Кракен - Чайна Мьевиль

— Двадцать бойцов, укушенных кракеном: не так уж мало. Теперь все зависит от нас. Мы должны сделать так, чтобы эта ночь настала, и управлять ею, — сказал Дейн. — И мы не одиноки, правда? Есть еще лондонманты и лондонские антитела. Они будут трусить и стонать, но все же. Раз мы приступаем к делу, у них есть два варианта: присоединиться или попытаться сбежать. Удачи им в этом. Плюнь на Фитча и поговори с Саирой. Она все устроит.

— Зачем ты хочешь, чтобы я… — Билли запнулся. — Ты и впрямь думаешь, что можешь бросить вызов Гризаменту?

— Давай устроим последний крестовый походик, а?

— Думаешь, мы сможем победить? Думаешь, ты его одолеешь?

— Рискнем, — сказал Дейн.

Билли уже знал о таких раскладах, знал, какие тут действуют правила. Он колебался — но, судя по тому, что он знал, уклониться не было шанса.

— Это… оно ведь убьет вас, верно? — сказал Билли тихо, указывая на клюв.

Дейн пожал плечами. Несколько секунд оба молчали.

— Его укус нас изменит, — ответил наконец Дейн. — Я не знаю. Мы не должны были становиться носителями такой силы. Хотя это славный путь.

Билли попытался найти нужные слова.

— Дейн, — сказал он, глядя на невозможно огромные челюсти. — Я прошу тебя не делать этого.

— Билли.

— Серьезно, тебе нельзя… Тебе надо…

Дейн был охвачен безумным рвением. Если не считать совершенных им невероятных поступков вместе с их причинами, он вел себя довольно обычно. Типично английское благочестие. Было странно открывать в нем это — как странно было бы узнать о вежливых, строго одетых прихожанах любой деревенской церкви, что они тоже готовы умереть за свою веру.

— Подожди, — сказал Билли. — А что, если у тебя не получится? Если не получится, падет наша последняя линия обороны!

— Билли, Билли, Билли… — Дейна не беспокоило, выживет ли мир. — Завтра ночью, Билли. Я знаю, где Гризамент.

— Откуда?

— В городе не так много старых чернильных заводов, приятель. Я послал Вати на разведку, когда он в последний раз очнулся. Там почти везде есть статуи.

— Они ведь не настолько глупы, чтобы оставить статуи там?..

— Да, но фигур по городу довольно много. Поэтому те места, где их нет, куда Вати не может проникнуть, тоже дают ценную информацию. Значит, кто-то прилагает усилия для их охраны. Я знаю, где Гризамент, и, черт побери, он не будет ждать. Завтра, Билли.

Когда они поднялись, наверху ждала Саира.

— Наконец-то, — сказала она.

Женщина нервничала, оглядывалась и вздрагивала. С ней был молодой лондонмант. Полиция когда-нибудь да приедет, хотя у нее хватало сейчас других забот: набег на кракенистский храм был не самым важным событием.

— Билли, — продолжила она, — тебе пришло сообщение.

— Что ты сказала?

— Оно пришло через город. Бэкс его услышал. Оно от твоей подружки, от Мардж.

— От Мардж? Что ты говоришь? От Мардж?

— Она связалась с нами. Так же, как ты связывался с ней. Через город.

Билли вспомнил о том странном случае, когда лондонманты выступили посредниками: он прошептал сообщение для Мардж во тьму почтового ящика. С тех пор он об этом почти не думал. На мгновение Билли устыдился, что принял это за некое терапевтическое представление, за средство его успокоить. Может, без этого не обошлось — но неужто он оказался настолько ограниченным и недалеким, что усомнился в передаче сообщения? А если Мардж получила послание, то почему непременно должна была послушаться Билли и держаться в стороне?

Он почувствовал что-то вроде головокружения, подумав обо всем, что Мардж должна была сделать, сколько ей пришлось пережить и увидеть, до какого состояния пришлось дойти, чтобы отправить ему послание таким странным образом. И притом без помощи Дейна. И после смерти любимого. Обстоятельства которой — желание узнать о них — и привели Мардж сюда. Послание Билли заставило ее пуститься в путь. Он закрыл глаза.

— Я хотел, чтобы она держалась от этого подальше, — сказал Билли не вполне искренне; он молча просил прощения у Мардж — та подвергалась опасности еще большей, чем он. — Господи, что с ней? Что она сказала?

— Сообщает, что ей надо с вами встретиться, — сказал человек по имени Бэкс. — Она на автостоянке в Хокстоне. Вместе с Тату.

— Что? — сказал Билли.

Дейн от неожиданности издал горловой звук.

— Ну, не совсем так, — уточнила Саира. — С Полом. У него есть предложение.

Билли и Дейн переглянулись.

— Что, черт возьми, она делает? — сказал Билли. — Как она на него вышла?

— Для начала: ты уверен, что она не ведьма? — спросил Дейн.

— Я ни в чем не уверен, — проворчал Билли. — Но я не… не пойму как, не думаю, чтобы она…

— Тогда ее прикончат, — заявил Дейн.

— Она… Черт! — воскликнул Билли.

— Если это действительно она, — сказал Дейн.

— Она просила передать вам слово «Гидеон», — сказала Саира.

— Это она. — Билли покачал головой и закрыл глаза. — Но почему она с Полом? Где Вати?

— Я здесь, Билли, — послышался измученный голос.

Вати пребывал в лежавшей на подоконнике фигурке рыбака, сделанной ребенком какого-то прихожанина из туалетной бумаги и ваты. Он взирал на Билли глазами-пенсами.

— Вати, ты это слышал? Сможешь туда попасть? — Билли старался говорить мягко, но настойчиво. — Нам надо узнать, вправду ли это она. Она может не иметь понятия, во что влезла. А это имя… либо она сама передала сообщение, либо другой человек, который вытянул имя из нее.

— Что он делает? — спросил Дейн. — Зачем Пол — или Тату — привлекает к себе внимание? Он же наверняка знает, что его все разыскивают, от Гриза до Госса и Сабби.

— Чего-то хочет. Мардж ведь сказала, — ответил Билли. — Пол может приставить нож к ее горлу, надо быть готовыми к этому. Он не станет вести переговоры безоружным. Может, она его заложница. Может, он взял ее в заложники, а она этого даже не понимает.

Он переглянулся с Дейном.

— Пол, когда уходил, не выглядел способным на многое, — заметила Саира.

— Вати, ты можешь до нее добраться? — спросил Билли.

— Там может не оказаться никаких фигурок, — возразил тот.

— В ее машине есть кукла. И она носит распятие, — сказал Билли; наступило молчание.

— Вати, — обратился к нему Дейн. — Прислушайся к себе. Какой-то ты нелюбезный.

— Я посмотрю, — пообещал Вати и исчез, поплелся из фигуры в фигуру через весь Лондон.

Фитч сказал, что им надо скрыться. Испытывая головокружение от собственной ереси, один из лондонмантов предложил покинуть город: