Vox Humana: Собрание стихотворений - Лидия Аверьянова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Не услышу твой нежный смех…»
Л. Ракову
Не услышу твой нежный смех –Не дана мне такая милость.Ты проходишь быстрее всех –Оттого я остановилась.Ты не думай, что это – я,Это горлинка в небе стонет…Высочайшая гибель моя,Отведут ли Тебя ладони?
1935«Стой. В зеркале вижу Тебя…»
Стой. В зеркале вижу Тебя.До чего Ты, послушай, высокий…Тополя, тополя, тополяПроросли в мои дни и строки.Серной вспугнутой прочь несусь,Дома сутки лежу без движенья –И живу в корабельном лесуВысочайших твоих отражений.
1935«К вискам приливает кровь…»
Л. Ракову
К вискам приливает кровь.Всего постигаю смысл.Кончается книга Руфь –Начинается книга Числ.
Руки мне дай скорей,С Тобой говорю не зря:Кончается книга Царей,Начинается книга Царя.
Какого вождя сломив,В какую вступаю ширь? –Кончается книга Юдифь,Начинается книга Эсфирь.
Не помню, что было встарь.Рождаюсь. Владей. Твоя.Кончается книга Агарь –Начинается жизнь моя.
<1935>«Тот неурочный зимний сад…»
Тот неурочный зимний садВ предсмертный час мне будет сниться…Четыре факела горятНа самой черной колеснице…<…………………………………………>Свет факелов, горящий между арок…Как близко ты решился стать ко мне.Я принимаю страшный твой подарок!
<1935>«Твой голос? Не бойся: не вздумаю я…»
Твой голос? Не бойся: не вздумаю яС тобой разговаривать часто!Как будто я — Фигнер, а голос меняВзял и отвел в участок!
Как будто – Рылеев. Стою. На плацу.Оплевана. Всем Петербургом.А если ударю. Тебя. По лицу.Как раб Преступленьем. Ликурга.
Как будто с пристрастием начат допрос.(И дома, и в грохоте улицЯ слышу надменный и грубый вопрос:)Перовская? Гельфанд? Засулич?
Пускай мне твой голос в горло удар,Пускай не рожу тебе сына –Вольноотпущенник! Трус! Жандарм!Предатель! Шпион! Мужчина!
<1935>«Никогда не бывало. Не будет. Нет…»
Никогда не бывало. Не будет. Нет.Мы несказанного – не скажем.Керамический вымысел, черный бред,Черепок недошедшей чаши…
Я скошена быстрой походкой Твоей.Как выстою, холодея, –Нежней апулийских двухцветных вещей,Мрачнее тарентских изделий.
Пыталась с Тобой разговаривать я.О чем не посмела мечтать я! –Должно быть, не стоит любовь мояПростого рукопожатья…
Так молния разбивает дом.Так падает тень на счастье.Помедли: с Тобой, на секунду – вдвоем,Тобой завоеванный мастер.
2 февраля 1935«Всё в жизни – от будущего тень…»
Всё в жизни – от будущего тень.Под будущее – ссуда.В извилинах времени скрыт тот день,В который Тебя забуду.
О, выхвачу, как из ножен – меч,Из жизни, с собой на пару,Не выброшусь в сажень косую плеч,Но выстою под ударом!
О локоть Твой – о, рука на мече! —Обопрусь – пораженный вид ТвойЧерез жизнь понесу на своем плече,Как через поле битвы.
На память заучивай каждый стих.Лентяй, не узнал спросонок,Верхом на пеонах – о, сколько их! –Скачущих амазонок.
2 февраля 1935Стихотворения из писем к А. И. Корсуну
СТРИЖ
А. И. Корсуну
В косом полете, прям, отважен,Минуя скат дворцовых крыш,В большие залы ЭрмитажаВлетел ширококрылый стриж.
Он наскоро проверил стены,Ворвался грудью в пейзажИ, по знакомству, у ПуссэнаЗаснул, кляня свой вояж.
Его ловили неуклонно,Стремянкой бороздили пол, –И с Александровской колонныЕго хранитель не сошел…
Но стриж, что куксился забавно,Медь крыльев чуя вдалеке,Вдруг полетел легко и плавноС твоей руки к его руке.
16 сентября 1938СОНЕТ
Прекрасны камни Царского Села:В сих раковинах – славы отзвук гулкий, –Но если б вновь родиться я могла,Я родилась бы снова в Петербурге.
Его оград чугунная трава,Гранитные перевивая чурки,Вросла мне в сердце, голубее шкуркиПесца та многократная Нева.
Ораниенбаум с прогнившей балюстрадой,Протёрт газон еще Петрова сада…И Павловска эпическую медь
Переживу, и Петергоф тяжелый,Где воды свежи и где зреет жолудь –Но в Гатчине хочу я умереть.
16 сентября 1938Стихотворения, не включенные в сборники
«Простор стихающей Невы…»
Простор стихающей Невы,Я у руля, гребете – Вы.
Слова о розовой звезде,Круги от лодки на воде.
Сказало зеркало едва,Что под глазами синева.
Туман молочный над рекой,Обратный путь – рука с рукой.
От белой ночи на НевеОстались: тяжесть в голове.
Платка измятого духиИ бред, сложившийся в стихи.
1922EN AUTOMME
Осень. Вечерний ветер.Солнечный диск высок.Плачу, влюбленный в этиВдохи засохших осок.
Листья в воде Зеленой,Мраморный водоем…Холод румянит клены,Холод и в сердце моем.
Смех. Силуэт. Не ты ли?Лип шелестят верхи…В парке твои застыли,С прошлого года, духи.
1922«Высокий звон и говор птичий…»
Высокий звон и говор птичий,Неустрашимый взлет копья,Светильником в руке ДевичьейДрожит и тает жизнь моя.
Какая слава медью стынет,Каким огнем мы все горим? –Я знаю: правы те, кто нынеВозводит свой Четвертый Рим.
Но есть плененные ошибкой:У тех – да минет их гроза! —С мистической полуулыбкойНа мир опущены глаза.
1925«Мне легла не большая дорога…»
Мне легла не большая дорога,А глухая медвежья тропа.Старый друг, разве мир – не берлога,Где любовь от рожденья слепа? –
В эту жизнь я вошла с колыбелиКак в несытую солнцем тайгу;Рыжей белкой качалась на ели,Волчьим выродком стыла в снегу.
Новолунью сердилась спросонокИ мохнатой звериной судьбе,А теперь я – ручной медвежонокУ лесничего в теплой избе.
1925«Зимой не бывает горлиц…»
Зимой не бывает горлиц,И солнечных зайчиков – тоже:Трудно им, ласковым, прыгатьВ запушенные снегом окнаСпален, где гонятся печи…А я родилась зимою;Дрожащий солнечный зайчикПо комнате вдруг забегал –И лег на детское горло:С тех пор я стала поэтом.
1925СЕСТРАМ ЗАПАДА
Взгляд – усталый, в лице – ни кровинки,Ей и голод и труд – нипочем:Вижу красные крылья косынкиЗа худым полудетским плечом.
Вот такою – простой комсомолкой,Сквозь машинную, мерную песнь,Над докучным мельканьем иголки –Ваша жизнь мне привиделась здесь.
Сестры Запада, трудная пряжаМногих медленных лет нам дана:Помним, знамя кровавое ляжетПод рукою прилежной у нас.
Слыша четкую поступь событий,Знает – времени веретеноПриведет путеводною нитьюК дням свободы и к доле иной.
Так ловите ж, сквозь годы глухие,В мастерских, наклонясь, не дыша,По следам окрыленной России –Революции пламенный шаг.
<1927>ПЕСНЯ О ДЖАНКОЕ
