Шкатулка с драгоценностями - Анна Дэвис

— Тогда я, наверное, съем кусок торта!

Крамер отрезал ей кусок, он же налил чай, пролив его на белую скатерть. Пробормотав слова извинения, он бросился за чем-нибудь подходящим, чтобы вытереть лужу.

— Вот это уже интересно. — Грейс откусила кусок торта. — Не каждое утро я вижу тебя беседующей с фантастически красивым мужчиной! Он, безусловно, здесь уже свой человек?

Нэнси нахмурилась.

— Он пришел проведать Феликса. Надеюсь, ты не поставишь меня в затруднительное положение.

— Я тебя в затруднительное положение? Если кто-то и попадет в затруднительное положение, то это я. Только посмотри, в каком я виде!

— Действительно. — Нэнси крепко сжала губы, как всегда, когда сердилась. — Когда ты пришла?

— Ну, не знаю. А разве это так важно?

Крамер вернулся с полотенцем и неумело промокнул разлившийся чай.

— Не волнуйтесь, Джон, все равно ее пора стирать, — солгала Нэнси.

— Хорошо. — Улыбаясь то одной сестре, то другой, он снова сел на свое место. — Итак, где вы были вчера ночью, Грейс?

— В кафе «Роял» и в кафе «Гармония»…

Грейс изо всех сил старалась не думать о своей внешности. Ей казалось странным отойти на задний план и уступить Нэнси мужчину. Однако она поступила правильно. Предаваясь этим мыслям, она слышала свой бормочущий голос, рассказывающий о событиях прошедшей ночи.

— Затем на вечеринке в студии художника из Блумсбери. Картины ужасные, но хорошая музыка — джаз и довольно интересная статуя мифического бога с оленьими рогами и шестью руками. Между прочим, отличная вешалка для пальто. Еще позже некоторые из нас отправились в Гайд-парк. На это была какая-то особая причина, но я сейчас не припомню. И вообще, не думаю, чтобы это имело смысл в холодном свете дня, а вы? — Она повернулась к Нэнси. — Отличный торт, сестренка! Ты сама его испекла или это произведение Эдны?

— Его принес Джон.

— Как это мило с вашей стороны, Джон!

— Вовсе нет, — возразил Крамер. — Приятно иметь таких гостеприимных соседей, с которыми можно его разделить. Я так много сижу дома, что, боюсь, скоро разучусь разговаривать! И если честно, моя домоправительница так много печет, что я подумываю о том, чтобы повесить на плиту замок…

Вне комнаты какофония звуков становилась громче.

— Так вы работаете дома? — спросила Грейс. — Чем же вы занимаетесь?

— Я журналист. В основном пишу для «Нью-Йорк таймс», но и для других газет тоже.

— Как интересно. И долго вы еще намерены оставаться в Лондоне?

— Не знаю. Останусь до тех пор, пока мне не наскучит.

Грейс отхлебнула чаю и встретилась с ним взглядом.

— Значит, вы находите здесь много интересного?

— Пока да. — Его взгляд стал более пристальным.

У нее было такое чувство, будто он старается угадать ее мысли.

— А в будущем — кто знает…

— А ваш друг из «Савоя»? Он вам интересен?

Нэнси, казалось, хотела что-то сказать, но из коридора раздались крики — четырехлетки явно чего-то не поделили. Извинившись, она встала и пошла восстанавливать мир.

Оставшись вдвоем, Крамер и Грейс посмотрели друг на друга. Ей, конечно, не следовало об этом упоминать, но она ничего не могла с собой поделать. Слишком уж это ее интриговало. Какое отношение занятие Крамера имеет к Дьяволу? Почему он был так выбит из колеи, когда появился Крамер? Похоже, это имеет какое-то отношение к газетной журналистике. Ей стало еще более любопытно узнать, кто же такой Дьявол…

— Что именно вам известно? — спокойно спросил Крамер. Грейс посмотрела на него, взвешивая свой ответ.

— Все.

От этих слов он, похоже, расслабился.

— Сомневаюсь, что это очень много. — Он встал. — С вами обеими очень приятно, но я должен идти. К пяти часам мне нужно закончить статью.

Он потянулся к дверной ручке, затем на минуту остановился и взглянул на Грейс.

— На вашем месте я бы держался от него подальше!

— Почему?

Крамер пожал плечами.

— Если вам все известно, то мне нет необходимости вам объяснять.

Позже, когда дети были в постели, а Кэтрин села в столовой играть в рамми со своей подругой Клементиной, Грейс уговорила Нэнси совершить вечернюю прогулку по тихим улицам Хэмпстеда, а затем заманила ее в «Митру». Нэнси, редко куда-либо выходившая, да еще без детей, сделала вид, что ей очень не хочется идти в общественное место, но затем с радостью согласилась.

— Сюда. — Грейс поставила на столик два бокала джина с тоником.

Ее похмелье совершенно прошло, а ведь пузырьки, в конце концов, тонизируют, не так ли? В нос ей лез неприятный, затхлый воздух комнаты с полом покрытым залитым пивом ковром, который никогда не чистили. От него разило запахом мокрой собаки.

— Я должна тебя предупредить… — Нэнси сделала первый глоток. — Мама вышла на тропу войны.

— В честь чего? — Грейс деловито разглядывала праздную атмосферу бара. Она выбрала хороший уголок, откуда было видно всех входящих и выходящих.

— Все из-за твоей колонки.

— А что она против нее имеет?

— Не знаю. Она читала сегодня утром выпуск за прошлую неделю и все время что-то бормотала себе под нос, а потом отбросила газету и вышла, продолжая бормотать и ругаться. А ты же знаешь, к чему ведут подобные вспышки!

— Спасибо за предупреждение. — Грейс чуть заметно улыбнулась. — Интересно, что предосудительного она там нашла?

Нэнси пожала плечами.

Чтобы потянуть время, Грейс вынула из сумочки эбонитовый мундштук и попыталась закурить.

— В мои обязанности входит делать обзор ресторанов и ночных клубов. Но мне бы хотелось думать, что я делаю нечто большее.

— Ты и делаешь.

— Но?..

— Никаких но. Правда. И я действительно не знаю, что так расстраивает маму. — Зрачки голубых глаз Нэнси несколько сузились. — Но может быть…

— Да?

— Ты пишешь так, словно считаешь всех такими же, как ты сама. Ходят каждую ночь в лучшие места, одеваются по последней моде, и их все это волнует. Ты пишешь так, словно это самое важное в жизни, и, кажется, внушаешь, что все, кто не живет такой же жизнью, как ты… ну, не стоят особого внимания!

У Грейс было такое чувство, будто ее ошпарили кипятком.

— Я так не считаю! Ты же, конечно, так обо мне не думаешь?

— Дорогая, должна же и в твой адрес когда-нибудь прозвучать критика, правда? Твоя колонка пользуется такой популярностью, ты так успешно работаешь… У меня есть слабое подозрение, что большая часть твоих читателей не живет так, как живешь ты. Они читают твою колонку после долгого, тяжелого дня, когда дети уложены спать, и у них наконец есть возможность расслабиться и отдохнуть. Читая светские новости, они развлекаются. Статья Дайамонд Шарп для них — это как поход в театр. Или в зоопарк.