Неподдающиеся - Иосиф Прут

Когда мне исполнилось двадцать, можешь поверить, я уже кое-что соображал. Поэтому решил себя испытать: сунулся в Московский Художественный театр, предстал пред светлые очи обоих стариков. И Константин Сергеевич, и Владимир Иванович удостоили меня разными вопросами. Они � сами � тоже были очень разными. И если первый спрашивал об одном, то второй интересовался абсолютно противоположным.

��Так чем закончилась эта встреча титанов?

��Тебе все шуточки! Старики взяли меня �на пробу� к себе в театр. Тогда это называлось стажировкой.

��Что же там делал А. Д.?

��Пол не подметал. Дали играть крошечные ролишки. И у себя, и в Первой студии. Там главным был Леопольд Антонович Сулержицкий. Может, слыхал? Попробовал у него даже заняться режиссурой: как-то вдруг почувствовал, что у меня может получиться.

��И � что? Получилось?

��Это � долгий рассказ�

��Интересно, какую пьесу выбрали?

��Решили ставить �Незнакомку�! До сих пор кажется, что задуманное мною было интересно, однако� В общем, спектакль � не состоялся. А время шло! Уже Андрюха у нас с Анечкой родился.

Надо вам знать, дорогой читатель, что жена Алексея Дмитриевича � Анна Александровна � была чудесной женщиной, очаровательной во всех смыслах этого слова. Будучи несколько старше своего муженька, она стала его первой советчицей, каких бы вопросов жизни это ни касалось. И я абсолютно уверен, что � несмотря на свою мудрость и тончайшее понимание всего, связанного с театром,�� Алексей Дмитриевич и в этом деле с мнением своей супруги считался. И сына � достойного продолжателя дела славного родителя � воспитала она. Мужу, а затем Андрею Анна Александровна была поддержкой до последних дней своей жизни. Она умерла в 1972-�через одиннадцать лет после мужа. А их сын � в 1983-м, через одиннадцать лет после матери: трагическое совпадение!

��Итак, в поисках радости,�� продолжал Попов,�� я подался в Кострому: мне там предложили самостоятельную работу. Приехали. Шла Гражданская война. Нас она пощадила. Театрик был славный, видавший всякие виды. Народ, его посещавший, привык к гастролерам. И в этом � бывшем губернском � городе я почти пять лет тешил зрителей своими постановками. Площадка � подходящая. Много молодежи, тянущейся к сцене: ребята оказались способными. Да и с теми, кто был постарше в труппе, мне было работать легко! Я отдал им весь накопленный в Москве опыт и еще своего кой-чего добавил. Надо тебе сказать, что в процессе работы, если ты отдаешь ей всего себя, все свои силы, тогда � учти и запомни это � появляется некий собственный метод, что-то присущее только одному тебе. А может, мне лишь кажется, и в действительности все имеет другую основу� Не знаю: боюсь утверждать� в общем, есть о чем подумать, чтобы правильно решить этот вопрос, решить безошибочно. Короче: в двадцать третьем возвращаемся в Москву. Но из Костромы я имел полную возможность наблюдать за работой человека, последователем и продолжателем учения которого я мечтал стать. Говорю о Евгении Багратионовиче. О Вахтангове. Беспрестанно наблюдал за ярким развитием его таланта постановщика. Был на всех спектаклях Вахтангова. Его я обожал! Но, когда мы вернулись в столицу, живым мне застать Евгения Багратионовича уже не довелось. Студия почти год действовала самостоятельно, медленно превращаясь в профессиональный драматический театр. Там я и начал работать, ибо на его сцене продолжалось дело, основу которого прочно заложил Вахтангов!