ЛАНАРК: Жизнь в четырех книгах - Аласдер Грей

Сольвейг была самой крупной из девушек, а самой маленькой — вторая Джой. Все они были примерно одного возраста и держались непринужденно-дружелюбно. Ланарк едва ли воспринимал их по отдельности, но ему нравилось быть среди них единственным мужчиной. Либби сказала:

— Нам нужно убедить Ланарка, что он известный человек.

Все рассмеялись, и вторая Джой, отмерявшая по каплям какую-то жидкость в серебристую жестянку, протянула:

— Но он это знает. Не может не знать.

— Чем же я известен? — спросил Ланарк.

— Вы тот самый человек, который без всяких на то причин учудил такое… такое… — объяснила Марта. — Вы расколотили у Монбоддо телеэкран, когда он дирижировал струнным квартетом.

— Вы сражались с ним за дракониху и заблокировали в институте все потоки, — добавила Сольвейг.

— Вы сказали ему все, что о нем думаете, и отправились прямо из кулуаров совета в интеркалендарную зону. Пешком! — сказала Джой.

— Нам жутко не терпится увидеть, что вы устроите сегодня, — заключила вторая Джой. — Монбоддо вас как огня боится.

Ланарк принялся было объяснять, как по-настоящему обстояли дела, но уголки его рта невольно поднялись, щеки полезли в стороны и на глаза; удержаться он не мог, глупая широкая ухмылка сковала ему язык, он затряс головой и расхохотался. Вслед за ним расхохоталась Либби. Она налегла на стойку, легонько касаясь бедром его бедра. Марта сказала Ланарку:

— Либби вами пользуется, чтобы заставить своего друга ревновать.

— Ничего подобного. Ну ладно, разве что самую чуточку.

— А кто ваш друг? — улыбнулся Ланарк.

— А вот тот, в очках. Ударник. Просто чудовище. Когда у него не ладится игра, он не в ладах со всем миром.

— Пользуйтесь мной, как вам будет угодно. — Ланарк похлопал Либби по руке.

Вторая Джой протянула ему стакан с прозрачным напитком, и все напряженно смотрели, как он отхлебывал. Первый глоток был мягким и невесомым, потом сделался прохладным, со вкусом молока, защипал нёбо, как мята, приобрел горечь джина, сгустился теплым шоколадом, обжег кислотой лимона, но в смеси со сладостью лимонада. Ланарк хлебнул снова, и язык ему омыл совершенно другой поток вкусов: на кончике ощущалась черная смородина, в середине к ней примешивался приятный оттенок детской микстуры от кашля, в горло явственно лился мясной соус, а слабое послевкусие напомнило копченые устрицы.

— Вкус какой-то невнятный, — сказал Ланарк.

— Вам не понравилось?

— Нет, что вы, очень вкусно.

Все засмеялись, словно бы он удачно сострил. Сольвейг спросила:

— Потанцуете со мной, когда музыка заиграет?

— Конечно.

— А со мной? — пропела Марта.

— Я собираюсь пригласить по разу каждую, вот только вторую Джой — два раза.

— Это почему?

— Потому что, когда я кого-то выделяю, мне кажется, что у меня есть власть.

Все снова засмеялись, и Ланарк, чувствуя себя светским острословом, сделал еще глоток. К ним приблизился низкорослый мужчина с большим носом.

— Похоже, вы тут вовсю веселитесь, так нельзя ли к вам присоединиться? Я Гриффит-Повис, Артур Гриффит-Повис из Ярроу. Ланарк из Унтанка, так ведь? Разминулся с вами утром, но я слышал, что вы серьезно взялись за дело. Отрадно знать, что есть человек, готовый пробить лбом стену. Слишком долго мы терпели. Надеюсь, завтра ваш голос прозвучит громко и ясно?

Галерея наполнялась немолодой публикой — судя по всему, делегатами и женами делегатов, а также людьми от тридцати до сорока — видимо, секретарями и журналистами. Добавилось и девушек в красном, хотя теперь мало кто из них был в полной униформе. Сбивались группы, но самая большая собралась вокруг Ланарка. Подошел Один, человек с сердитым розовым лицом, и спросил:

— Ну что, был прок от встречи с его королевским высочеством?

— Никакого. По его словам, он вовсе не король, а всего лишь фокусник.

— Молодым людям, наверное, нелегко разобраться в современном мире, — начал Повис, отечески похлопывая по руке Марту. — То один человек носит несколько разных имен, то разные люди называются одинаково. Возьмите Монбоддо. Всем нам известны по меньшей мере два Монбоддо, а следующим, похоже, будет женщина. А возьмите меня! В прошлом году я был архидруидом Камелота и Кэдбери. А в этом, под давлением экуменистов, а также из-за раздела на области, я протопресвитер Ярроу, но ведь я тот же человек и выполняю ту же работу.

Один шепнул:

— Приближается враг.

Вошли пятеро чернокожих мужчин, разного роста, двое в деловых костюмах, двое в военной униформе и один, самый высокий, в восточном халате и феске. Марта передернула плечами:

— Терпеть не могу эту черную компанию: не пьют ничего крепче лимонада.

— А мне они нравятся, — решительно заявила Либби, — По мне, так они очаровашки. И сенатор Сеннахериб глушит виски квартами.

— Чего я на дух не переношу, это как дерет нос треклятый Мултан, — фыркнул Один. — Мы, конечно, дурные люди: продавали в рабство и пороли его предков, но это еще не значит, что он так уж хорош.

— Это Мултан? — спросил Ланарк. Чернокожие спустились на этаж и остановились у одного из буфетов. — Извините, я на минутку. — Ланарк быстро пробрался через другие группы гостей, сбежал на три или четыре ступени вниз и приблизился к компании чернокожих. — Простите, — обратился он к высокому человеку в феске, — не вы ли Мултан из Эфиопии?

— Вот генерал Мултан. — Высокий указал на низкорослого мужчину в военной форме.

— Можно с вами поговорить, генерал Мултан? — произнес Ланарк. — Я слышал, вы… мы с вами могли бы друг другу помочь.

Мултан смерил Ланарка взглядом, выражавшим вежливую насмешку.

— Кто вам это сказал, приятель?

— Настлер.

— Понятия не имею, кто это. И чем, по его мнению, мы можем быть друг другу полезны?

— Он не говорил, но мой собственный регион — Большой Унтанк — столкнулся с проблемой… ладно, проблем у нас выше головы. Куда ни кинь. У вас тоже?

— Конечно. Наши равнины испорчены скотом, буш одичал, богатства недр присвоены иностранцами, совет посылает нам самолеты, танки и бульдозеры, и все наши доходы достаются «Алголагниксу» и «Волстату» — как плата за горючее и запасные части. Да уж, проблемы у нас имеются.

— Вот оно что.

— От вашей породы я помощи не ожидаю, приятель, но готов внимательно выслушать все, что вы скажете.

Держа в одной руке тарелку со сладкой кукурузой и кусочками мяса, Мултан аккуратно ел другой рукой и не спускал взгляда с Ланарка; громкие звуки оркестра ничем не заглушались, потому что все, кто стоял поблизости, умолкли и ушли в слух, а издали доносилось только приглушенное бормотание. Ланарк залился краской.

Мултан спросил:

— Если вам нечего сказать, зачем вы приросли к месту?

— Растерялся, — произнес Ланарк вполголоса. — Я начал этот разговор и не знаю, как его закончить.

— Тогда позвольте, я вас выручу. Иди сюда, Омфала. — К ним приблизилась чернокожая женщина, высокая и элегантная. — Омфала, этому делегату необходимо побеседовать с белой женщиной.

— Я черная. Такая же черная, как ты, — отозвалась женщина отчетливым гулким голосом.

— Ясное дело, но голос у тебя белый. — Мултан пошел прочь.

Ланарк и женщина смотрели друг на друга. Наконец Ланарк спросил:

— Не хотите ли потанцевать?

— Нет, — отрезала женщина и последовала за Мултаном.

Внезапно, на ноте смеха, все разговоры громко зазвучали вновь. Ланарк обернулся, краснея, и увидел двух Джой, которые откровенно смеялись ему в лицо. Они сказали: «Бедный Ланарк!» и «Почему он покинул друзей, которые его любят?» Подхватив Ланарка под руки, они повели его вниз по ступенькам, к краю танцплощадки, где собрались Один, Повис, остальные девушки, а также несколько новоприбывших. Его приветствовали так сердечно, что ему ничего не стоило снова заулыбаться.

— Я бы сразу вам сказал, что обращаться к этому ублюдку — пустая затея, — проговорил Один. — Берите сигару.

— Но ведь было интересно? — возразила Либби. — Все ожидали чего-то грандиозного. Сама не знаю чего.

— Открытия нового межконтинентального виадука, наверное, — пошутил Повис — Ожидали, что на поверхности океана развернут ковер братства, где все человеческие расы смогут сойтись и слиться воедино и куда им, вместе с утренним молоком, сбросят на парашюте Утопию, так?

— Мои поздравления! Это был красивый поступок, — воскликнул Уилкинс, пожимая Ланарку руку. — Отпор ничего не значит. Важно одно: вы честно и открыто перебросили мяч на их половину и они об этом знают. Девушки, кто-нибудь из вас обязан принести этому человеку выпивку.

— Уилкинс, мне нужно с вами поговорить, — сказал Ланарк.

— Да, и чем скорее, тем лучше. Мы должны обсудить некоторые неожиданные события. Не позавтракать ли нам завтра вместе с утра пораньше в делегатской деревне?