Дикая раса - Ольга Онойко

Столица Урала юна. Еще живы ее строители, первопроходцы, помнящие, как нарекались моря, равнины, хребты, как сшибало с мест жилые модули в сезон ветров, как ждали с Земли караванов с пищевыми концентратами. Внуки первопоселенцев научились смотреть на землян свысока.

Столица выстроена по единому плану, каждый ее район уникален, каждый — произведение искусства. Заречье и Старицы, Белокрыши и Каменный Остров, Парковый и Хасановку не спутаешь, даже зная лишь понаслышке. С воздуха Степной похож на букет полевых цветов и, несмотря на юность, уже умеет удивить путешественника.

Правда, радушием он не славится.

Линия рассвета достигает Алмазных гор, в которых нет ни единого алмаза; полупрозрачный минерал точно вспыхивает, играя бликами. В погожий день сияние на горизонте видно на верхних этажах высоток, и не одна влюбленная пара скрепляла обещания, любуясь рассветом со смотровых площадок на крышах.

Берега реки Белой, район сверхдорогой застройки, отгорожены от Степного километрами лесопарка. Летучий остров медленно дрейфует над ним, повинуясь утреннему свежему ветру: эксцентричная прихоть, уединенная вилла. Ее хозяин, поднявшись повыше и воспользовавшись оптикой, сможет различить вдали какие-то постройки, поблескивающие под солнцем. Но даже запросив съемку спутника, нельзя увидеть, как по белой степи на вороном жеребце скачет Тень: район закрыт от свободного наблюдения.

Внизу, в коттедже, над которым сейчас проплывает летучий остров, уже полчаса как занят работой отец юного всадника, Илья Нероцкий. Он сделал несколько звонков и просматривает дайджест.

Несколько дней назад в это же время он сидел здесь, щуря воспаленные от недосыпа глаза, не зная, чем заглушить тяжелое гудение внутри черепа. Даже биопластик не мог сделать тело работоспособным после стольких часов на пределе. Руки дрожали, и ключ казался тяжелым, будто отлитым из свинца. Ключ от нижнего ящика стола, в котором лежал узкий белый прямоугольник. Одноканальный телефон.

Сдавшие нервы делали сложное из простого.

Илья Данилыч напоминал себе, что звонить собирается, в сущности, директору школы, где учится его сын. Обыденный поступок. Никакой мистики. Перед кем тут робеть самому Нероцкому?

И кто-то внутри шептал услужливо: Совет министров Седьмой Терры, ассамблея Промышленного союза, даже Объединенный Совет — обычные организации, созданные и возглавляемые обычными людьми. В отличие от этой школы, на лето становящейся элитным лагерем отдыха с аквапарком и конным спортом…

Теперь Илья Данилыч читает дайджест, припивая кофе из маленькой фарфоровой чашки, и сдержанно улыбается. Это нормально: звонок, сделанный в соответствующую инстанцию, возымел действие. Это замечательно. Это песня, а не услуга — чудо, совершающееся по заказу. «И увидел он, что это хорошо!» — с удовольствием цитирует Илья Данилыч. Меркнут и выцветают несладкие, как кофе, воспоминания о том, чего ему стоило получение узкого белого прямоугольника. Теперь это неважно.

…Новость повторило каждое уважающее себя агенство. Кто-то делает упор на подробности, которые, сказать по совести, смысла не имеют. Кто-то уже начинает анализ последствий, но от обзоров попахивает дилетантством и истерией. Нероцкий прикидывает, что пройдет не меньше двух суток, прежде чем появятся дельные статьи.

За это время многое успеет случиться.

Исполин, титан, Господь рынка, создатель одной из крупнейших транспланетных корпораций Ареала, мультимиллиардер, видный общественный деятель Чарльз Вудро Айлэнд скоропостижно скончался от сердечного приступа на сто двадцать седьмом году жизни.

«В своей частной галерее», — сообщалось в подробностях.

«Найден сидящим в гравикресле возле голографических портретов покойной третьей жены, некогда известного политика Сереры ван Хаарт, и дочери Испел, также покойной».

«По завещанию Айлэнд Инк не будет сохранена в прежнем виде, документация находится в стадии подготовки, в настоящее время корпорацию возглавил совет директоров, в котором привилегированное положение занимает сын основателя Айлэнд Инк».

Биржевые сводки Нероцкий не проверяет. Это было первое, что он сделал утром, еще не зная о произошедшем, помня только о разговоре по белой карточке с Данг-Сети Ратной, директрисой Райского Сада. На ценные бумаги с его факсимиле не может не быть спроса. Акции ИАЗа гарантируют доходность. О номинале речи давно уже не идет. Те, кто недавно в лихорадочной спешке продавал ценные бумаги уральских предприятий, кусают локти.

Илье Данилычу хочется сделать людям что-то приятное. Он начинает рассчитывать, во сколько обойдется премия всем его сотрудникам, и в итоге приходит к мысли сделать пожертвования в несколько благотворительных фондов. Немного позже. Когда все окончательно успокоится.

С лестницы сбегает Юра Этцер, помятый, но довольный.

Утром, раскрыв глаза и узрев Солнце, который явился его будить, будучи в камуфляжной майке, Кайман томно вопросил: «Ты пришел ко мне по укурке, большой зеленый человек?» — за что Полетаев долго гонял его по номеру пинками, приговаривая «гад ползучий, скотина!» Соратник хохотал так, что даже отбиваться не мог.

Лилен блаженно улыбается, лежа на диване. Ей хорошо, так хорошо, как не было никогда в жизни. Встреча на высшем уровне длится уже неделю… смешно думать, что обычному человеку может быть так хорошо по этой причине. Присутствие особистов Райского Сада на планете продлено до ее окончания. И Север уже договорился, что она полетит на Урал вместе с ним, на одном из кораблей сопровождения. Так удобнее…

Север. Володя. Как же все быстро, когда правильно… Она как будто знает его целую вечность. Как будто училась вместе — столько историй уже наслушалась про альма-матер.

Дельта удивлен. Он не понимает, почему его подопечной так хорошо. Но он рад. Появилось множество мягкокожих, обладающих большим разумом. Они умеют себя сберечь. Опасность для маленькой женщины слабеет. Ития удивится, почему Дельта никого не загрыз, почему не пролита кровь злых маленьких мягкокожих существ, которые убили добрых. Когда-то давно Итию и ее сестру Шайю добрые спасали от злых. Они обе хорошо помнят, как плохо и больно им сделали, они обе хотели бы вместе с детьми и мужьями убить и пожрать злых. Но эта месть принадлежит Лилен, и Дельта не собирается ей возражать. Сейчас маленькая подопечная спокойна и разумна. Она согласна уступить свою месть другим мягкокожим.

Дельта бы не советовал. Ни одна большая женщина так не поступила бы.

Но это право Лилен.

…та наклоняется и чешет Дельте шею, заставляя его тихонько чирикать.