Воин - Дмитрий Колосов

— Кончай трепаться! — велела Афина.

— Ну зачем же ты так, дочка! — укоризненно произнес Зевс. — А что будет со мной?

— Для тебя подготовлена удобная камера рядом с титанами. Будете перестукиваться, справляясь о здоровье друг друга.

Аполлон льстиво хихикнул, Посейдон и Гера торжествующе улыбнулись. Улыбка победителей…

— Неплохо задумано. А если Аид откажется охранять меня?

— Не откажется. За это мы отдадим ему Афродиту.

— Тогда точно не откажется, — согласился Зевс. Он потянулся к стоящему на столе кратеру и налил вина. — Выходит, Посейдон будет развлекаться тем, что сидит на троне, Гера и Афина займутся блудом, а моя любимая дочь будет править?

Посейдон, Гера и Аполлон, как по команде, уставились на Афину.

— Не слушайте его! — закричала богиня мудрости, белея от гнева. — Разве вы не понимаете, что он хочет поссорить нас!

Но заговорщики взирали на нее с явным подозрением, и Зевс поспешил полностью овладеть инициативой.

— А вы как думали? Чтобы сидеть на троне, нужны ум, сила и твердость. Посейдон силен, но глуп и слабохарактерен. Моя обожаемая супруга очень неглупа, но в ней нет должной твердости и она не пользуется авторитетом. Аполлон легко расправится с недовольными, но он легкомысленен и непостоянен. Ни у кого из вас троих нет качества настоящего правителя. Ни один из вас не продержится на троне и несколько дней. А вот Афина рождена править. Из нее выйдет прекрасный тиран, я бы даже сказал идеальный! Мне далеко до нее, я слишком добр с вами. Я усмирял вас уговорами, она пустит в ход острую бронзу. Хорошо, будь по-вашему. Я уйду, и да здравствует королева!

Речь Громовержца произвела должное впечатление. Посейдон замахнулся на Афину трезубцем.

— Ах ты, сука! Ты подбила нас на это дело, чтобы завладеть властью!

— Кретин! — закричала в ответ богиня. — Старик нарочно говорит все это. Наденьте на него оковы, и дело с концом!

— Чтобы ты завтра бросила в Тартар и нас! Ну нет, в этом деле я тебе не помощник! Брат, прости меня!

— Предатель!

— Но не дурак! — отрезал бог моря.

Афина замахнулась на своего дядю копьем, но тот без особого труда парировал этот удар трезубцем и бросился к Зевсу. Через мгновение он стоял около владыки Олимпа, готовый защитить его.

Подобный поворот событий смутил заговорщиков. Гера и Аполлон ничего не имели против того, чтобы правила Афина, их интересы лежали несколько в иной области. Кроме того, они полагали — наивно полагали! — что в любой момент могут объединиться и одолеть совоокую деву, если она зарвется.

Но теперь опасная игра оборачивалась не в их пользу. Первой это поняла хитрая Гера. Швырнув оковы, она упала в ноги Зевсу и взмолилась.

— Прости меня, Громовержец! Клянусь, я больше никогда не предприму против тебя ничего подобного!

Зевс был склонен прощать и миловать.

— Хорошо, — легко согласился он. — Я прощаю тебя. Но запомни, еще одна подобная выходка, и я подвешу тебя между небом и землей. На этот раз навечно!

— Клянусь! — взвыла Гера, старательно выдавливая из-под ресниц слезы.

— Встань по левую сторону от меня! — велел Зевс.

Богиня повиновалась.

Все это время Аполлон пребывал в нерешительности. Но тот факт, что Громовержец простил Геру, которая, как супруга, была по его мнению виновата более других, развеял сомнения Аполлона. Он опустил лук и воскликнул:

— Отец! Прошу тебя быть снисходительным ко мне. Ты как всегда прав: я слишком медленно соображаю и сестра смутила меня своими речами. Я слаб, я поддался на ее уговоры. Будь милостив ко мне, отец!

— Хоть твоя вина и велика, но я прощаю тебя. Приблизься к моим стопам.

В своем стремлении изобразить раскаяние Аполлон явно переусердствовал. Он подполз к трону на коленях и поцеловал ногу Зевса. После этого он встал рядом с Посейдоном и направил свой лук на Афину.

— Предатели! — воскликнула богиня. Глаза ее чудно сверкали. — Вы отступились от своих клятв. Так пусть же проклятье падет на ваши головы!

— Я освобождаю их от данных ими клятв, — заметил Зевс, после чего поинтересовался:

— Ты ничего не хочешь мне сказать?

Афина ответила ему гневным взглядом. Грудь, прикрытая меднокованным доспехом, бурно вздымалась. Она была столь прекрасна, что Зевс вновь захотел ее.

— Я не собираюсь каяться подобно этим подонкам!

— Но-но! — воскликнул Аполлон, натягивая тетиву. Зевс остановил его движением руки.

— А я и не заставляю тебя каяться. Достаточно твоего признания и извинений. Все это затеяла ты, не так ли?

— Да, — призналась совоокая дева.

— Ты хотела занять мое место?

— Да. — Афина попыталась смягчить ярость в глазах. Однако Зевсу хотелось, чтобы она оставалась столь же великолепно гневной, как и прежде. Поэтому он стал говорить намеренно грубо.

— Значит ты, шлюха, хотела завладеть моим троном?

Глаза Афины сверкнули.

— Не смей меня так называть!

— Ты — шлюха! — сладко повторил Зевс.

Афина замахнулась копьем. Аполлон и Посейдон, не сговариваясь, шагнули вперед, загораживая Зевса.

— Не надо, друзья. Она не осмелится.

Зевс поднялся и, отодвинув Олимпийцев в стороны, встал между ними. Сверля Афину взглядом он приказал:

— На колени!

Властолюбивая богиня гордо вскинула голову.

— Помогите ей! — велел Громовержец.

Раскаявшиеся заговорщики словно ожидали этого приказа. Сорвавшись с места, они набросились на Афину. Гера ловко защелкнула на руках бунтовщицы наручники, Посейдон и Аполлон пригнули ее к земле, насильно поставив на колени. Афина отчаянно сопротивлялась, Зевс сладострастно разглядывал ее напрягшиеся бедра, виднеющиеся из-под короткого хитона.

— Хорошо. — Зевс пригладил бороду, глаза его были масляны. — Теперь оставьте меня наедине с непокорной дочерью. Бриарей проводит вас.

Боги недоуменно переглянулись. В этот миг из находившейся по соседству опочивальни Зевса появился Бриарей — многорукий гигант, плод плазмогенетической мутации. Необоримой силы и свирепости, он был по-собачьи предан своему хозяину Зевсу. Не было на земле существа, способного одолеть Бриарея.

Увидев ухмыляющегося монстра, который хотя и не отличался особой остротой ума, но прекрасно понял суть происходящего и был в восторге от действий хозяина, Гера, Аполлон и Посейдон заискивающе посмотрели на Зевса. Громовержец мог рассчитывать, что они оценили его великодушие.

Отпустив Афину, они низко поклонились и, сопровождаемые Бриареем, вышли вон. Громовержец подошел к коленопреклоненной богине.