Ночь длинных ножей. Борьба за власть партийных элит Третьего рейха. 1932–1934 - Макс Галло

Рему и штурмовикам придется подчиниться. Они могут и дальше распевать:

Слушайте, вы, люди ушедшего прошлого, —

Вам не удастся больше оскорбить старого бойца,

но пространство для их маневра значительно сузилось. Геббельс наблюдает, как они пытаются исправить положение, но ничего не предпринимает. У него прочное положение в Берлине, партии и правительстве, которое позволяет быть в курсе всех интриг и заговоров. Более того, он поддерживает связь с Эрнстом Ремом и внимательно слушает его, надеясь уловить в словах начальника штаба то, что выдало бы его истинные намерения: «Мы должны полностью подчинить Германию себе, сделать ее ein totaler SA-Staat»[2]. Рем исключительно упрям.

Геббельс также следит за тем, как Гиммлер прибирает к рукам тайную полицию. Он знает, что Рем – очень самоуверенный, оптимистичный и доверчивый человек. Гиммлер его старый друг еще с героических времен Мюнхена 1922 – 1923 годов. В ту пору Гиммлер принадлежал к Рейхскригсфлагге (знаменосцам партии). Во время путча он был на баррикадах и держал в руках флаг партии. Рем любит своего старого друга Гиммлера. Рост рядов СС его не беспокоит. Он считает совершенно нормальным, если некоторые штурмовики переходят служить в СС, так как знает, что численность СС никогда не превысит десяти процентов от численности СА. Более того, весной 1934 года Геббельс узнает от своих осведомителей, что Рем и Гиммлер тайно встречались.

Рем и Гиммлер

В последние дни февраля несколько служебных машин отправились из Берлина в город Ратеноу, расположенный в семидесяти шести километрах от столицы. Они быстро промчались по улицам этого маленького городка, когда рабочие завода оптических инструментов садились на велосипеды и отправлялись на обед. Машины остановились у входа в поместье Грос-Вудик, принадлежавшее фон Гонтарду.

Из машины Рема вышли штандартенфюрер СА граф фон Шпрети, адъютант с девичьим лицом (последняя любовь Рема), группенфюрер СС Бергман, старший адъютант Рема, и, наконец, Рольф Райнер, его личный секретарь.

Из второй машины вышли Гиммлер и его адъютант оберштурмбаннфюрер СС Карл Вольф. Группа людей в коричневой и черной форме медленно направилась к дому. Они планировали пообедать здесь, разговор велся в дружеских тонах. Рем даже фамильярно взял Гиммлера под руку.

За столом разговор стал более резким. Рем, который много съел и много выпил, разговаривал с Гиммлером не допускающим возражения тоном и заявил, что СС – консервативная организация, что она защищает «реакцию» и нижние слои среднего класса. Гиммлер молча слушал его – он не привык, чтобы на него нападали на публике. Тогда его адъютант Карл Вольф, как он вспоминал через много лет, принялся защищать своего начальника и СС.

Геббельс и другие лидеры партии, и прежде всего Геринг, хорошо знали об этой встрече и ее цели. Гиммлер, как и прежде, внешне остается верным сторонником Рема, но его полицейская сеть непрерывно разрастается. Геринг общается с Ремом через посредников, особенно через Пили Кернера, который выполняет роль офицера связи между «сумасшедшим авиатором», как некоторые профессиональные офицеры называют Геринга, и лидером коричневорубашечников. Геринг заботится о своей безопасности и пытается столкнуть Гиммлера и Гейдриха с Ремом.

Йозеф Геббельс наблюдает за действиями этих людей. Он знает, что в Берлине Гиммлер и Гейдрих собрали группу «надежных» сотрудников, которых они пригласили из Мюнхена. В нее входят Мюллер, Гейзингер, Губер и Флеш. Кольцо вокруг Рема сужается.

Гестапо и армейская разведка разыскали в Берлине бывшего вестового из офицерской столовой в Химмельштадте, небольшом городке, где когда-то служил Рем. Теперь он владелец ресторана в столице. И теперь к нему приходят господа, которым никак нельзя отказать, и задают ему вопросы о прошлом капитана Рема и его личной жизни в ту пору. Бывший вестовой сообщил им, что в Химмельштадте Рем имел роман с молоденькой девушкой. Конечно, добавляет он, как владелец ресторана, все вестовые знали об особых пристрастиях Рема.

«Он всегда приставал к нам, вестовым, с непристойными предложениями».

Собеседники записывают эти слова. А когда полиция проявляет интерес к личной жизни министра, это означает, что эта тема уже не является больше запретной и что кто-то хочет собрать досье на этого человека, чтобы свалить его.

В апреле 1934 года Рем заявляет во всеуслышание, что революцию надо продолжить и довести до логического конца. «Не расстегивайте ремни!» – кричит он своим штурмовикам, и, как всегда, они говорят о необходимости «очистить свинарник».

В конце месяца Гиммлер просит Бергмана и Рольфа Райнера устроить ему еще одну встречу с Ремом. О чем говорилось на этой встрече – точно неизвестно, но, вполне возможно, Гиммлер решил дать Рему последнюю возможность одуматься. Геббельс узнал о ней только после того, как она состоялась. Вероятно, Гиммлер предупредил Рема: «Гомосексуализм представляет большую опасность для режима». Он не назвал самого Рема, но указал на обергруппенфюрера СА Хайнеса, Коха, Эрнста и некоторых других, которые не скрывали своей ориентации. «Разве это не огромная опасность для нацистского движения, – спрашивает Гиммлер, – если любой человек может заявить, что лидеры нацистов избираются по сексуальным предпочтениям?»

Рем не отвечает; он просто кивает и пьет. Гиммлер говорит о слухах, которыми полон Берлин: о том, что лидеры СА организовали сеть призывных пунктов, опутывающую всю Германию, которая направляет молодых красивых новобранцев в Берлин для участия в оргиях Рема и его адъютантов. Гиммлер убежден, что защищает интересы государства, которые для него превыше всего. Рем неожиданно разражается рыданиями и, обняв Гиммлера за плечи, горячо благодарит его за совет. Все это выглядит так, будто под влиянием алкоголя Рем осознал свои ошибки и обещает исправиться, воспользовавшись советом старого друга Гиммлера.

Лидеры СС и СА покидают уединенную гостиницу, где состоялась их встреча. Однако на следующее утро агенты Гиммлера сообщают, что минувшей ночью в штаб-квартире Рема состоялась одна из самых разнузданных оргий, которую им приходилось видеть. Из окон вылетали бутылки, которые разбивались о тротуар, а ночную тишину нарушали взрывы дикого хохота. Рем провел там всю ночь со своими проститутками-мужчинами. Гиммлер пришел в ярость. Позже, когда он услыхал, что Рем проехал по всей Германии, инспектируя соединения СА, он понял, что нельзя больше откладывать решающую схватку. Через несколько дней после поездки Рема он посещает ряд городов Германии, отдавая приказы СС.

Йозеф Геббельс, везде имеющий своих осведомителей, также чувствует, что гроза надвигается. Он узнает, что Гейдрих уже начал составлять списки врагов партии, к которым Гиммлер и Геринг добавляют фамилии своих врагов. Гиммлер уже называет Виктора Лутце вероятным преемником Рема.

Геббельс, разумеется, не единственный, кто знает о разногласиях между Ремом и другими лидерами нацистов. К концу марта корреспондент Ассошиэйтед Пресс в Берлине, решивший прозондировать почву, задает несколько вопросов, но пресс-служба Канцелярии с негодованием называет их глупыми шутками и отказывается отвечать. Но, как это часто бывает в политике, отказ только усиливает подозрения. Гитлер хорошо понимает, что он никого не убедил, и через несколько дней лично принимает Луи П. Лохнера, американского журналиста. С привычной для американских репортеров дерзостью и прямотой, Лохнер сразу же задает ему каверзный вопрос: «Господин канцлер, говорят, что среди ваших близких сподвижников есть люди, которые хотят вас сместить. Говорят также, что среди самых выдающихся из них есть человек, который пытается расстроить ваши планы?»

Но Гитлера не пугает этот вопрос. Он улыбается. «Он принялся описывать мне людей, которые были его ближайшими соратниками, – пишет Лохнер, – и пытался создать впечатление, что он всеми доволен». Потом канцлер заявил, что среди его окружения нет ни одного человека, который мог бы соперничать с ним. «Конечно, – продолжал Гитлер, – меня окружают не ничтожества, а реальные люди. Нули имеют круглую форму, и, когда дела принимают плохой оборот, они катятся прочь. Зато близкие мне люди прямые и стойкие. У каждого свой характер, свои амбиции. Если бы они не были честолюбивы, они не достигли бы нынешнего положения. Я восхищаюсь честолюбивыми людьми». Канцлер подчеркивает эти слова. «В группе, состоящей из людей с амбициями, трения неизбежны. Но никто из этих людей никогда не пытался навязать мне свою волю. Наоборот, они всегда подчинялись моим желаниям».

Что это, двуличность Гитлера или, скорее, надежда на то, что в борьбе людей, окружающих его, еще можно будет достичь компромисса? В любом случае, Геббельс хорошо знает о сомнениях фюрера. Он поддерживает связь с Ремом и служит посредником между Гитлером и начальником штаба СА. В то же самое время, если Гитлер подаст четкий знак, что он решил убрать Рема, Геббельс без колебаний бросит друга. Более того, Геббельс соблюдает осторожность в контактах с Ремом – они встречаются в тихих, уединенных гостиницах, подальше от любопытных глаз. Геббельс хорошо знает, что списки Гейдриха быстро растут и каждое имя в нем обозначено порядковым номером. Он также знает, что Гесс, Мартин Борман и майор Вальтер Бух, президент Верховного трибунала партии, собирают доказательства коррумпированности и развращенности лидеров СА; что показаний на Хайнеса, принимавшего участие в убийстве Ратенау, становится все больше и больше.