Властители Зла. Кн. 2. (Лицо - Книга грез) - Джек Вэнс

— Видите тех людей? —Джерсен незаметно указал на них. — Они наблюдают и только и ждут от кого-нибудь подобной глупости.

— Я не намерен сносить унижение! —прорычал цимбалист.

— Сегодня вечером лучше вести себя осторожно, а то можно не дожить до утра.

Кутте пробежал пальцами по волосам, его глаза остекленели, и он зашатался, когда повернулся к своему оркестру.

— Сыграйте нам что-нибудь, — окликнул его Говард Хардоах. — В стиле напившейся белки, пожалуйста!

Кутте пробормотал, обращаясь к оркестру:

— «Цыганский костер в Аолиане».

Говард Хардоах внимательно слушал, как играет оркестр. Наконец он закричал:

— Довольно! Теперь переходим к программе! Мне нравится наша встреча. Она состоялась двадцать пять лет спустя. Так как я импресарио и так как темы взяты из моего жизненного опыта, то субъективный подход неудивителен... Итак, начинаем! Я вращаю колесо истории назад. Сейчас мы находимся в школе с нашим милым Говардом Хардоахом, которого донимали задиры и смазливые девчонки. Я вспоминаю один случай. Маддо Страббинс, я вижу тебя. Ты выглядишь более представительным, чем тогда. Выйди вперед! Хочу напомнить тебе кое-что.

Маддо Страббинс смотрел сердито и сидел с вызывающим видом. Телохранители Говарда подошли поближе. Он поднялся на ноги и неспешно подошел к сцене, высокий, дородный мужчина с темными волосами и крупными чертами лица. Он стоял, глядя на Говарда со смешанным чувством презрения и неуверенности.

Хардоах заговорил резким голосом с металлическими нотками:

— Как приятно видеть тебя спустя столько лет! Ты все еще играешь во дворе?

— Нет. Это игра для детей — гонять мяч туда-сюда.

— Когда-то мы оба думали иначе. Я пришел на корт с новой ракеткой и мячиком. А ты явился туда вместе с Ваксом Баллом и выгнал меня, сказав: «Охлади свой пыл, Фимфл. Потренируйся на заднем дворе. Ты должен подождать до лучших времен». А потом вы играли моим мячом. Помнишь? Когда я попытался возражать, заявив, что пришел первым, ты ответил: «Заткнись, Фимфл! Я не могу играть, когда ты ноешь над ухом». Потом ты забросил мой мяч за забор, и он потерялся в траве. Помнишь?

Маддо Страббинс не ответил.

— Я долго переживал ту потерю, — продолжал Говард Хардоах. — Этот случай запал мне в память: мяч стоил пятьдесят центов. Мое время, потраченное на ожидание и поиски мяча, стоит еще один сев, то есть уже полтора сева. С учетом двадцати пяти процентов годовых набегает еще шестнадцать севов двадцать пять центов. Добавь десять севов в качестве штрафа за моральный ущерб, округли, и получится двадцать шесть севов. Заплати сейчас.

— Я не ношу с собой таких денег.

— Порите его двадцать шесть минут, потом отрежьте ему уши, — приказал своим телохранителям Говард Хардоах.

Страббинс задрожал:

— Подождите минутку... Вот деньги.

Он достал несколько купюр, потом повернулся и побрел к своему столу.

— Еще не все, — продолжал Говард Хардоах. — Ты заплатил мне только за потерянный мяч. «Сиди тихо», — сказал ты.

Телохранители поставили перед сценой деревянный стул с куском льда на сиденье, подвели Маддо Страббинса к стулу, сняли с него брюки, посадили его на лед и крепко привязали.

— Сиди спокойно и тихо, охлади свою задницу, — велел Говард Хардоах. — Ты выкинул мой мяч, а меня так и подмывает приказать отрезать твои мячики, но я понимаю, это твое единственное семейное развлечение. Мы сделаем по-другому...

Вперед вышел один из телохранителей и приложил ко лбу Маддо Страббинса какое-то приспособление. Тот закричал от боли. Когда приспособление убрали, на коже осталась буква «Ф» фиолетового цвета.

— Это заглавная буква пресловутого прозвища Фимфл, — пояснил Говард Хардоах. — Она будет меткой для каждого, кто, как я вспомню, произносил его. Прозвище придумал Блой Садалфлоурис. Поэтому следующим номером программы объявим этого тучного борова.

Блоя Садалфлоуриса раздели донага и вытатуировали буквы «Ф» по всему телу, кроме ягодиц, где слово «Фимфл» написали целиком.

— Ты придерживаешься моды, — ухмыльнулся Хардоах, критически осмотрев его. — Когда будешь купаться в озере Скуни и твои друзья спросят, почему ты пятнистый, как леопард, отвечай: «Я наказан за длинный язык!» Эй, ребята, а ведь верно! Пометьте-ка заодно и его язык, как и все остальное... Итак, кто следующий? Эдвер Висси? Вперед, пожалуйста... Помнишь Анжелу де Дейн? Хорошенькую маленькую девушку из низшего сословия? Я восхищался Анжелой со всем пылом своего романтического сердца. Однажды, когда я разговаривал с ней, подошел ты и оттолкнул меня, сказав: «Беги вдоль, Фимфл. И держись подальше. Анжела пойдет со мной в другую сторону». Я долго ломал себе голову над этим приказом. «Беги вдоль...» Вдоль чего? Дороги? Воображаемой линии? Длинного пути? — Голос Хардоаха стал гнусавым. — На сей раз мы упростим дело и вообразим, что вокруг павильона есть беговая дорожка. Ты будешь «бежать вдоль», и мы узнаем, что ты имел в виду тогда. Четыре собаки будут преследовать тебя и кусать за ноги, если ты попытаешься остановиться. Эй, Эдвер! Дай нам посмотреть на пару быстрых ног. Пробегись «вдоль»! Жаль, маленькой Анжелы здесь нет, чтобы повеселиться вместе с нами.

Телохранители отправили Эдвера Висси на дорожку, а четыре гончих помчались сзади с рычанием и лаем.

Сидевший рядом с Джерсеном цимбалист пробормотал:

— Вы когда-нибудь видели подобное? Этот человек безумен, если устраивает такие представления.

— Будьте осторожны, — предупредил Джерсен. — Он слышит шепот, произнесенный десять минут назад на расстоянии мили. Пока он ведет себя еще прилично. Он в хорошем настроении.

— Надеюсь никогда не увидеть его в ярости.

Программа продолжалась. Говард Хардоах изощрялся все больше. Он разошелся не на шутку.

Олимп Омстед назначила Говарду свидание в зоне отдыха Блинник-Понд. Говард протащился десять миль и ждал четыре часа только для того, чтобы увидеть, как Олимп приехала в компании с Гардом Форнблюмом.

— Теперь тебя отвезут в отдаленное место, — сказал Говард. — Ты подождешь до восьми часов утра, а потом прогуляешься пешком двадцать миль до реки Виггал. Но чтобы ты навсегда запомнила этот случай, я придумал еще одну шутку.

Мадам Олимп раздели до пояса, одну грудь выкрасили в ярко-красный цвет, другую в ярко-синий, а на живот поставили лиловую букву «Ф».

— Прекрасно! —воскликнул Говард Хардоах. — Теперь тебе будет трудно обманывать, пользуясь доверием молодых ребят.

Пока Говард сосредоточил свое внимание на Леопольде Фриссе, Олимп вывели из павильона и увезли на исходную позицию. Леопольд обучал молодого Говарда, как «поцеловать себя в зад». Теперь перед Леопольдом поставили в соответствующую позу шесть свиней, и он должен был целовать каждую в анальное отверстие.