День помощи - Андрей Завадский

– Мы в захвате, – сообщил первый пилот "Глобал Хока", увидев на приборной панели предупреждение об облучении. – Бортовой радар русского истребителя. Включаю станцию постановки помех.

Сенсоры детектора облучения AN/ALR-89RWR не просто фиксировали импульсы чужих радаров, но и автоматически определяли их параметры, после чего станция радиоэлектронного противодействия могла ставить направленные помехи конкретного типа.

– Твою мать, – выругался в тот же миг пилот "мига", когда радиолокационный прицел оказался "забит" потоком хаотичных электромагнитных импульсов. Уязвимый беспилотник, как оказалось, был способен постоять за себя. – Цель ставит активные электронные помехи. Сбой в работе прицельного комплекса.

– Он у меня на мушке, – сообщил командир второго перехватчика. – Цель отчетливо видна на теплопеленгаторе. Головки наведения ракет захватили цель. Произвожу пуск!

– Отставить, он уже на норвежской территории, – попытался остановить своего ведомого командир звена, но оператор, сидевший в задней кабине второго "мига" надавил кнопку пуска ракет. Вдогон разведчику рванули управляемые ракеты, оставлявшие за собой дымный шлейф.

"Глобал Хок", все же сумев обмануть русских, пересек линию границы, и в этот момент из-под крыльев одного из МиГ-31 вырвались две ракеты Р-60М. Оснащенные тепловыми головками наведения, они были совершенно нечувствительны к электромагнитным помехам, наводясь на тепло, излучаемое двигателем разведчика. А такого простого средства защиты, как тепловые ракеты-ловушки, на борту суперсовременного разведчика не оказалось.

– По нам стреляют, – вскричал американский пилот, толкнув ручку управления самолетом вниз. Сейчас он забыл, что его машина находится в тысячах километров от своего экипажа. Ощущение того, что он оказался в гуще воздушного боя, целиком захватило американского капитана: – Выполняю маневр уклонения!

Беспилотник, конструкция которого не отличалась особой прочностью, не был рассчитан на выполнение фигур высшего пилотажа, но рискованный маневр, проведенный его пилотом, позволили сбросить с хвоста одну из ракет, ушедшую куда-то в сторону, вглубь норвежской территории. Пролетев, пока не кончилось топливо, еще пять километров, ракета, словно простая железяка, упала в небольшое озеро, изрядно перепугав жителей стоявшего на его берегу дома.

– Одна исчезла, – сообщил второй пилот. – Черт побери, увернуться не получится!

– Ничего, еще полетаем, – то, что вытворял опустившийся уже к самой земле "Глобал Хок", вызвало бы шок его создателей, никогда не предполагавших, что их детище будет выполнять весь комплекс фигур высшего пилотажа.

Однако все усилия пилота, опытного летчика, имеющего боевой опыт, были тщетны, ибо не его тихоходной машине было тягаться с управляемой ракетой, летящей в два с половиной раза быстрее звука. Сблизившись с беспилотным самолетом на три десятков метра, ракета взорвалась, выбросив в воздух сноп осколков.

– Цель поражена, – операторов русского перехватчика увидел, как точка, обозначающая чужой беспилотный самолет, исчезла после взрыва ракеты. – Мы его уничтожили, командир!

Отрапортовав на землю об успехе, пилоты направил свои машины на аэродром, довольные собой и мылено уже выслушивавшие благодарность командования. Но они ошиблись.

Беспилотный разведчик "Глобал Хок" уцелел, хотя это и казалось невероятным. Малая мощность боевой части, весившей всего три килограмма, и представляющей опасность при прямом попадании, на этот раз подвела. Большая часть легких осколков прошла мимо цели, а те немногие, что поразили ее, лишь повредили планер, не причинив фатального ущерба.

– Мы повреждены, – первый пилот "Глобал Хока" рванул штурвал на себя, вытягивая самолет на большую высоту. – Боюсь, не дотянем до базы.

"Глобал Хок" вновь набрал высоту уже вне поля зрения российских радаров, контролировавших воздушное пространство, и опровергнуть сообщение пилотов перехватчиков об успешной атаке никто не смог.

– Тогда нас точно зарплаты лишат, – усмехнулся его напарник. – Угробить такую "птичку"! – Однако все обошлось. Пилоты проявили чудеса летного мастерства, и спустя полтора часа иссеченный осколками беспилотник приземлился на датской авиабазе, чем удивил местный персонал, прежде не видевший подобные летательные аппараты.

А министр обороны, которому сообщили об уничтожении неопознанного разведывательного самолета, все же связался с Верховным главнокомандующим. Нарушение воздушных границ страны не было частым явлением, а большинство подобных случаев объяснялись неполадками в навигационном оборудовании спортивных и пассажирских самолетов, поэтому происшедшее в небе над Кольским полуостровом заслуживало некоторого внимания.

– Предположительно, это был американский беспилотный разведывательный самолет, – сообщил Лыков. – Наши пилоты доложили об уничтожении нарушителя, но упал он где-то в Норвегии, километрах в ста или чуть меньше от границы, так что обломки на экспертизу отправить не получится.

– Ясно, – невесело ответил Швецов. Президент в этот момент находился в аэропорту Моздока, вернувшись из Грозного. По пути из Турции Швецов запланировал несколько остановок, в том числе и на Кавказе, затем решив отправиться на Черное море, устроив там себе краткий отпуск. Пока, в прочем, об этом можно было только мечтать. – Что ж, я дам указания Розанову, и МИД передаст американскому послу ноту протеста. Хотя, я уверен, янки от всего откажутся, тем более, доказательств у нас нет. Но, Валерий Степанович, – голос Швецова вдруг стал жестким, – впредь не тяните, пытаясь переложить ответственность на кого-нибудь. Любой беспилотный самолет, нарушивший наши границы, должен быть сбит немедленно, и приказ на это должен отдавать не министр обороны, и даже не командующий военным округов, а дежурный офицер, будь то полковник или даже капитан. С пилотируемыми самолетами поступать так же, но, разумеется, после требования приземлиться и предупредительных выстрелов.

– Ясно, товарищ верховный главнокомандующий, – ответил министр. – Я отдам приказ привести силы противовоздушной обороны в повышенную готовность.

– Да, так и сделайте, – согласился президент. – Возможно, подобные случаи повторятся, и мы должны быть готовы реагировать на них своевременно. Перехватчикам быть готовыми к немедленному взлету, можно также развернуть зенитные комплексы, в том числе и возле крупных городов, но, разумеется, все это делайте без особого шума, а то нам паники не хватало. И еще, Валерий Степанович, – вспомнил вдруг Швецов. – Под Москвой стоят шестнадцать "летающих радаров", самолеты А-50, стоят без дела. Их следует перебросить ближе к границе, в те районы, где мало стационарных радиолокационных станций. Во-первых, это поддержка для истребителей, да и экипажам не мешает восстановить навыки. И если еще раз вы позволите нарушителю уйти, не один генерал лишится погон. Сбивать нарушителей нужно так, чтобы обломки падали по эту сторону границы, ясно? Любое решение должно приниматься немедленно, и воплощаться в жизнь как можно быстрее.

Закончив беседу с министром, Алексей откинул голову на спинку кресла. Президент России находился уже на борту готового к взлету лайнера, следующим пунктом своей поездки по стране избрав Ставрополь. Там, в южнорусских степях якобы на учениях находились танковые и механизированные дивизии, а также десантники, причем действительно в маневрах участвовали только последние. Алексей подумал, что происходящее похоже на подготовку к войне, не даром он отдавал приказ повысить боевую готовность то флота, то зенитчиков, то еще каких-нибудь подразделений, как, например, тех дивизий, что сейчас стояли лицом к лицу с укрывшимися за кавказским хребтом американцами. Кстати, решил Швецов, у танкистов тоже нужно побывать, хотя бы затем, чтобы сообщить им, что вскоре они вернутся в казармы. Американский президент согласился вывести войска из Грузии, значит, не было больше смысла держать против них и свою группировку.

– Дежурный, – сбросив с себя оцепенение, вызванное, должно быть, накопившейся за эти дни усталостью, Алексей нажал клавишу селектора. – Соедините меня с Захаровым, срочно.

– Слушаюсь, Алексей Игоревич, – отозвался безликий помощник, и отключился. На то, чтобы дозвониться до застрявшего в Берлине главы "Росэнергии", у него могло уйти немало времени.

А Вадим Захаров как раз в эти минут вновь встречался с представителями европейских энергетических компаний и чиновниками из Евросовета. У главы русской делегации был однозначный, не допускающий возражений приказ самого президента, человека, которому он верил безоговорочно, и потому исход этих переговоров был вполне предсказуем.

– Уперлись рогом, как бараны, – не скрывая своих чувств, произнес перед тем, как войти в зал совещаний, Максим Громов, как всегда, неотлучно следовавший за своим боссом. – Сколько еще европейцы будут терпеть наше упрямство? Неужели так важно получить эти технологии, мы что, свое уже ничего создать не можем?