Орион взойдет - Пол Андерсон

– Это так. – Джовейн справился с собой. – Этого нельзя допускать, этого не должно быть.

– Но что будет, Капитан, если терпение наше лопнет?

– Будем надеяться, что этого не произойдет. Победит здравый смысл:

Скайгольм обладает предельной мощью.

Руки ее дрогнули.

– Сир, вот потому-то я и пришла к вам: предупредить о том, что вы ошибаетесь. Почти весь персонал – на Земле и вверху – решил, что мы не можем позволить Скайгольму стрелять по собственному народу. И даже в чужой стране, не причинившей нам никакого вреда. Мы не можем и не будем стрелять.

Словно от удара молота Джовейн осел назад.

– А ваша присяга? – прошептал он. – Традиции службы?

Ее неуверенность исчезла.

– Мы давали присягу служить Скайгольму ради блага Домена. Такова традиция нашего корпуса. И ее никто не собирается отменять.

– Чего же вы хотите?

– Ничего, просто примирения. Если Капитан обратится к нам за советом, выслушает нашу точку зрения, можно будет прийти к согласию. Мы – моя группа – не политики. Мы не выдвигаем условий. Мы просто просим вас заключить мир, пока не стало чересчур поздно.

Джовейн вновь распрямился.

– А если я попытаюсь, но меня ждет неудача, что тогда?

– Сир, этого не случится. Повторяю: мы не будем направлять действия Скайгольма против любой части Домена, против невинных наземников.

– «Мы»! Кто это «мы»? Назовите имена.

Темная, строгая головка качнулась.

– Нет, сир, это вызовет отставки. Неужели вы не видите, чтоо мы пытаемся предотвратить открытое недовольство?

– Ты просишь за… – Вспыхнула ярость, у нее был металлический вкус. Ты шлюха, из тех, кто начал этот разврат! – завизжал Джовейн. – Ты!

Она поднялась.

– Наверное, мне лучше уйти, – объявила она. – Если Капитан захочет продолжить разговор, он может найти меня в моей квартире или на месте работы…

Оставшись в одиночестве, Джовейн затрясся. Лишь через несколько минут он смог послать за Маттасом. Когда учены вошел, он простонал:

– Помоги, сделай облегчение.

Один час йогических занятий – речитатива и медитаций – принес успокоение. Не глубокий внутренний покой Геи, но спокойное море, над которым собираются грозовые облака.

– Мы опередим их, – заключил Джовейн. – С кем следует войти в контакт в первую очередь? Советники, терранская гвардия – лойялисты – этого мало. Необходимо, но не достаточно. С эспейньянцами, через Диаса Гарсайю… – Он поглядел на фотографию Чарльза Таленса, почти выгоревшую за многие века. И с маураями? – пробормотал он. – Да, быть может, в нужный момент и с маураями. Когда я решу, что нужный момент настал.

Маттас потеребил свою бороду.

– Мне не нравится последний пункт. Но если ты считаешь правильным так делать – делай, скорее всего так и есть. Мы не сможем отдать то, что выиграли. Слишком дорогая потеря будет для Геи.

Вдруг Джовейну припомнилось, что после короткого торжественного визита в Турнев, став Капитаном, он еще не ступал на Землю. Края, которыми он правил сверху, казались картой, спрятанной облаками… Далекой и менее реальной, чем висевшая на стене. Эту-то, по крайней мере, можно было сорвать со стены, посмотреть, бросить на палубу и растоптать, если угодно. Мир его съежился до этого шара, парящего в небесах, хуже того, до маленькой комнатки внутри его. Получит ли он свободу, сумеет ли остановить Скайгольм?

Глава 21.

1.

»…Правительство Северо-западного Союза во всеуслышание призналось в своей беспомощности. Представители Ее Величества указали шаги, которые оно могло бы предпринять: запретить дальнейшие работы по прискорбно известному проекту «Орион», в частности передать предприятие инспекторам, объявить вне закона тех, кто не окажет немедленного повиновения; призвать всех граждан единодушно выступить против этой всемирной угрозы. Когда Шеф и Великий Совет отказались выполнить эти минимальные предложения, правительство Ее Величества вынуждено было заявить, что считает ультиматум отклоненным. Перемирие окончено, и между Маурайской Федерацией и Северо-западным Союзом объявлено состояние войны».

Слова эти все звенели в голове Тераи на следующее утро, когда армада вышла в море. Он понимал, что дело окончится именно так. Знал с того момента, когда ввалился в офис корпуса в Виттохрии и увидел, что его ожидают – не только Курава, но и сам директор Инспектората и верховный главнокомандующий оккупационных сил – прямо посреди ночи.

Последующий месяц во всем был подобен кошмарному сну из тех, что он видел в глуши. Медицинское обследование и лечение сменилось отдыхом и диетой – и то и другое приходилось перехватывать на бегу. Допрос, полет на Оаху 103, допрос повышенной интенсивности на тамошней огромной базе, собеседования с офицерами всех разнообразных рангов и специальностей – иные даже прилетали для этого из Нозеланна, обследование с введением наркотиков, чтобы помочь памяти, конференции… наконец, несколько пьянок, чтобы вытерпеть все это. Тем временем дипломаты пререкались, а военные корабли собирались в гаванях: Океания копила силы. Иногда проскакивала весть из других краев… Монги аналогичным образом готовились к бою, Свободные Мериканские штаты совместно объявили бойкот своим северо-западным кузенам и обещали собраться и выступить против них; Капитан Скайгольма заявил о глубочайшей тревоге и озабоченности; Бенгал, оставив вечное брюзжание, предложил помощь… но все проходило мимо Тераи.

Но то, что прожигало душу, он видел на улицах, когда покидал базу.

Авайи входили в состав Федерации сотни лет. На этой земле смешали свою кровь больше рас, чем в самом Нозеланне. И все же публичное заявление правительства Федерации о существовании Ориона – отчаянная попытка давления на Союз, явно не желавшего идти на переговоры – вызвала сущее безумие в издревле принадлежавшем мериканам владении. Свихнулись не все его жители, даже не большинство… нет. Но тем не менее буйство охватило на удивление многих, особенно молодежь. Они расхаживали в одеждах, имитирующих принятые на Северо-западе. Они писали «К звездам!» на стенах и мостовых. Они плясали, шествуя ночью при факелах. Они разжигали костры на вершинах гор и пели возле них. Они ошикивали каждого оратора, пытавшегося объяснить, какое чудище представляет собой Орион, или же – в лучшем случае – отказывались слушать таких. В некоторых областях бунтовали. Не то чтобы они понимали аргументы, представленные каждой страной: все случилось настолько быстро, что воспитать общественное мнение просто не было никакой возможности. Ведь это их собственное прежнее племя пошлона такой подвиг. Дорогу норрменам! Пусть волк бежит на свободу! С точки зрения Тераи подобные вспышки лишь подтверждали его убеждение в том, что войны не миновать. Этот странный Плик (как он там? А Ваироа?) был по-своему прав. В душах бушевал ураган. Резоны, мудрость, сознательность клочьями морской пены уносил ветер. Тем не менее, когда громкоговорители понесли железный голос адмирала Кепалоа над палубами, на которых ряд за рядом выстроились моряки… когда главнокомандующий начал свое незабвенное слово, Тераи заплакал бы, будь он в одиночестве.