Vox Humana: Собрание стихотворений - Лидия Аверьянова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
5. ПАВЕЛ ПЕТРОВИЧ
Еще Суворов шел, походным будням рад.Был чист альпийский снег – листок для русских правил.Держался на воде, как лебедь, Приорат.Испанию кляня, иезуит лукавил. –
Он – Первым был. И он, как вехи, троны ставилВ помоях. Вечный принц, он правил невпопад.Во сне он муштровал запоротых солдат, –Палач и мистик, царь и раб Господень – Павел.
История на нем мальтийский ставит крест.Отверг он, петушась, свой гатчинский насест:Он зодчих торопил кирпичный гроб закончить.
В короне набекрень, почти сдержав кинжалВрагов, не по себе ль он траур надевал.Позируя, в сердцах, для самоучки – Тончи?
19356. АННА ИОАННОВНА
Упорна, в младших, к прошлому любовь.Перебираю имена былые:Екатерина, Анна, Анна вновь –Три Парки, прявшие судьбу России.
По-царски средней бунтовала кровь:Шли конюхам все почести людские.В ярме опалы стерты бычьи выиКурляндцев: так заколосилась новь…
Пал в тронном зале сумрак голубой.Здесь ночью встретилась сама с собойИ умерла Императрица Анна.
Он явлен, двух эпох великий стык,Войной гражданской раздвоенный лик:И тучная Россия бездыханна.
19357. ТРИ АЛЕКСЕЯ
Кровавым снегом мы занесены,И кровь избрала знаменем Расея.Тишайшему, должно быть, были сныО гибели второго Алексея.
Как рябь отлива, отступала Свея.Был Петр велик, и горек хлеб страны,И в каземате, у сырой стены,Царевич слег, о прошлом сон лелея.
Отечество! Где сыщем в мире целомЕще в утробе тронутых расстрелом,Абортом остановленных детей?
Им дан в цари ребенок незабвенный,Что Дмитрию подобен, убиенный:Блаженный отрок, третий Алексей.
19358. СОФЬЯ АЛЕКСЕЕВНА
Сестра в несчастьи, разве вместе с кровьюК тебе любовь изымут из меня!Стрелецкий бунт ревел в столбах огня.Но – Петр велик. И забывали Софью.
Москва ль не соты черному злословью!Бразды правленья в нежный миг кляня,Литовский всадник к славе гнал коня:К Голицыну горела ты любовью.
Разлуки русской необъятен снег,И монастырь тебе стал вдовий дом,И плачем выжжены глаза сухие.
Могла б и я в тиши дожить свой век,Горюя о Голицыне моем:Но больше нет монастырей в России.
19359. ЛЕДЯНОЙ ДОМ
С прозрачных стен уют последний сполот,И гаснет факел в Доме Ледяном.Как первый снег, был смех царицы молодИ сух, над коченеющим шутом.
Из всех дверей повеял смертный холод –И вздрогнули, входившие с царем…Со всей России лед былого сколот.Ипатьевых давно проветрен дом.
Прости, Господь, и немощь Иоанна,И Софьи скорбь, и гордый ум Петра,И Анны блажь, и Павла крест бесовский —
За семь венцов, той мукой осиянных,За росный дым июльского утра,За глушь подвала, за костер Свердловска.
1935-193710. СОСЕД ГОСПОДЬ
Du Nachbar Gott, wenn ich…
Rilke
Чистейшие да узрят сердцем Бога.Господень взгляд – живому телу смерть.Весь мир – лишь глаз Господних поволока.Так как же мне в Его лицо смотреть?
И как от Лика луч найду я впредьВ своих страстях – сухих травинках стога?Часы идут. Я подожду немного.Есть час, в который можно умереть.
Тепло живых – в ковчег Господень двери.Вся наша кровь – цена за откровенье.Кратчайшую себе дав рифму: плоть,
Прости меня, что неуч в детской вере,Проулком лжи, задворками мышленьяЯ обхожу Тебя, сосед Господь.
1935Дополнение к книге «Серебряная Рака. Стихи о Петербурге. 1925–1937»
КОЛОКОЛ СВ. САМПСОНИЯ
Он был подобен темной сливеВ прозрачной зелени стены.Петровский зодчий мудро вывелПять арок с каждой стороны.И ветер слушать хор улегся,И дождь был, верно, вспрыснуть радБольшие вязы, плиты, флоксыИ церковь – Божий вертоград.Пусть спит Хрущев, еще не тронут –В честь современников моихУж сбита тяжкая корона,Смотри, с герба Еропкиных…Раскрыта в сад двойная рама:На площади (полулуной)Чугунный Петр – хранитель храма –Впервые пост оставил свой…За город свой, за это зданьеМолилась я, меж слов и дел,И, онемевший в ожиданьи,Неснятый колокол чернел.
1937«У костюмерной мастерской…»
У костюмерной мастерской,Где куклы, маски, моль в витринах,За три квадрата от МорскойКанал идет, как черный инок.
Он неопрятен, крив и сир,Ему бы вечно здесь трепаться,Где банк велик и кругл, как цирк –Арена сложных операций;
Где, тени надломив едваВ осях чугунных полукругов,Четыре злых крылатых льваПлюют со скуки друг на друга.
Где искони и навсегда –Так встала Кана в Божьем слове –Канала смешана водаС гранитным сгустком чермной крови.
1937СОНЕТ
Люблю под шрифтом легшие леса,И реки вспять, в наследство поколеньям,И землю ту: что Божья ей роса? –Вся наша кровь ей будет удобреньем.
Моим глазам седьмые небеса,Большая ниша всем моим моленьям,Тебя я пью – с каким сердцебиеньем! –С тех пор, как в узел собрана коса.
Благословляю, русская земля,Кольцо границ, что нам с тобой – петля:Вся жизнь моя – одно с тобой свиданье.
Казнь за тебя – невелика деньга,Но в смертный час, тащась издалека,Я не приму тебя, как подаянье.
1937«Превыше всех меня любил…»
Превыше всех меня любилГосподь. Страна – мой зоркий Орлик.Мне голос дан, чтоб голос былДо самой смерти замкнут в горле.
Элизиум теней чужих,Куда уходят дорогие? –Когда ты вспомнишь о своих,Странноприимица – Россия!
Как на седьмом, живут, без слов,На сиром галилейском небе:На толпы делят пять хлебовИ об одеждах мечут жребий…
Но тише, помыслы мои.Слепой, горбатой, сумасшедшейИль русской родилась – терпи:Всю жизнь ты будешь только вещью.
1934–1937«Россия. Нет такого слова…»
Россия. Нет такого словаНа мертвом русском языке.И всё же в гроб я лечь готоваС комком земли ее в руке.
Каких небес Мария-деваСудьбою ведает твоей?Как б…., спьяна качнувшись влево,Ты бьешь покорных сыновей.
Не будет, не было покояТому, кто смел тебя понять.Да, знаем мы, что ты такое:Сам черт с тобой, ….. мать!
1934–1937Из стихотворений, посвященных Л.Л. Ракову
«Ты Август мой! Тебя дала мне осень…»
Ты Август мой! Тебя дала мне осень,Как яблоко богине. Берегись!Сквозь всех снегов предательскую просиньВоспет был Рим и камень римских риз.
Ты Цезарь мой! Но что тебе поэты!Неверен ритм любых любовных слов:Разбита жизнь уже второе летоЦезурою твоих больших шагов.
И статуи с залегшей в тогах тенью,Безглазые, как вся моя любовь,Как в зеркале, в твоем отображеньеЖивой свой облик обретают вновь.
Ручным ли зверем станет это имяДля губ моих, забывших все слова?Слепой Овидий – я пою о Риме,Моя звезда взошла в созвездьи Льва!
<1935>«Не услышу твой нежный смех…»
