Маскарад в стиле ампир - Джоан Смит

Хартли заключил, что леди непрочь пофлиртовать. Ничего странного — вдова и не очень осмотрительная к тому же, судя по поведению.

— Если обещаете, что не будете делать попыток соблазнить меня, леди Крифф, — ответил он насмешливо.

Мойра почувствовала себя уязвленной.

— Как можно, мистер Хартли! Я даже не знаю, как это делается, даю слово.

— Жаль, — пробормотал он.

Девушка нервно засмеялась и открыла дверь. В гостиной горели лампы. Бутылка вина и бокалы были приготовлены на придиванном столике у камина. Она сделала вид, что хочет открыть дверь в комнату Дэвида, но Хартли заметил, что она оставила ее почти закрытой.

— Дэвид, мы с мистером Хартли будем в гостиной, — сказала она громко. — Мы не помешаем. Не забудь почистить зубы. Спокойной ночи, дорогой.

Мойра направилась к стоявшему у камина дивану. Хартли уже налил вина. Поднял бокал.

— Вот так и живем, — сказала она. — Пытаюсь заменить ему мать, он хороший мальчик — правда, звезд с неба не хватает, но добродушный.

— И надеюсь, не болтливый? — спросил Хартли, бросив взгляд на закрытую дверь.

Она прищурилась.

— Что вы имеете в виду, мистер Хартли? Могу заверить, что никогда не позволю себе ничего такого, что бы испортило мою репутацию.

— Вы хотите сказать, что, когда вы в Шотландии, ваше поведение безупречно?

Мойра фыркнула. Хартли стал разглядывать ее более внимательно. Она решила, что настало время для вопросов.

— Что вы думаете о майоре Стенби? — вопрос прозвучал непринужденно.

— Почти ничего не знаю о нем, познакомился только сегодня. Вам нечего его опасаться, но на вашем месте я бы держался подальше от Понсонби.

Понсонби ее мало интересовал.

— Он далековато заехал от дома — майор Стенби, я о нем говорю.

— Не дальше вас.

Она нерешительно поджала губы — не хотелось показывать, что она не доверяет Стенби, но было интересно послушать, что думает Хартли о сделанной им ошибке.

— Странно, что Стенби не знает, какое именно озеро было воспето поэтами. Это Грасмир, а не Уиндермир, — она была удивлена, что Хартли равнодушно пожал плечами. — Правда, он, видимо, не интересуется поэзией.

— И долго не был дома, — добавил Хартли. Ему казалось более примечательным, что леди Крифф знакома с поэтами Озерной школы. — Вы любите поэзию, леди Крифф?

Мойра быстро соображала, каково должно быть отношение к поэзии леди Крифф.

— Сэр Обри не интересовался поэзией, кроме Робби Бернса, — сказала она, упомянув первое шотландское имя, которое пришло на ум.

— Но я не имел в виду вашего покойного мужа, я говорил о вас, — сказал он.

— Но, мистер Хартли, жена обязана любить то, что нравится мужу.

— Возможно, пока муж жив, — возразил он, глядя в ее серебристые глаза.

Наступило молчание, с ним стало нарастать напряжение; тысячи мыслей роились в голове Хартли. Предложение сопровождать леди Крифф наверх исходило от Стенби. Зачем ему нужно было способствовать их сближению? Уж не замышляла ли леди план по очистке его карманов? Странно, что она упомянула об его промахе с озерами, если они работают сообща. А Стенби открыто выразил сомнение в ее добропорядочности.

— Но, увы, сэр Обри оставил этот мир, — сказал Хартли, читая ее мысли, — а мы остались и сидим здесь вместе.

— Мне наша встреча кажется несколько странной. И Стенби почему-то остановился в той же гостинице, — добавила она как бы между прочим.

— Вы забыли Понсонби, — сказал Хартли, подыгрывая ей. — Надо же человеку где-то остановиться.

В ее цели не входило разжигать подозрительность Хартли.

— Да, конечно, — сказала она. — Я упомянула об этом… Видите ли, дело в том, что я везу с собой нечто, представляющее значительную ценность. Просто хотела спросить, не думаете ли вы, что доверять эти сведения майору небезопасно.

Что-то в ее голосе показалось созвучным его мыслям. Зачем она говорит ему все это? Или собирается вовлечь его в какое-то, одной ей известное дело, ничего общего не имеющее со Стенби? Он вспомнил выражение страха в ее глазах, когда ей представляли майора.

— У вас есть реальные основания для подозрений? — Этот ответ не имел цели оказать ей поддержку.

Мойра закусила губу от досады.

— Ничего определенного. Просто мне не нравится, как он смотрит на меня своими лягушачьими глазами, при этом говорит пристойные вещи, а на уме у него совсем другое.

— У вас чересчур богатое воображение, леди Крифф, но если человек вызывает у вас антипатию, вовсе не обязательно с ним общаться.

Она наклонила голову и посмотрела на него робким взглядом снизу вверх.

— Как хорошо, что рядом есть вы, мистер Хартли. Вы в состоянии защитить меня.

Хартли расценил это как приглашение. Он обнял ее за плечи, прижал к груди. Несмотря на то, что она влекла его — эта красавица с глазами, глубокими, как озера, пунцовыми полными губками, созданными для поцелуев. Ее мраморная грудь призывно белела в обрамлении мягкого бархата платья. Как бы повинуясь порыву, он положил руку на вырез ее платья. Она вскочила в негодовании.

— Что это вы себе позволяете, мистер Хартли? — воскликнула она срывающимся от волнения голосом, хотя произнесла это почти шепотом, чтобы не разбудить Дэвида.

— То, ради чего вы меня пригласили. Ведь вы хотели заниматься любовью, не так ли?

Он поцеловал ее в губы, не обращая внимания на попытки высвободиться из его объятий и принимая сопротивления за желание сохранить достоинство.

Мойра почувствовала себя беспомощной, хотя и сознавала, что отчасти виновата сама, так как действительно пригласила Хартли в свою комнату по собственной воле. Она знала, что реальной угрозы в его поцелуях для нее нет — рядом был Джонатон, можно было поднять шум, сбросив на пол лампу. Но ей не хотелось, чтобы Джонатон стал свидетелем этой сцены. Живя в провинции, она не имела случая открыть для себя секреты любви. Естественно этот вопрос немало занимал ее воображение, и вот представлялась возможность узнать, что это такое. Она совсем иначе представляла себе свой первый поцелуй. Фантазия рисовала нежные объятия, возможно, в лунном свете, робкий юноша просит разрешения поцеловать ее.

Объятия Хартли совсем не напоминали ее мечту. Он не просил, он брал, и в конечном итоге Мойра пришла к выводу, что так и должно быть. Это чувство подчинения чужой воле — разве не естественно оно? Она перестала отталкивать его и отдалась новым ощущениям. Было странно чувствовать, как его поцелуй разливается горячей волной удовольствия по всему телу. Когда Хартли освободил одну руку, она не поспешила встать, ей было любопытно, что он будет делать дальше. Его пальцы нежно скользнули по ее щеке, ей это понравилось; но когда они таким же легким ласкающим движением устремились к шее, затем ниже, она отстранила их.