Персик - Элизабет Адлер

— Ты слушаешь меня? — Голос Ноэля звучал обеспокоенно.

— Да, слушаю, — ответила Пич.

— Тогда до скорой встречи. Как Чарльз?

— С ним все в порядке.

— А ты, Пич?

— Увидимся позже, Ноэль, — сказала она, вешая трубку.

Уже повесив трубку, Пич поняла, насколько она оскорблена. Ноэль, видимо, решил, что она со своими чувствами может и подождать, пока он не закончит свои непонятные дела, которые задержали его в Детройте, — бизнес или любовная интрижка, Пич не знала и не хотела знать. Он приедет сюда, воображая, что, как только попросит прощения, она сразу же бросится в его объятия — как, без сомнения, поступали другие женщины. Господи! Как она на него зла! Пич готова была раздавить его своим гневом, ранить его так, какранил ее он!

Ноэль никогда раньше не видел Пич в таком состоянии. Она туго стянула волосы в узел, а ее четкие, словно высеченные из камня черты лица, унаследованные его от бабушки, хранили печать глубокой усталости. Пич словно заледенела в своем гневе, и, казалось, можно было откалывать от нее кусочки льда. И смотрела она на него темными и холодными глазами своего деда.

Он протянул навстречу ей руки, но она продолжала стоять у камина, не замечая этого.

Ноэль пожал плечами.

— С чего мне начать? — спросил он.

Пич окинула его ледяным взглядом.

— С той ночи две недели назад, а может, пойдем еще дальше? Сколько еще ночей ты провел с ней?

— Не было других ночей, Пич, — во всяком случае, после того, как я встретил тебя. Эту женщину я знал задолго до тебя, Пич. Я клянусь, что все не так ужасно, как кажется. Это не было чем-то запланированным. Просто так сложились обстоятельства. Мы встретились совершенно случайно…

— Я понимаю — вспомнили старые времена?

Ноэль вздохнул.

— Нет, и не ради старых времен. Так получилось, что у Клер в тот момент было очень тяжело на душе, она чувствовала себя одиноко, и я тоже…

— А как же я? — Крик Пич был исполнен душевной муки. — Мне было так же одиноко, как и тебе, но мне достаточно того, что я жду тебя. Я ведь не думала о том, как скрасить ночи С другими мужчинами. Почему у тебя было по-другому?

— Я не смогу объяснить тебе, Пич, потому что я не уверен, что сам себя понимаю. В тот самый вечер я почувствовал какую-то неуверенность… в своей работе, в себе самом…

— Неуверенность? Это ты-то? Я никогда не замечала в тебе именно этого качества, Ноэль. Мне казалось, что ты всегда знаешь, что делаешь и чего именно хочешь добиться в жизни.

— И что это значит? — устало спросил Ноэль.

— Многие говорят, что ты женился на мне, чтобы получить «Курмон».

— Но ты знаешь, что это неправда.

— Ты так думаешь?

— Послушай, если так думают другие, давай докажем им, что они ошибаются. Причина, по которой я должен был остаться в Детройте, не в женщине, а в том, что председатель «Грейт Лейкс Моторс» собирается в отставку. Появилась возможность занять это место, если я подам там себя соответственно. И я добился этого, Пич. Добился! Похоже на то, что совет предложит мне место председателя! — Ноэль шагнул в ее направлении и протянул ей свои руки. — Вот к чему я стремился всю свою жизнь. Ты представляешь, что это значит для меня?

Пич смотрела на него, не веря своим ушам.

— Председатель «Грейт Лейкс Моторс»? — воскликнула она. — А как же компания де Курмонов? А как же мы? О, я теперь понимаю, я вижу, как ты хорошо все продумал, Ноэль. Я отдала тебе «Курмон», полагая, что ты хочешь добиться успеха ради самой компании, как и я. Она стала нашей компанией, нашей семьей, нашей жизнью… а сейчас я понимаю, что она нужна была тебе как очередной трамплин, чтобы подняться еще выше. И поэтому ты женился на мне — ты хотел воспользоваться «Курмон»!

— «Курмон» была уже умирающей компанией, я смог бы завладеть ею и без женитьбы на тебе, — холодно ответил Ноэль. — Можешь верить, а можешь и не верить, но я женился на тебе потому, что любил тебя. И даже больше того, — добавил он, неожиданно смутившись, — мне нужна была только ты.

— Зачем? Чтобы стать кем-то с именем, которого у тебя никогда не было? — Пич сделала шаг в его сторону, бледное лицо запылало гневом. — Ведь у тебя до сих пор нет имени — и ты всегда будешь сиротой из приюта, ведь так, Ноэль? Тебе хотелось величественного имени, чтобы оно соответствовало твоим величественным амбициям? Ты — загадка, одиночка, ты не позволяешь никому узнать твое настоящее «я», и знаешь почему? Потому что там, внутри, у тебя ничего нет. Почему ты не взглянешь правде в глаза, Ноэль? — язвительно продолжала она. — Твоя мать бросила тебя, когда ты родился, потому что она не хотела тебя! И чтобы компенсировать это, ты захотел иметь все! Я готова спорить, что даже когда она бросила тебя, ты скучал только по ее молоку, оно необходимо было, чтобы выжить и пойти дальше! Но жизнь устроена не так, Ноэль. Ты так и не понял, что ты должен и отдавать что-то взамен. — Она сверкнула глазами, кипя от негодования, ледяная маска слетела с ее лица. — Мне все равно, что ты богат, удачлив и могущественен. Ты уже не изменишься, Ноэль. Ты всегда останешься сиротой из Мэддокского благотворительного приюта!

Она искала ответ в его холодном, скрытном взгляде, но его лицо оставалось каменным.

— Ты права, Пич, — наконец, произнес он, повернувшись и направляясь к дверям, — это именно то, что я есть.

Дверь захлопнулась за ним с резким и решительным щелчком.

— Боже мой! — закричала Пич. — Ты даже не мог хлопнуть дверью! Почему ты ни разу не вышел из себя, ты, проклятый железный человек?!

Она бросилась на диван, слезы градом катились из ее глаз. Она била кулаками по подушкам. Боже мой! Что она наговорила, что она наделала? Пич вскочила на ноги, ненавидя себя, ненавидя его.

— Я не хотела обидеть тебя, Ноэль, — закричала она, распахивая дверь и сбегая вниз, в холл, — Я не хотела обидеть тебя!

Но Ноэль уже ушел.

72

Ноэль вел машину вдоль унылого городка, на месте которого когда-то простирались равнины, со всех сторон продуваемые ветром. Этот маленький городок, который он до сих пор хорошо помнил, состоял тогда из одной длинной улицы, на которой теснились деревянные домики со старыми холодильниками и креслами-качалками на крыльце, мотели, пропитанные запахом пота, ресторанчики, засиженные мухами, и автомобильная мастерская, забитая ржавыми автомобилями. Сейчас все это исчезло и превратилось в грязный лабиринт фабрик, мастерских и супермаркетов. Новые автостоянки, торговые центры и строительство сборных домиков далеко отодвинули голые поля, которые раньте, как он помнил, переливались гигантскими волнами пшеницы исходили в пустынную бесконечность.