Главные слова - Рут Валентайн

Трейси гладила его широкую спину, чувствуя под ладонями игру крепких мышц. Осмелев, она обвила шею Эдварда руками и прильнула к нему. Не отрываясь от ее губ, он легко оторвал Трейси от пола и посадил на стол, продолжая ласкать ее. Она чувствовала, что Эдвард готов к продолжению, и от его готовности у нее захватывало дух.

Своими ласками он дразнил ее, разжигая вожделение, но не переступал черту. До Трейси донесся какой-то нечленораздельный всхлип, и она не сразу сообразила, что сама его издала. Поняла она и кое-что еще: долго она не протянет. В ней разрастался пульсирующий ком, обещая вознести ее к вершинам экстаза, но в ту минуту, когда Трейси приготовилась пережить волшебный миг, Эдвард оторвался от ее губ и замер, спрятав лицо у нее на груди.

Они оба тяжело и прерывисто дышали.

Никогда прежде не достигала Трейси решающего момента столь быстро. И все это благодаря этому невероятному мужчине и его жгучему поцелую. А магическое печенье здесь вовсе ни при чем.

— Ты такая теплая, такая мягкая, — пробормотал Эдвард. — А как чертовски хорошо пахнешь! Как теплый кулич, только что вынутый из духовки. Так бы и съел!

— Съешь, я не против, — пролепетала Трейси, поражаясь бесстыдству, не свойственному ее натуре.

Эдвард нежно икал зубами мочку ее уха и слегка потрепал. Трейси вздрогнула и захотела сделать с ним то же самое, но Эдвард почти сразу отпустил ее и, приподняв голову, заглянул ей в глаза.

— Прости, — произнес он и покачал головой, словно желая стряхнуть наваждение. — Я не понимаю, что на меня нашло. Просто не смог побороть желание поцеловать тебя. Я не предполагал, что потеряю над собой контроль…

Трейси жестом попросила его замолчать, она-то хорошо знала, что послужило причиной несдержанности Эдварда, и в его извинениях не нуждалась.

— Мне понравилось с тобой целоваться. Он прижал ее ладонь к своей груди, как раз к тому месту, где гулко стучало сердце.

— Мне тоже понравилось целоваться с тобой. У Трейси потеплело на душе. Эдвард улыбнулся, по-прежнему не сводя с нее глаз.

— Думаю, твое печенье более чем соответствует своему названию. Будем надеяться, что оно не вызовет подобной реакции у каждого, кто его попробует, — пошутил Эдвард, не догадываясь, как близок к истине.

— А что в этом плохого? — удивилась Трейси. — Наверное, ничего.

Он обнял ее за талию и снял со стола. Трейси одернула задравшуюся блузку. Их взгляды снова встретились, и оба почувствовали новый разряд проскочившего между ними электрического тока.

Что было бы, подумала Трейси, если бы я скормила Эдварду весь запас «Зова страсти»? Какой эффект оказал бы стимулятор на его потенцию? Смог бы он заниматься со мной любовью всю ночь напролет?

Эта сладострастная мысль вызвала у нее новый прилив чувственности, и Трейси тряхнула головой, прогоняя желание.

Эдвард нежно провел рукой по ее щеке.

— Пожалуй, мне лучше уйти, иначе я за себя не отвечаю.

Трейси ничего другого не оставалось, как стиснуть зубы, чтобы Эдвард не услышал ее крика: «Останься!».

Она видела, что Эдвард еще не отошел от пережитого. Но, если верить блеску его глаз, то пережитые впечатления были скорее положительными, чем отрицательными. Все же ему требовалось время, чтобы прийти в себя. Трейси надеялась, что и после прекращения воздействия любовного снадобья Эдвард не пожалеет о случившимся.

Трейси понимала, что причиной его спонтанных извинений послужил шок, поскольку, находясь под воздействием стимулирующего вещества, Эдвард был не в состоянии владеть собой. Трейси осознавала, что не перенесла бы его извинений по поводу поцелуя, принеси он их на трезвую, так сказать, голову.

В глубине души Трейси хотела, чтобы страсть Эдварда к ней была реальной, а не спровоцированной коварными специями, и была готова на многое, лишь бы сохранить веру в эту иллюзию. Во всяком случае, хотя бы на время. Пока будет продолжаться ее эксперимент.

Пусть сказка продлиться еще немного. Поэтому для Трейси было важно, чтобы Эдвард ушел до того, как прекратится действие стимулятора.

— Я провожу тебя.

У двери они остановились. Трейси молча повернула в замке ключ, но открыть дверь не успела — ладонь Эдварда легла поверх ее руки.

— Когда я снова тебя увижу?

Этот вопрос прозвучал для Трейси сладчайшей музыкой, но она трезво взирала на вещи. Эдварда, вероятно, интересовала дата очередной деловой встречи, а не любовного свидания.

Она прикинула, сколько времени у нее займет приготовление для дегустации нового десерта.

— Как насчет следующего четверга?

— Здесь?

Трейси в голову пришла шальная идея, открывавшая в случае согласия Эдварда массу возможностей.

— В будни магазин работает до девяти вечера, для встречи это поздновато. Но ты мог бы прийти ко мне домой, если, конечно, ты не против.

— Никаких возражений. — Эдварду эта идея, похоже, понравилась. — А как ты отнесешься к тому, что я принесу что-нибудь на ужин и бутылку вина?

— Звучит заманчиво. — Трейси отошла к прилавку и, взяв со стойки визитную карточку, написала на обороте свой адрес и домашний телефон, после чего протянула визитку Эдварду. — Семь часов тебя устроит?

— Отлично.

Он сунул карточку в карман, потом, ни слова не говоря, притянул Трейси к себе и поцеловал в губы. Нежно, лениво, томно. У Трейси подогнулись колени. Но Эдвард прервал поцелуй прежде, чем ситуация снова вышла из-под контроля, и Трейси была ему благодарна, потому что на собственную силу воли не рассчитывала.

— До скорой встречи, — прошептал он и шагнул за дверь.

— До встречи, — пробормотала Трейси тихо и поднесла пальцы ко все еще влажным и опухшим от поцелуя губам.

Вернувшись домой, Эдвард встал под душ и, открыв до отказа кран с холодной водой, подставил под ледяные струи пылающее тело. К счастью, холодная вода остудила внутренний жар и сняла сексуальное возбуждение, не покидавшее его с тех самых пор, как он расстался с Трейси.

Вечер прошел лучше, чем Эдвард рассчитывал, несмотря на то, что Трейси встретила его слегка настороженно. Она держалась с ним довольно натянуто, пока не предложила отведать «Зов страсти».

После этого события стали развиваться стремительно и непредсказуемо. Понять или объяснить это Эдвард не мог. Пока он жевал печенье, Трейси смотрела на него с, каким-то странным нетерпением. Что было дальше, вспоминалось, как в тумане.

Эдвард со стоном стиснул зубы и подставил голову под бьющую струю. Обжигая холодом спину и грудь, вода сбегала вниз, остужая страсть.

Поцелуи Трейси были незабываемыми, и зов страсти — неукротимым. Еще при первой встрече Эдвард безошибочно угадал, что за внешней сдержанностью Трейси скрывается чувственная натура, нуждающаяся в раскрепощении. Он страшился вообразить, что было бы, если бы они дали друг другу волю. Даже в самых смелых мечтах не мог Эдвард представить, чтобы женщина могла довести его до такого состояния.