-то домик и, вытащив из машины, повел внутрь. Рэй был слишком обессилен и измучен, чтобы сопротивляться. Но там какой-то человек, судя по всему, доктор, обколол его раненную руку, отчего боль сразу утихла, и потом наложил швы. Рэй покорно отдал себя в руки врача, почти не ощущая боли от иглы, кромсающей его руку. Когда незнакомец наложил повязку и подвесил руку на бинт, перекинутый через шею, Хок принес Рэю стакан с доброй порцией виски. Рэй молча выпил, после чего доктор занялся его лицом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Вскоре Хок остановил кабриолет у дома Рэя и вышел из машины.

— Будь осторожен, белый. Твоя отвага вызывает уважение, но не позволяй, чтобы она переросла в безрассудство. Я бы огорчился, если бы мне пришлось тебя убить, потому что настоящих мужчин не так уж и много осталось в нашем времени. Надеюсь, мы больше не встретимся. Прощай, белый.

Рэй проводил его удивленным взглядом, потом вздохнул и, поставив машину в гараж, поднялся к себе.

Осторожно обмывшись, стараясь не намочить повязку, он смыл остатки крови, а грязную одежду засунул в мусорную корзину. Потом оделся и, разбудив Дороти, велел ей каждому, кто бы ни поинтересовался, говорить, что он выпил снотворного и крепко спит. В дом никого не пускать. Старушка сквозь слезы таращила на него заспанные глаза, разглядывая разбитое лицо и перебинтованную руку. На ее вопрос, что с ним случилось, Рэй ответил, что подрался в баре. Потом отправил старушку обратно в постель, повелев ни о чем не беспокоиться, а сам выскользнул через черный ход и, убедившись, что его никто не видит, поспешил на стоянку, где стояла машина, в которой он увозил из больницы Кэрол. А на углу улицы он заметил черную небольшую машину, стоявшую так, что его дом был превосходно виден тем, кто мог находиться в салоне. Рэй не удивился, уверенный в том, что Джек приставил к нему слежку. Но еще не было такой слежки, от которой бы он не смог уйти.

И вскоре Рэй уже мчался по ночному городу, под светлеющим небом, на черной неприметной машине, почти не чувствуя усталости и дискомфорта в избитом теле, с трудом управляясь раненной рукой, онемевшей от анестезии и не желающей подчиняться. Он ощущал себя измученным и больным, но душа его пела и ликовала и, опьяненный предвкушением встречи с Кэрол, он ощущал себя таким же счастливым, как и несколько часов назад, когда ехал к ней, до того, как Рэндэл ему помешал. Рэй огорчился, вспомнив, что так и не купил кольцо, чтобы сделать Кэрол предложение. Ничего, он сделает это завтра. Вернее, уже сегодня. У него много дел, и он займется ими, только сначала немного отдохнет.

В квартире было темно, лишь из спальни был виден слабый свет торшера. У Рэя сжалось сердце, когда он подумал, что Кэрол могла уйти. Подойдя к спальне, он остановился и вздохнул с облегчением, увидев девушку.

Кэрол стояла, прижимая к груди урну, прямая, с гордо вздернутым подбородком, но сразу поменялась в лице при виде Рэя. Быстро поставив урну в кресло, она со стоном бросилась в его объятия и разрыдалась.

Он прижал ее к себе, улыбаясь, с наслаждением вдыхая запах ее волос и тая от упоительного счастья при виде ее слез из-за него.

— Живой! Ты живой! — стонала она, с таким отчаянием сжимая его в объятиях, словно боялась, что он может исчезнуть. — Ах, Рэй, где же ты был? Я чуть с ума не сошла… я думала, что уже никогда не увижу тебя…

— Успокойся, любимая, не плачь. Все хорошо. Я не мог тебя предупредить, извини, — он погладил ее по голове, а потом заскользил ладонями по ее телу, соблазнительные формы и тепло которого не мешала ему ощущать тонкая ткань пеньюара. Кэрол подняла к нему залитые слезами глаза и со страданием на лице коснулась пальцами его припухших разбитых скул. По щекам ее снова побежали слезы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Это Джек? Это он сделал? Тебе больно? О-о, а что у тебя с рукой? Кровь… смотри, кровь пропиталась сквозь повязку. Что с рукой?

— Ничего, милая, ерунда. Все заживет.

— Я же говорила… говорила… — Кэрол закрыла лицо руками, уткнувшись головой ему в грудь. — Он же зверь… Он все знает, да?