Все радости — завтра - Бертрис Смолл

— Но вы говорили, что любите его, моя дорогая, — сказала Габи.

— Да! Но это странная любовь, она зрела в то время, когда я была замужем за другими, и все же любила Адама. Я желаю ему счастья, Габи, но его счастье — это не я, и ему нужно понять это.

— Разумеется, дорогая, конечно, — успокоила ее мать Адама. — Мужчины так непонятливы, когда дело касается женщины. Они нас просто не понимают, — улыбнулась она Скай, думая, что из той получится прелестная невестка. Эта ирландка в точности соответствовала описанию Адама — она прекрасна, умна и обаятельна.

Габи хорошо видела, что Скай просто не понимает сама себя, и, когда пройдет шок от плена и смерти мужа, она сообразит, что единственный достойный ее мужчина — это Адам де Мариско.

— Через несколько Недель мы собираемся в Париж, — сообщила она Скай. — Восемнадцатого августа король Генрих Наваррский женится на принцессе Маргарите Валуа. Разумеется, вы можете поехать с нами.

— О, конечно, я бы хотела! — воскликнула Скай. — Я никогда не была в Париже.

— Решено, — заявила Габи и встала. — Идемте, дорогая, я покажу ваши комнаты. После дороги вы, должно быть, устали.

— Да, — ответила Скай, — мы проезжали такие красивые города — Авиньон, Лион, Невер, Бурж, — но нигде не останавливались. Адам стремился как можно быстрее попасть домой.

Габи де Савиль повела гостью к выходу из салона, где оставался окруженный родственниками Адам. Когда она проходила мимо, он поймал ее взгляд и беспомощно пожал плечами — ей пришлось улыбнуться в ответ. Он послал ей воздушный поцелуй.

— Он хороший сын, — сказала Габи, поднимаясь по лестнице на этаж, где располагались спальни, — вы просто представить себе не можете, как ему было больно и стыдно, когда эта несчастная Атенаис Буссак отвергла его, да еще не просто отвергла, а выставила на всеобщий позор. Он ведь рассказал вам?

— Да, я знаю, — ответила Скай, — но он никогда не называл ее имени.

— Это похоже на Адама! Он джентльмен даже в этом отношении!

— Он просто дурак, Габи! То, что он не может зачать ребенка, вовсе ничего не говорит о его мужских способностях. — У резной двери в ее спальню Скай приостановилась. — Вы ведь знаете, что мы с Адамом были любовниками?

— Разумеется, дорогая! — рассмеялась графиня.

— И это вас не шокирует?

— Но ведь вы оба свободные и взрослые люди, дорогая Скай, вы вольны определять свою жизнь. Вы подходите друг другу, и, несмотря на ваш отказ, я все-таки надеюсь, что еще смогу назвать вас невесткой. Нет! — Габи предостерегающим жестом приложила палец к губам Скай. — Не спорьте со мной, оставьте мне хоть немножко надежды!

Скай не могла удержаться от смеха — Габи так походила на своего сына!

— Ну, — сказала она, — теперь я понимаю, в кого Адам такой упрямый!

Габи улыбнулась в ответ, открывая дверь и вводя Скай в небольшой салон.

— Его отец был такой же осел, — сказала она. — Какие скандалы мы устраивали! От них гудели стены замка Ланди! Он мертв уже больше тридцати лет, и все же мне не хватает его. Не знаю, что бы я делала без своего милого и любимого Антуана!

— Так в годы юности Адама замок Ланди был еще цел? — Скай оглядела салон — очаровательную комнату с льняными обоями и ромбовидными окнами, выходящими на реку и поля; Тут был и небольшой камин с двумя каменными гончими по бокам, в нем уже были сложены дрова, оставалось только поджечь их.

— Да, — ответила графиня. — К несчастью, Джон де Мариско поссорился с Генрихом Тюдором по милости одной довольно привлекательной фрейлины. Ее вполне устраивали одновременно и король, и его придворный. Но король, увы, не желал делиться с придворным даже временной любовницей. В гневе он послал к острову военный корабль из Бидфорда, и тот разрушил замок почти до основания. Под обломками погибли мой муж и упомянутая леди, которые в тот момент оказались под крышей замка.

— Какой ужас! — сочувственно сказала Скай.

— Что ужас — потеря замка или мужа? — спросила графиня.

— И то, и другое, — ответила Скай. Габи де Савиль рассмеялась.

— Да, — сказала она, — действительно ужас. Джон, конечно, развлекался время от времени, и я это знала. Но я француженка, нас с детства учат закрывать на это глаза. Однако его последняя глупость стоила моим детям дома и Адаму — его прав. Король разъярился не на шутку, перенес свой гнев на всех де Мариско. И когда Адам, которому было всего одиннадцать, вдобавок обвинил короля в гибели отца, наша участь была решена — нас изгнали, и мне пришлось вернуться во Францию. Король Франциск приблизил нас ко двору, так как мой отец был в годы своей юности одним из его любимых советников. Он даровал нам небольшую пенсию, приставил Адама пажом к королеве Элеоноре и, наконец, устроил мой брак с Антуаном. — Она улыбнулась. — Иногда все оборачивается к лучшему, хотя кажется, что все кончено.

— Иногда да, — согласилась Скай, — а иногда нет. Проигнорировав последнюю фразу Скай, графиня продолжала:

— Надеюсь, здесь вам будет удобно, дорогая. Ваша спальня направо, Адама — налево. Я вижу, вы не захватили в путешествие камеристку. Могу ли я предложить вам хорошую женщину?

— О, Габи, пожалуйста! Я не взяла Дейзи, опасность была слишком велика. Она теперь в Англии, а брать девушку из Бомон де Жаспра только затем, чтобы отослать ее сразу назад, я не захотела. — Уголки ее рта поднялись в лукавой улыбке. — Последние дни Адам вполне заменял мне камеристку.

Габи рассмеялась:

— Не представляла, что мой сын может успешно выступить в этой роли, но приходится верить вам, Скай. Чем я еще могу помочь?

— О, я хотела бы принять ванну! В дороге это было невозможно, и моя кожа и волосы покрыты слоем пыли! Графиня понимающе кивнула:

— Я займусь этим немедленно, дорогая. Итак, пока я предоставляю вас самой себе, а слуги явятся незамедлительно. — И, улыбнувшись, Габи закрыла за собой дверь.

Скай повнимательнее оглядела салон. Деревянный пол выскоблен, на окнах — приятные льняные занавески. У одной из стен — длинный стол темного дуба, окруженный стульями, а по бокам камина два стула с высокими спинками, затянутыми розовато-кремовым гобеленом, и дубовая скамеечка с зеленым гобеленовым сиденьем. В одну из стен встроены книжные полки, уставленные переплетенными в кожу томами. Скай улыбнулась. Пока она не была настроена на чтение, но попозже она выяснит, что за литературу приготовили де Савили для гостей. В стене она обнаружила дверь и, открыв ее, заглянула в небольшую комнату без окон, с узкой кушеткой и сундуком. Вероятно, это была комната прислуги. В конце ее была дверь, открывавшаяся, судя по сказанному Габи, в комнату Адама. Это была средних размеров комната с очагом, кроватью и небольшим подсвечником. Через дверь у камина Скай прошла в свою спальню — в ней находилась кровать, гораздо большая, чем у Адама, два подсвечника. У камина стоял стул. Кроме того, здесь были дверь в просторный стенной шкаф для одежды и выход в салон. Скай понравились светло-розовые бархатные занавеси и шторы. Камин обрамляли две статуи высокогрудых девушек, а на каминной полке красовалась чаша с розами, наполнявшими комнату сладким ароматом. Окна комнаты выходили в сад, за которым виднелся лес. В комнате было что-то непередаваемо милое, и она поняла, что здесь ей будет удобно и спокойно.