Мешок с несчастьями - Дмитрий Щеглов

Мы торопливо вышли из туалета. К моему удивлению начальник охраны с Настей стояли еще в коридоре.

– Вы идите к управляющему, я сейчас приду, – сказал нам Сысой, и, не скрывая своих намерений ринулся в туалет.

Я потащил Настю за руку на второй этаж.

– Быстрее.

Из туалета послышался грохот падающего ведра.

В кабинет к управляющему нас впустили без очереди, хотя в приемной сидели посетители. Когда мы вошли, Бачок спросил нас:

– А где Сысой Соич?

Усаживаясь за стол я мимоходом бросил: – У него кажется, какие-то проблемы с желудком. Искать говорит надо у «бачка».

– Что? – заревел управляющий. Он хорошо знал, что подчиненные за спиной переиначили его с Банкчка, на Бачка. А теперь его еще и подозревают. Но Настя не дала развиться этой теме, а предложила свою:

– Если вы нас обвиняете в краже, и отказываете в адвокате, мы настаиваем на следственном эксперименте. Пусть у нас будет все как в настоящем кино. Мы должны пройти весь путь с той злополучной сумкой, которая, вы утверждаете, пропала.

Так вот чего она юлой крутилась в кресле начальника охраны, понял я. А действительно, какая здравая мысль. А то одни обвиняют, а другие защищаются. А от чего защищаться непонятно. Управляющий с интересом посмотрел на Настю. За целый день, первый человек выдал ему разумную мысль. Управляющий по громкоговорящей связи спросил секретаршу:

– Где этот придурок Сысой?

Дверь открылась и влетел начальник службы безопасности.

– Я здесь.

Глава 9

Если вспомнить школьные хохмы, иногда бывало, что ведро, падая, одевалось на голову как скафандр. По-моему, случай повторился. Сысой пополнил отряд космонавтов. Единственное в чем он имел перед ними преимущество, это в том, что заведовал когда-то общественной баней. Приобретенные на службе навыки сегодня ему очень пригодились. Он что-то слишком быстро отмылся. Но даже вода не смогла погасить клокотавшую в нем ярость. Он походил на искупавшегося в грязной луже аллигатора, злого в атаке.

– Кто в мусорное ведро мусора наложил? – спросил разъяренный Сысой.

– А куда надо было ложить? – спросил Данила.

– Что-нибудь случилось? – спросил удивленный управляющий.

Данила на всякий случай отодвигаясь подальше от начальника охраны, ответил:

– Да, нет! Ведро с мусором наверно упало.

Начальник охраны садился за стол, глухо бормоча и приглаживая мокрые волосы:

– Бедные учителя, как с ними работают. Повеситься можно.

Управляющий вернул Сысоя к прозе жизни:

– Вот ребята предлагают следственный эксперимент провести, помоги им. Я поддерживаю, здравая мысль. Может быть, что и выплывет наружу. Иди, организуй.

И Бачок выпроводил нас из кабинета. Сысой думал, что сейчас освободится от нас и хоть немного передохнет, но заботы его только начались.

– Для чистоты эксперимента, надо начать все сначала и ничего не упустить, – начала еще с приемной секретарши наставлять начальника охраны, Настя, – Вспомните, как все было?

Вспоминать первым начал Данила:

– Это коза во всем виновата, теперь я с тем одноногим инвалидом полностью согласен. Его конь здесь ни причем. Вреднее козы Маньки, я никого не видал.

Его перебила Настя:

– Ты, что хочешь сказать, что без Маньки мы чистоту эксперимента не соблюдем?

Присоединившийся к нам по дороге охранник Иван, бывший заместителем Сысоя Соича, с тоской слушал рассуждения Насти.

– Не будем впутывать скотину в человеческие отношения, – высказал он свое мнение.

– То зефиром кормят ее как царственную особу, а то скотиной обзывают, а еще в банке работаете! – с укоризной посмотрел я на Ивана.

Как только мы спустились по ступеням в подвал, ведущий в кассу пересчета, и скрылись от посторонних глаз, Сысой мертвой хваткой схватил нас с Данилой за шиворот и хорошенько встряхнул:

– Будь моя воля, я бы вас…

Не успел он договорить, как Настя уже поставила его на место:

– Как ни вертись собака, а хвост позади. Вам управляющий приказал провести следственный эксперимент, вот и выполняйте, а не то мы пойдем в милицию, и тогда из кутузки будете давать письменные показания, как на детей руку подняли и эксплуатировали их как рабов, творя сплошное беззаконие, нарушая Конституцию и Уголовный кодекс…

Это она конечно загнула. Никто у нас толком не знает законы, и не читал их, поэтому можно всегда размахиватьУголовным кодексом как дубиной, что Настя успешно часто и применяла.

Голова у Сысоя видно опухла от всяких версий, или ведро с мусором упало удачно, но он стал плохо соображать.

– Откуда начнем? – спросил он нас. Вот это начальник.

– Если коза вам разонравилась, можем сократить прелюдию и начать с кассы пересчета, – предложил Данила.

– Хорошо, я согласен, – поморщившись, как от зубной боли сказал Сысой.

– Разговоры про идиота пропускаем или без них эксперимент будет нечистым? – ухмыляясь спросил Данила.

Он вконец разозлил начальника охраны, потому что тот взбеленился и стал подталкивать нас к кассе пересчета. Мне стало ясно, что вчера он слышал по телевизру, как мы над ним издевались.

– Ведите себя как мужчина, – одернула его Настя, – вы на нас вешаете сто тысяч долларов и не даете нам слова сказать, так не пойдет. Или мы ставим эксперимент, или сознавайтесь, что уводите нас от следа.

Такого напора никто от нее не ожидал. Но они плохо знали Настю, или вернее совсем ее не знали, и лучше бы не знали. Когда мы все вошли в кассу пересчета, никакой работой там и не пахло, а Виолетта проводила разъяснительную лекцию среди народа. Жалко, что не удалось ее послушать, но все равно результаты были налицо. Как на героев, смотрели на двоих, на Данилу и Сысоя. Вот удостоились чести, вот кому бабы к концу дня языками поставят памятники, так это им. Я как пришлый, не местный мало кого интересовал, если есть свои герои, им и доска почета. Кассирши с любопытством смотрели на нас, ожидая развития событий.

Сысой выступил вперед и предложил всем находящимся в комнате:

– Сейчас мы по минутам вспомним, что происходило вчера в кассе, это необходимо для выяснения истины.

– А что, не понятно разве кому-нибудь куда делась сумка? – спросила одна из девушек, самая боевая.

Я с благодарностью посмотрел на нее.

– Не понятно! – ответил ей начальник охраны, – может быть вы ее, где в угол здесь запрятали, а мы зря только уважаемых и достойных людей от дела отрываем.

Данила успокоил его:

– Ничего, мы потерпим.

– Ну, что же начнем, – предложил начальник охраны и как в кабинете управляющего посмотрел на Виолетту.

Виолетта стала рассказывать про вчерашний день с самого начала.

– Вчера, с утра как всегда мы начали работу. Я отдала те сумки, что находились у меня в сейфе на пересчет девочкам. В одиннадцать часов, приехали инкассаторы Николай с Петром и привезли новые сумки. Я их записала в журнал. В том числе вот в этот журнал записана и сумка под номером тринадцать, в которой находилось сто тысяч долларов.

Все тут же стали смотреть в журнал, как будто оттуда должна была появиться пропавшая инкассаторская сумка.

– А ты Виолетта, помнишь еще сказала, вот мол какая маленькая сумка, а в ней лежит сто тысяч долларов, – вовремя вспомнила вчерашнюю реплику бойкая девица.

– Ну и что, сказала и сказала, что здесь такого? – огрызнулась Виолетта. А бойкая девица неприязненно глядя на своего непосредственного начальника, старшего кассира Виолетту, продолжала:

– Ничего такого, только непонятно, зачем ты акцентировала на этой сумке наше внимание? И потом именно эта сумка пропала.

Неловкость, возникшую в кассе разрядила наша подружка, языкастая Настя: Теперь у нее в руках был хоть один косвенный довод подтверждающий причастность Виолетты к злополучным долларам. Настя почему-то именно ее подозревала, а не простоватого Сысоя, начальника охраны.

– Она видно заранее знала, что именно эта сумка пропадет.

Но не так то легко было вывести из равновесия Виолетту. Как ни в чем не бывало, она продолжала рассказывать:

– После этого мы все пошли пить чай и я закрыла кассу пересчета. К нам тогда присоединились Николай с Петром. Когда мы попили чай, я вышла и отдала им пустые сумки, после чего они уехали на инкассацию, а мы приступили к работе. Через час снова приехали Николай с Петром и снова привезли сумки из магазинов. Я записала их номера, и они прошли в соседнюю комнату доедать торт.

– Торт доедать, или вино допивать? – снова влезла с каверзным вопросом бойкая кассирша.

– Кому что нравилось, тот то и делал, у нас сейчас свобода. Я предложила всем закончить работу и перейти в соседнюю комнату.

До этого кассирши не очень внимательно слушавшие, теперь навострили уши. Если первая часть нашего следственного эксперимента протекала у них на глазах и не вызвала никаких эмоций, то продолжение рассказа про хранилище они слушали боясь пропустить любое сказанное слово. Как же, вечером каждая у себя на улице будет, самым достоверным источником свежайшей информации. А Виолетта продолжала дальше свой рассказ: