Тайные тропы Бездны. Книга вторая - Валерий Шалдин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Убить их всех к чёртовой матери — решился Безпалько. Но в списке фигурируют дети! Их тоже убить? Но эти детки через год-два станут такими же шакалами, как и их родители, а некоторые уже стали настоящими шакалятами. Если не уничтожить их сейчас, то проблемы возникнут потом. А если их не убивать, а выгнать? Но, Никодим сказал, что со своим дерьмом надо решать непременно самим, а не подкладывать его другим.
Безпалько, как Судье дана возможность выбора, но не дано возможности избежать выбора. Вот такая проблема с выбором, с которой можно свихнуться: и так плохо, и так вилы. Но свой крест каждый должен нести сам, поэтому Безпалько всё-таки решил провести чистку местного населения огнём и мечом. Он опасался за исполнителей. Выдержит ли психика ребят, или они откажутся выполнять такие людоедские приказы.
— Откажутся выполнять приказ, — без всяких эмоций сказал господин «F» Судье. — Тогда и исполнителей зачистим. Мы находимся на войне, а за неисполнение приказа наказание только одно — смерть. Надеюсь, у вас самого сомнений не возникло.
Собственно, что я парюсь, несколько успокоился Судья: мой выбор, это только кажется, что он мой. На самом деле предопределение решило всё за меня, я только инструмент в его руках. Те люди, которые попали в проскрипционные списки попали туда не просто так, а по заслугам. У них всегда есть шанс покаяться, но они им не пользуются, им и так хорошо. Кого винить? Опять обвинить нормальных людей, что они не досмотрели, не довоспитали, проявили равнодушие? У выродков что, своей головы нет? Ведь они все прекрасно понимают, что такое плохо и что такое хорошо, однако, ничего хорошего не хотят делать. Господин «F» говорит, что эти в списке только следствие, а причина в других людях, которые хорошо устроились. Вот тех тоже надо нещадно уничтожать, иначе они никого не пожалеют. Но, господин «F» одобрил тактику, что надо начинать с низа. Это разворошит серпентарий и заставит больших гадов и аспидов засветиться, а может статься удастся схватить за хвост и очень больших выродков.
Господин «F», приняв из рук Судьи листок с приказом, совершенно не выказал никаких эмоций. Приказы Судьи не обсуждаются, а выполняются беспрекословно. «F», не меня выражения лица, прочитал, что решил Судья. Судья решил уничтожить пятнадцать человек — жителей посёлка Жупеево, подверженных наркозависимости. Это суровое решение. Здесь Судья проявил жестокость, а вот метод уничтожения слабоват. Судья приказывал уничтожать этих людей путём передозировки их организмов героином. Что это за смерть такая? Это же подарок судьбы этим людям: сдохнут в кайфе. Нет, вот раньше народ был изобретателен на выдумки, как извести себе подобных. Четвертование, повешение за шею или крюком за ребро, на кол сажали народ опять же. А дыба? Повисеть на дыбе то ещё мучение подследственному. А сейчас судьи пошли не те: нет в них той звериной жестокости. Этот Судья даже переживает, что отправляет людей на заклание. Так долго он не выдержит. Но, с другой стороны, он молодец: приговорил сразу пятнадцать человек. Оптом, так сказать.
На вопрос Судьи — найдётся ли у «F» столько доз героина, тот ответил утвердительно:
— Было бы что путное, а этого добра навалом.
Профессиональный палач, господин «F» видел, что Судью потряхивает. Но, то такое дело: профессия у него такая. Жалости не дождётся.
«F» задумался. Зря, наверное, он считает, что современные люди стали мягче: это он погорячился. Просто раньше происходило всё как бы нагляднее, ближе к природе. Жертвы и палачи жили рядом, бок обок. А сейчас где-то в научных институтах вежливые учёные изобретают оружие, способное поразить миллионы человек, выращивают вирусы-химеры или изобретают такую формулу веществ, что смогут отравить сотни миллионов особей. И кто тогда жёстче: древние каты или эти умники? Сейчас вежливые люди нажимают кнопку и летят в цель умные изделия, а эти вежливые люди даже не видят результатов своего труда. Пилот бомбардировщика не видит сотни убитых им людей и не чувствует их страданий. Слетал на задание, потом спокойно можно и пообедать. Но, хватит философии, пора готовится к ночи «длинных ножей». Наше дело маленькое: выполнить приказ Судьи. Если не мы этот приказ исполним, то кто-то другой сделает эту работу за нас. Только мы об этом не узнаем.
* * *
На бревне, заменяющем уличную лавочку, стоящую возле дома деда Онуфрия, сидели три деда. Сам Онуфрий, Витёк и его кум Пахом. Недалеко стоял столб, лампочка которого давала немного света, что привлекало ночных насекомых. Хотя на дворе стояла ночь, но деды не вставали с лавочки, и не потому, что им не надо тащиться домой, а потому, что они пребывали в пьяном виде до изумления, и идти просто не могли. А вы попробуйте отсидеть на восьми поминках по усопшим, да вчера ещё прошли поминки по семи представившимися. Вот так сразу посёлок лишился пятнадцать своих жителей. Тогда десять дней назад утром по посёлку прошуршала зловещая новость, что померло за одну ночь много поселковых торчков. Людишки, конечно, дрянь были, но у всех у них имелись родственники, которых деды знали всю свою жизнь: общались, бухали вместе, трудились вместе, переживали за судьбу непутёвых отпрысков. Такие вот дела. Тела умерших забрали в город на экспертизу: полицейским надо чётко знать от чего те коллективно представились. Но это уже случилось днём, когда в пятнадцати домах с утра уже лились слёзы. Хоть и непутёвые торчки людишки, но как только они померли, то всем их стало жалко. И родственников особенно жалко. Всё-таки родную кровь потеряли. Удивляло только то, что умерло столько человек за одну ночь. Точное число никто не мог сказать: говорили всякое. Одни говорили, что пять человек загнулось, а другие твердили, что больше пятидесяти будет, точно тебе говорю, сам считал.
Эксперты из города держали у себя тела умерших целую неделю, но потом отдали родственникам, сначала восемь трупов, а потом и остальные семь. Так и узнал народ, что умерло не пять или пятьдесят человек, а пятнадцать, но в одну ночь. Тут узнали и от чего умерли эти граждане: от передоза наркотиками. То есть это к ним пришла обычная смерть наркоманов, но вот количество мертвецов зашкаливало. В один день схоронили восемь покойников, да на другой день семь. Вот деды, которые посетили все поминки, и упились до синих помидоров и бойких белочек. Деды сейчас сидели на бревне и с
