Улица Светлячков - Кристин Ханна

Но теперь, глядя на себя, Кейт понимала, как мало все это значило и какой пустой тратой времени были все ее переживания.

Она подошла ближе, повторяя про себя слова, которые собиралась произнести. Если и был в ее жизни момент, требовавший силы и мужества, то сейчас он наступил.

Она протянула руку к стопке одежды, лежавшей на шкафчике, и начала одеваться. Она выбрала симпатичный розовый кашемировый пуловер, который получила в подарок от детей на прошлое Рождество, и мягкие джинсы «Левайс». Одевшись, Кейт причесалась, подняла волосы и завязала их в хвост. Она даже накрасилась немного. Для того, что произойдет дальше, ей важно было выглядеть здоровой. Наконец Кейт покинула ванную и прошла в спальню.

Джонни, сидевший на краю кровати, быстро встал и повернулся к жене. Кейт видела, как непросто было ему казаться сильным. Глаза у Джонни блестели.

Наверное, это должно было вызвать слезы и у нее — это молчаливое доказательство его любви, но почему-то это, наоборот, придало Кейт сил.

— У меня рак, — сказала она.

Конечно, Джонни уже знал это. Последние несколько дней, прошедшие в ожидании результатов анализа, были невыносимы. Вчера вечером наконец раздался звонок от доктора. Пока врач излагала информацию, они держались за руки, поддерживая друг друга в надежде услышать, что все будет хорошо. Но все оказалось плохо. Очень плохо.

«Мне очень жаль, Кейт… четвертая стадия… рак груди… агрессивная опухоль… уже распространилась…»

Сначала Кейт была в ярости. Она ведь всегда все делала правильно — осматривала грудь в поисках узлов, делала маммографию, — а потом в душе ее поселился страх.

Джонни переживал все еще тяжелее, и Кейт поняла, что она должна быть сильной ради него. Прошлой ночью они лежали без сна всю ночь, обнимая друг друга, плача, молясь, обещая, что они пройдут через это вместе. А теперь пришло время задуматься над тем, как они это сделают.

Кейт подошла к мужу. Джонни обнял ее и прижал к груди крепко-крепко.

— Я должна сказать им.

— Мы должны.

Джонни отступил назад и ослабил объятия, чтобы заглянуть Кейт в лицо.

— Ничего не изменится. Запомни это.

— Ты шутишь? У меня ведь отнимут грудь. — Голос ее дрогнул от нахлынувшей волны страха. А потом будет химия или облучение. И это еще хорошие новости.

Джонни смотрел на жену, и любовь, светившаяся в его глазах, была самым трогательным, что ей приходилось видеть в этой жизни.

— Между нами ничего не изменится. Мне все равно, как ты выглядишь и что делаешь. Я буду любить тебя всегда так, как люблю сейчас.

Эмоции, которые Кейт так старательно подавляла, снова пробудились.

— Пойдем, — тихо сказала она. — Пока у меня еще хватает смелости.

Рука об руку они вышли из спальни и спустились вниз, где должны были быть дети.

Но гостиная была пуста.

Кейт слышала, что в соседней комнате работает телевизор, и слышатся звуки работающей приставки для видеоигр. Она отпустила руку Джонни и вышла в коридор.

— Мальчики, идите-ка сюда.

— О, мам! — захныкал Лукас. — Мы смотрим кино.

Больше всего Кейт хотелось сейчас сказать: «Ну, хорошо, смотрите» — и отложить неприятный разговор, но она набралась мужества и повторила свою просьбу:

— Пожалуйста, идите сюда. Сейчас же.

Она услышала, как за ее спиной Джонни зашел на кухню и снял трубку телефона.

— Спустись вниз, Мара. Прямо сейчас. Мне все равно, с кем ты разговариваешь.

Кейт слышала щелчок в трубке, опускаемой на рычаг. Она не подошла к мужу, а села на краешек дивана и словно застыла. Кейт била дрожь, и она пожалела, что не оделась потеплее.

Мальчишки с воплями и смехом ворвались в комнату, сражаясь на игрушечных шпагах.

— А как вам вот это, капитан Крюк? — кричал Лукас.

— Я — Питер Пэн! — возразил Уильям, делая выпад в сторону брата. — Защищайся!

Близнецам исполнилось семь, и они начали меняться. Поблекли веснушки, постепенно выпадали молочные зубы. Каждый раз, глядя на мальчишек, Кейт подмечала, как уходит то одна, то другая детская черта.

Еще года три — и ее сыновья изменятся еще больше.

Эта мысль вдруг так испугала ее, что Кейт нервно вцепилась в подлокотник дивана и закрыла глаза. А что, если ее не будет рядом, если она не увидит, как растут ее сыновья?

Нет, прочь плохие мысли! За последние четыре дня это стало ее мантрой.

Джонни сел рядом и взял жену за руку.

— Поверить не могу, что ты прервал мой разговор! — заявила спускающаяся по лестнице Мара. — Это грубое нарушение моих прав! Я разговаривала с Брайаном.

Кейт медленно досчитала до десяти, успокоилась достаточно, чтобы овладеть собой, и открыла глаза.

Ее дети стояли перед ней, и вид у них был либо скучающий — у мальчиков, либо раздраженный — у Мары.

Кейт сглотнула застрявший в горле ком. Она способна сделать это.

— Ты собиралась что-то сказать? — потребовала Мара. — Потому что, если ты хочешь просто посмотреть на нас, я лучше вернусь наверх.

Джонни начал угрожающе приподниматься со своего места.

— Черт побери, Мара!

Кейт крепко взяла его за руку, останавливая мужа.

— Садись, Мара, — сказала она, поражаясь тому, как спокойно звучит ее голос. — И вы, мальчики, тоже садитесь.

Близнецы повалились на ковер с видом марионеток, которыми перестали управлять.

— Я постою, — сказала Мара, скрещивая на груди руки.

Она одарила мать хорошо знакомым взглядом, в котором читалось: «Ты вовсе не вправе мною командовать», и Кейт даже испытала что-то вроде ностальгии.

— Вы помните, в прошлую пятницу я ездила в город? — начала Кейт, чувствуя, как учащается сердцебиение и перехватывает дыхание. — Так вот, я ездила к врачу.

Лукас прошептал что-то Уильяму, который захихикал и ущипнул брата.

Мара красноречиво посмотрела в сторону лестницы.

Кейт крепко сжала руку мужа.

— В общем, вам не о чем беспокоиться, но я… я больна.

Все трое разом посмотрели на мать.

— Не беспокойтесь. Мне сделают операцию, потом пропишут целую гору лекарств, и со мной, надеюсь, все будет в порядке. Может быть, какое-то время я буду уставать и сильно ослабну. Это как раз одно из проявлений болезни.

— Но потом все будет в порядке? — Взгляд Лукаса был прямым и серьезным и немного испуганным.

Кейт хотелось сказать: «Да, конечно», но ведь такие обещания запоминаются.

Уильям закатил глаза и толкнул брата локтем в бок.

— Она же сказала, что будет в порядке. А нас отпустят с занятий навестить тебя в больнице?

— Да, — заверила его Кейт, борясь с улыбкой.