Девочка и луна - Марк Лоуренс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Свет быстро померк, когда дверь опустилась. Сеус появился с грохотом копыт, рога пронзили щель как раз перед тем, как та сузилась до нуля, их злобные острия тянулись к спине Яз. Она почувствовала только острую боль, когда одно из них достигло ее тела.
Дверь закрылась на удивление бесшумно. На секунду на лестнице послышался металлический лязг, а затем ничего, только тишина и темнота.
— Пусть будет свет, — сказал Теус, стоявший дальше по ступенькам. Белый свет без видимого источника заполнил воздух.
Яз обнаружила, что стоит рядом с кусками рогов Сеуса, каждый в ярд длиной, лежащих на лестнице по обе стороны от нее. Там, где дверь их срезала, металлические рога были толще ее предплечья. Она протянула руку к спине и обнаружила маленькую ранку там, где самый кончик рога вонзился в нее перед тем, как упасть.
— Быстрее! — Теус продолжал спускаться. — Ковчег все еще открыт.
— Но… — Яз последовала за остальными. Она вспомнила, что Стержень-корень вошел не через дверной проем, а через временную трещину, проделанную ее усилиями в обороне ковчега. Сеус тоже смог бы войти в ковчег таким образом, если бы защита ковчега не закрылась так же быстро, как дверь из серебристой стали.
Ступеньки некоторое время вели вниз и закончились в небольшой круглой комнате. Они столпились вместе, потные, задыхающиеся и истекающие кровью, дико озираясь в поисках… чего-нибудь, любого, что могло бы им пригодиться.
В комнате не было выходов, и в ней не было ничего, кроме хрупкого на вид стула, лежащего на боку. Пол и стены были грязными, воздух затхлым. Яз мгновение смотрела на него, а затем упала на колени. Цена, которую они заплатили — усилия, которые она предприняла — за это?
Теус заговорил на языке, которого она не знала. Он прошелся по комнате, постукивая по стенам, как будто мог видеть что-то, чего не могла видеть она. Слабый синий шар света появился в центре комнаты, повиснув там, как корабль-сердце, но это была не звезда. Яз ничего не чувствовала, только видела.
Я — Стержень-корень. Голос, казалось, исходил из шара света.
Теус не обратил на него внимания.
— Стержень-корень? — спросила Яз.
Я — Стержень-корень. В голосе не было эмоций, как у человека, который говорит в глубоком сне.
— Сеус снаружи. Мы должны держать его там.
Только Очищенный может мне приказывать.
Это был не тот Стержень-корень, которого знала Яз — сообразительный, острый на язык, без снисхождения относившийся к глупцам. Это был скелет его разума. В игле был его набросок, вооруженный знаниями, необходимыми для усиления защиты ковчега от Сеуса. Он успешно сопротивлялся разуму города в прошлом столетии, но в нем было мало того, что делало Стержень-корня тем человеком, которым он был.
— Нам нужен Эррис. — Яз огляделась вокруг в поисках чего-нибудь, что имело бы смысл. — Настоящий Стержень-корень сказал бы ему, как не пустить Сеуса. — Уже говоря эти слова, Яз спросила себя, был ли вообще «настоящий» Стержень-корень среди всех этих копий человека, каждая с разной точностью. — Нам нужен Эррис…
— Дело сделано, — сказал Теус.
— Что?
— Дело сделано. Ковчег снова закрыт. На всех уровнях. И я внедрил протоколы, намного превосходящие протоколы Стержень-корня. Сеус сюда не войдет. Никогда. Даже если ты оставишь дверь широко открытой. Для него это была бы такая же пустая комната, как и для тебя. — Теус увидел ее замешательство, и лицо Таркакса свирепо усмехнулось. — Сеус перешел мне дорогу. Мне! Какой-то чокнутый городской ум думает, что он бог? Пытается убить меня? — Он покачал головой. — У меня есть дела, которые мне нужно сделать прямо сейчас, другие счеты, которые нужно свести, но Сеус пожалеет, что потратил сто лет моего времени впустую.
Теус отступил назад и посмотрел на парящую синюю сферу спокойным взглядом:
— Открой врата.
Только Очищенный может мне приказывать. Стержень-корень говорил без интонации.
Теус зарычал.
— Он связан с ковчегом. Он думает, что теперь он один из них. Он стал их привратником. — Теус протянул руку, его пальцы коснулись синего света. — Я — Прометеус из Пропавших. Открой врата. Я этого требую.
Только Очищен…
Теус пролаял свой приказ на другом языке, языке Пропавших.
Только Очищенный может мне приказывать.
Теус бросился обратно к стене и начал яростно стучать. Огни и символы появились на камне точно так же, как письмена Пропавших появились на стенах подземного города Веста. Каждый раз, когда он касался круга или линии символов, они становились красными. Яз увидела, как на его лице появилось выражение, которое она никогда бы не связала с Теусом: отчаяние.
— Он запер меня снаружи. Он использует свою защиту против меня.
— Разве ты не можешь…
— Это не работа Пропавших. Ее я бы мог разблокировать. Может быть. Это дело рук четырех племен. Того, что они привезли со своих кораблей. — Теус прислонился лбом к стене. Красные символы, светившиеся вокруг него, начали исчезать.
— Что ты будешь делать? — спросила Мали.
Теус прислонился к стене спиной и сползал по ней, пока не рухнул у ее основания.
— Что я могу сделать? — Он поднял на них свои черные глаза. — Я даже не могу вытащить нас отсюда сейчас. Управление дверью от меня закрыто.
— Мы умрем здесь с голоду? — спросил Квелл. В его голосе звучало скорее любопытство, чем страх. Возможно, то, что быкоподобный аватар самопровозглашенного бога загнал его в ковчег, заставило голод казаться довольно незначительной неприятностью.
— Ну, даже если бы ты смог открыть дверь, это просто позволило бы Сеусу нас убить. — Мали задумчиво посмотрела на свой обрубок.
Теус положил голову на колени.
— Должно быть что-то, что мы можем сделать. — В глазах Мали было то «колдовство», которое у Яз ассоциировалось со взглядом на нить-пейзаж.
Яз присоединилась к Мали, и они вместе осмотрели нити. Но ковчег каким-то образом связал мир нитей в себя, почти как если бы он был соткан из них, и там, где в менее развитой технологии строители использовали провода и компоненты — вроде тех, что были в теле Эрриса, — в ковчеге эти провода были нитями самого существования.
Собрать корабль-сердце из его компонентов было головоломкой, которая чуть не победила Яз. Ей не нужно было долго изучать ковчег, чтобы понять — это настолько сложная головоломка, что любая попытка решить ее собственными силами будет бессмысленной.
— Стержень-корень. — Яз повернулся лицом к синей сфере. — Ты меня знаешь?
Нет.
— Ты должен помнить меня.
Нет.
— Хотя бы чуть-чуть…
Нет.
— Не мог бы ты, по крайней мере, открыть дверь настолько, чтобы увидеть, где
