РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ И ЕЁ ВРАГИ - Доминик Ливен

В 1588 году английский флот под руководством адмирала Дрейка уничтожил соединенные военно-морские силы Испании, названные Непобедимой армадой. Эта победа ознаменовала установление британского господства на морях.

Британская дипломатическая, военная и политическая элита, без сомнения, понимала и ощущала снижение этого статуса и сужение в этой связи политических горизонтов страны. В этом смысле у британских элит было больше сходства с австрийскими, в отличие от турецких, для которых утрата империи была практически освобождением. Но некоторое уныние и частичная потеря уверенности у отдельных групп правящей элиты были в неменьшей мере связаны с относительным экономическим упадком Британии по сравнению с остальной Европой. Если в 1960-х годах потеря империи еще имела для британцев хоть какое-то значение, то в 1970-1980-х годах экономическое отставание стало гораздо более актуальным вопросом. Но в любом случае изменение международного статуса Британии не было таким болезненным, как у Австрии, В 1945 году Британия в качестве победителя оставалась хотя и младшим, но членом «большой тройки». В течение первого послевоенного десятилетия она была богаче, чем опустошенная континентальная Европа, и сохраняла мировое значение и влияние на международную обстановку по крайней мере на протяжении двадцати лет после 1945 года. Она была главным союзником Соединенных Штатов в холодной войне, что отчасти давало возможность забыть о потере империи, поскольку это союзничество поддерживало британское ощущение значимости своей всемирной миссии и подкрепляло чувство военного братства с американцами, которое переросло рамки простого военного альянса или «брака по расчету». Британцы были посредниками при заключении Женевского мирного договора по Индокитаю в 1954 году, а также подавили коммунистическое восстание в Малайе, Конечно, Суэц оказался шоком, но в действительности окончательный разрыв с прошлым был обозначен скорее экономическим кризисом и" радикальными сдвигами в морали и культуре, произошедшими в 1960-х годах.

Потеря империи имела большее значение для Соединенного Королевства и британской идентичности, чем для Англии и англичан. Английская империя уже существовала в течение ста лет до заключения англо-шотландского союза в 1707 году. Заключая этот союз, шотландцы в основном руководствовались стремлением получить доступ к английской колониальной торговле. В результате шотландская индустрия западного побережья, шотландская аристократия и профессиональный средний класс получили огромные выгоды, а британское государство в целом, и в частности такие его специфические институты, как монархия и вооруженные силы, приобрело дополнительный лоск и мировой престиж. Не менее важным, однако, выглядело и то обстоятельство, что Британия того времени была богатейшим и сильнейшим государством мира, что она - практически единственная в 1850 году - имела либеральное конституционное устройство, и ею повсеместно восхищались, и ей завидовали. Уменьшившийся после 1965 года энтузиазм шотландцев по отношению к союзу обуславливался этими факторами в такой же степени, как и потеря империи.

Вся Западная Европа в настоящее время имеет либерально-демократические правительства, а Евросоюз предлагает перспективу присоединения самостоятельного шотландского государства и шотландской идентичности к более крупной союзной единице, которая обеспечит открытые рынки, безопасность и альтернативу изоляции. Найденная в Северном море «шотландская нефть» на какое-то время породила уверенность в том, что Шотландия без труда сможет быть экономически независимой. Общее снижение религиозности ослабило противоречия между протестантским британским союзом и преимущественно папистской Европой. Да и в любом случае Шотландия в этом смысле не представляется уникальной. В большей части современной Западной Европы народы, долгое время входившие в состав предположительно «национальных государств», заговорили о своей самостоятельной идентичности и порой даже стали заявлять о своих правах на создание отдельного государства: к этой группе принадлежат фламандцы, каталонцы, баски и бретонцы. Поскольку Шотландия была древним королевством и при союзе с Англией всегда сохраняла свои государственные институты и свою культурную идентичность, неудивительно, что шотландцы не стоят в стороне от этой общеевропейской тенденции. Переход власти к выборному шотландскому парламенту может в зависимости от обстоятельств уменьшить или увеличить стремление шотландцев к независимости. Так или иначе, но большого мирового значения это не имеет. Соединенное Королевство было стратегическим альянсом, направленным на создание великой державы. Что бы ни делали шотландцы, великой державы больше нет. Основной raison d'etre Соединенного Королевства, таким образом, утрачен. Демократические институты и обычаи настолько глубоко укоренились в Британии, что отделение Шотландии не будет сопровождаться насилием. Психологически англичане уже давно готовы принять конец союза. Определенное англошотландское взаимное недовольство сейчас больше, чем можно было бы ожидать. Да и независимости обретенная внутри Евросоюза, совсем не похожа на славную победу при Баннокберне, хотя красноречивые политики иногда и склонны утверждать противоположное. Гораздо интереснее, как воздействие конца союза скажется в Ольстере, где протестантские поселения всегда были скорее шотландскими, чем английскими.

Битва при Баннокберне (1314) - сражение, в котором Шотландия отстояла свою независимость от Англии.

Ирландия в имперской ретроспективе представляется значительно более сложным и запутанным вопросом. Конец имперского правления в 26 графствах Ирландского свободного государства (впоследствии республики) сопровождался быстрым упадком и сокращением численности англо-ирландского протестантского меньшинства. Оно составляло 10 процентов населения в 1911 году, 7 процентов - в 1926-м и только 3,5 процента - в 1981 году. Во время войны за независимость20 и последующей гражданской воины погибло лишь незначительное количество протестантов, но многие были запуганы и в некоторых случаях лишились имущества или бизнеса. Всего во время войны за независимость с обеих сторон погибло около 1400 человек. Количество жертв во время последующей гражданской войны в Ирландском свободном государстве и в этнических конфликтах католиков и протестантов в Северной Ирландии было также очень незначительным, если сравнивать его с ужасным кровопролитием и этническими чистками, сопровождавшими распад других империй. Впрочем, и население Ирландии по сравнению с этими империями было тоже невелико. К примеру, во время алжирской войны за независимость французы уничтожили около 140 000 алжирцев, а националистическая партия Фронт национального освобождения добавила к этому числу еще около 100 000 своих соплеменников и единоверцев.

Ирландское свободное государство - первое официальное название независимого ирландского государства, образованного в 1922 году в результате англо-ирландского соглашения. Название просуществовало до 1927 года, после чего государство стало называться Ирландская Республика.

Имеется в виду англо- ирландская война 1919-1921 годов.

Тем не менее среди республиканского движения и республиканской элиты гражданская война 1922-1923 годов велась с большим ожесточением. ИРА приканчивала членов парламента и судей, а правительство отвечало «захватывающими дух драконовскими мерами». «Бывшие соратники по войне за независимость вершили друг над другом скорый, неправый и жестокий суд». Учитывая эти обстоятельства, уровень демократии и политической стабильности в независимой Ирландии вызывает неподдельное удивление. Новая Ирландия совершенно однозначно была католической и националистической. Протестантам было очень нелегко отождествить себя с этим ирландским государством. Но ирландское государство делало все, что в его силах, чтобы не допустить дискриминации протестантов, и сумело практически избежать этнических чисток даже во время войны, не говоря уже о послевоенном времени, - в частности, их было значительно меньше, чем в Белфасте, где весьма пострадала католическая община.

ИРА (Ирландская революционная армия) - существующая и сегодня террористическая организация, созданная в 1922 году Майклом Коллинзом (1890-1922), героем борьбы ирландцев за независимость, премьер-министром Ирландского свободного государства (1922).

Еще более примечательно, что республиканские элиты, которые так яростно бились друг с другом во время гражданской войны впоследствии в большинстве своем смирились с парламентской демократией. Сторонники Де Валера, проигравшие в гражданской войне, в 1927 году прошли в состав парламента как партия Фианна файл и пришли к власти на выборах 1933 года. После поражения на выборах 1948 года было очевидно, что они отдают власть в руки победителей в гражданской войне и их наследников - партии Фине гэл. Одним из объяснений этого удивительного развития событий может быть тот факт, что к 1914 году конституционное правление, гражданские права и демократия успели пустить корни в Ирландии. С этой точки зрения войны 1919-1923 годов были для Ирландии скорее отклонением от нормы, а послевоенная конституционная политика - возвращением к ней. Дэвид Фитцпатрик утверждает, что «ирландская демократия всегда оставалась точной копией с апробированного британского прототипа», Второй аргумент, совсем не обязательно противоречащий первому, состоит в том, что в Ирландии после 1921 года была большая прослойка среднего класса, еще большая община образованных, владеющих собственностью фермеров, не слишком много наемных рабочих и пользующаяся огромным влиянием католическая церковь, олицетворявшая все ирландское и в первую очередь новое национальное государство. Поэтому высокий уровень ирландской демократии не вызывает удивления. Британское правительство выкупило собственность старой, доминировавшей когда-то аристократии, самое присутствие которой могло оказаться красной тряпкой для ирландских сельских радикалов.