Каллгира. Дорога праха (СИ) - Рут Хартц

Вег стал что-то тарахтеть, объясняться, но Каз слушала вполуха, следила за холодным непроницаемым лицом Ариана.

Всего пару дней назад. Пару дней назад ты был таким искренним, просил помощи. Ты был хорошим человеком... Так искусно притворялся хорошим человеком.

— Эти же самые люди погибли бы, — доносились слова Вегарда, — если бы на нас напали, а так и случилось, ты видела Аврору. Выбери из двух зол то, что по душе.

Правая ладонь Казимиры заныла, оказывается, она так сильно сжала кулак, что кровь выступила от ногтей.

— И чем это зло лучше? Вернуть людей в рабство? — Озарение, будто мешком с картошкой шарахнули по затылку, выбило искры из глаз. — Поэтому Мелин был в ярости. Он узнал, что вы задумали. — Казимира склонилась, чтобы оказаться на уровне глаз Ариана. Тот сощурился, но не скрыл бешеное пламя, полыхающее в чёрных глазах. Не чужак-князёк, не мальчишка с парковки. Не её можно-сказать-друг, Ан из бара. Лишь его светлость Ариан Валлет. — Мелин узнал, что вы огромный хер положили на все его законы.

От злости и бессилия у неё руки сводило судорогой. Каз выпрямилась, прошлась взад-вперёд, переводя дух. Просто восстание. Просто каллгирцам не понравились новые налоги. Мы не представляем, в чём может быть проблема.

Но что-то всё ещё не срасталось. Они снова что-то умолчали? Теперь-то зачем?

— Тогда почему, когда поднялось восстание, Круминиш ничем не помог? У вас же был уговор. Он мог дать денег, людей...

— Он зассал, — выплюнул Ариан с такой желчью, что Клаудия могла бы гордиться. — Он решил, что кто-то раскрыл наши планы, донёс. Стал прикрывать свои тылы, готовиться, что у него тоже обскуры начнут громить улицы. Сказал мне: «Разбирайся сам. Выплывешь — будем работать». Уебан. К зафери его, я разобрался.

Лоб Ариана разгладился от морщинок, взгляд снова стал бесстрастен, и в этом спокойствии осталась спесь. Все они, все люди и преграды на его пути, все помощники и враги помогли удостовериться — Ариан бог и судья, не стой на пути.

— А дальше ты знаешь, — проговорил Вег, обращаясь к Казимире, и поднял голову. Нет. Нет. — Это был единственный выход, отвратительный, но единственный.

К зафери. Всех вас в пасть к зафери.

Каз остановилась в начале дорожки, ведущей из сада обратно к особняку, заложила руки за голову. Не трястись, не психовать, дышать ровно. Один шаг, другой и прочь. Прочь без оглядки, как должна была сделать та-ак давно, ащ Алаян, в первый же день.

— Знаешь, что, Безмозглый Князь? — позвала она и развернулась на пятках. Слова царапали пересохшее горло. — Такой бедненький щеночек, все его обижают, все ему вызовы бросают. Он так нуждается в помощи. Ему так нужен тот, на кого он может положиться. — Узнавая собственные слова, брошенные теперь издёвкой, Ариан всё выше поднимал подбородок, всё холоднее смотрел на неё. Каз плюнула перед чёрными ботинками. — Мне тебя не жаль. Ни разу. Мне жаль людей, которые шли за тобой, потому что верили. Ладно я, идиотка, не видела очевидного. — Она всё же заставила себя посмотреть на Вегарда, уводившего взгляд. — Но они этого не заслужили. Ни Дакин, ни Ясмина, ни даже Клаудия. — Отлично, закрывай рот и проваливай. Казимира развернулась к узкой тропе, но сама себя осадила: — А впрочем нет, — самый едкий смешок, карга бы снова оценила, — Клаудию мне тоже не жаль, заслужила. Она ведь воспитала тебя таким...

Рывком Ан поднялся, намереваясь ударить, но Каз перехватила его запястье, выкрутила за спину и повалила на землю. Коленом она уперлась ему между лопаток, толкнула, чтобы княже взвыл от боли, заскулил, сучёнок, но тот только шипел ругательства. Вег с места не двинулся.

— Это твоя вина. — Казимира выпустила руку Валлета и ещё раз, посильнее пихнула в спину, чтобы он носом ткнулся в песок. — Всё это только твоя вина.

* * *

Шаги затихли за поворотом из сада. После этого худшего в его жизни дня, худшего разговора Вегард почувствовал лёгкость. Ложь раскрылась, все всё знают, все высказали то, что накипело. Даже, то, о чём они с Арианом думали.

Перекатившись на спину, Ан шумно выдохнул, размял руку. Вег бы не удивился, сломай её Каз, но она сдержалась.

— Ну, давай, беги за ней, — бросил Ариан и прямо на траве сел спиной к Вегарду.

Тот прочистил горло, собираясь сказать что-то, осадить, но... Так и не нашёлся что.

— Я тебе не рассказывал никогда, — начал Ариан и подтянул к себе правую, здоровую ногу, — когда ты ушёл, Клаудия часто повторяла, что из тебя бы получился отличный правитель.

Вег нахмурился, не перебивая.

— Что ты заточен под это, — почти нараспев продолжал Ан, — что у тебя хватило бы ума, благородства, выдержки. — А голосок-то, как будто перечисляешь, что нашёл в мусорном ведре. Ан сел вполоборота. — Всего, чего мне не хватает.

— Она бы никогда так не сказала. — Вегард выпрямил затёкшую спину. Даже десятилетие спустя эти стены давили и тянули из него все жилы. — Я был для неё...

— Любимым сыном, — отрезал Ариан. — Пока не предал все ожидания. Она тебе это так и не простила, знаешь же, а любила всё равно больше.

Как бы в последние годы Клаудия ни вела себя с Вегом, он запомнил её той, кто заступалась перед старшими воспитателями и главой храма. Кто всегда помогала по учёбе. Кто приносила книги из разделов библиотеки, до которых он ещё не дорос. Она всегда была рядом. Даже не думал об этом никогда. Сбежав, я и её предал.

Несколько бесконечных минут спустя Ариан спросил, глядя на остатки лимонного дерева:

— Тоже считаешь, что это моя вина?

Клаудия очень любила лимонный пирог. И чай с лимоном. На материке лимоны было сложно достать, они росли только в Коригре. Может, Клаудия когда-то это дерево и посадила?

Чувство, что мне снова пятнадцать. Я снова сижу на этой скамье, он снова задает тупые вопросы, а я... пытаюсь представить, как нам жить дальше.

Вег подошёл к Ариану, протягивая руку, чтобы помочь встать, но тот её отпихнул.

— Ты думаешь, — голос звучал всё остервенелее, — если бы не я, ничего бы этого не случилось? Она бы не погибла?

— Она видела, что ни я, ни Каз не успевали, и...

— Я не об этом спросил, — рыкнул Ан. — Ты думаешь, я паршивый человек? — Он вздёрнул голову вверх, глядя на Вега. — Паршивый князь?

Морщась от всего этого пустозвонства, Вегард снова протянул ему руку, но Ариан поднялся сам. Ткнул Вега пальцем в грудь.

— Скажи это, — потребовал Ариан. — Ты ведь тоже думаешь, что они должны были на тебя поставить, м? Я никуда не гожусь, но вот ты-ы. — Ан вскинул руки по обе стороны от Вега. — Ты породистая лошадка. Лучший скакун, а? И всё-то у тебя получается. — Он снова ткнул Вега пальцем в грудь. Тот молчал. Ждал. — Правильный, умный, улыбчивый парень, который со всеми найдёт общий язык, а кому не запудрит мозги, от тех избавится! Не какой-то взбалмошный мальчишка, за которым нужен глаз да глаз, который ни одного решения сам принять не может. Скажи это. Скажи! — Кулак врезался Вегу в плечо.

Он отступил на шаг, чтобы отдалиться от перекошенного яростью лица Ана. Когда брат начал видеть в нём врага?

— Вот как. — Вегард приподнял брови. — Я такого никогда не говорил. Я поддерживал, и это не я предал тебя в Фахуруне, чтобы с престола столкнуть, если ты так считаешь.

* * *

На кровать упал пояс с ножнами, пара кинжалов.

Закрывать глаза она больше не станет. Не мелкая ложь, не ерундовый проступок. Это того не стоит. Уплыву на Зурити, да, как всегда и хотела, отвлекусь там, найду работу. Забуду всё... всё это.

В дверь постучались, и Казимира велела проваливать. Скрипнули петли, что-то железное скрежетнуло по полу. Лакх, здесь же нет замков. Вегард отодвинул упавший медный кувшин, и подошёл к кровати, у которой ещё стояла Каз. Из кармана своей сумки она вынула солнцезащитные очки. Почти не использовала последние дни, но хранила — к зафери — и до хруста сжала теперь в железном кулаке.