Меченосец - Глен Кук

— Суетимся, потому что у миньяка и без нас туго с припасами. Может, эта капля чашу и переполнит, тогда осадные работы пойдут вразнос. А еще — тебе учиться надо. Ты пока не Меченосец, а подмастерье клинка. Меченосцем не становятся просто оттого, что оружие приняли. Ты с Добендье как жених с невестой — вам узнать друг друга надо, сложиться, сплавиться в единое смертоносное целое. Для этого время нужно и опыт.

— А мне-то зачем все это?

Рогала ответил удивленным взглядом, и Готфрид передумал объяснять, до чего ему омерзительны их вылазки. Гнома не переубедишь.

На четвертую ночь при обозах появилась сильная охрана, а на дорогу выставили конные патрули. После налета пришлось удирать от всадников, настигавших со всех сторон, то и дело ввязываясь в стычки.

У Готфрида было тяжело на душе, однако его тело на удивление поздоровело и окрепло. И увечная нога вовсе не давала о себе знать.

На пятую ночь вместо нападения вышла сплошная беготня.

— Повсюду патрулей натыкали! — посетовал Готфрид.

— А ты думал, нас терпеть будут? Само собой, теперь за нами охота пошла.

— И тут не справимся, — заметил юноша, оглядывая уже третий вентимильский лагерь. — Охраны вон сколько, все начеку.

— Проверим еще один, — отозвался гном угрюмо.

Он твердо решил атаковать если не обоз, то спящих, но миньяковы люди не спешили ему поспособствовать: и в четвертом, и в пятом биваке то же самое. Везде ждут атаки, солдаты настороже.

— Ладно, — пробурчал гном. — Если так не хотите, мы прямиком к начальнику заявимся. Там-то нас точно не ждут!

— Ты спятил? Лезть в осиное гнездо, и с чем?

Часом позже, ближе к Катишу и огромному поселению главных вентимильских сил, Рогала сдался под напором мальчишечьего нытья. Проворчав что-то про нынешних бесхребетных юнцов, он пошел в обход города на север. Гном мрачнел с каждой милей.

К рассвету добрались до менее запустелой местности и устроились на дневку в лесу. Позавтракали всухомятку, а когда доели, Рогала посоветовал хорошенько выспаться — дескать, передышка будет недолгой. Юношу уговаривать не пришлось.

Крики и лязг оружия разбудили Готфрида около полудня. Сперва он подумал, что увидел очередной кошмар — обычно, если в грезу не являлся тоал, туда лезли обрывки чужой памяти, — но когда открыл глаза, шум не исчез. Зато пропал Рогала с лошадью. Не из-за него ли кутерьма?

Звуки доносились из-за невысокого холма к западу от зарослей, укрывавших Готфрида. Тот подкрался, пригнувшись, выглянул: гудермутская пехота сцепилась с вентимильской. Королевские воины проигрывали — на ногах держались восьмеро против пятнадцати солдат миньяка, вокруг грудились мертвые и раненые. Должно быть, захватчики догнали уцелевших в битве. Верховой вентимильский офицер невысокого ранга выжидал в отдалении, откровенно скучая.

Юноша осторожно отполз, побежал, оседлал коня и явился на холм уже верхом. Остановился.

Противник вытянул меч, Готфрид — в ответ.

Чего именно испугались солдаты, он не понял, но удирать кинулись все, и офицер быстрее остальных. Парень проткнул одного вентимильца и тут же пожалел: зачем убивать, когда победил и враги разбежались?

Он весь день не находил себе места. И где Рогалу носит? Что теперь делать?

Гном наконец явился и, сразу почуяв неладное, потребовал объяснений, а когда получил их, проворчал:

— Держался бы ты подальше от их стычек! Если раньше они только подозревали о пробуждении Зухры, то теперь знают наверняка. Свидетелей хватает. Думаешь, все это время мы прятались и удирали всерьез? Увидишь, что сейчас начнется!

— Я своим помог!

— Все еще не уразумел, что ты — Меченосец? Своих у тебя больше нет, есть только Добендье, Тайс Рогала, Зухра и смерть.

Как у Турека Аранта. И Зухра не обещала ровно ничего за услужение.

— Но я…

— Что ты? Я же сказал, поймешь еще. А пока давай двигай. Они уже, наверное, неподалеку.

В самом деле, подъехав к краю леса, они обнаружили целый вентимильский батальон, собравшийся прочесать лес. Рядом с батальонным значком вился флаг генерал-мага.

— Скверно, — пробормотал Рогала. — Если колдун заметит, то вся надежда на ноги. А коли его дружки неподалеку, и не удерешь. Парень, ты свои миротворческие идейки брось да готовься к схватке. Настоящей.

— И что плохого в моих «идейках»?

— Хотя бы то, что они у тебя в мозгу. Если с ними не распрощаешься, распрощаешься с головой.

Тайс направился к холму, к которому враги еще не добрались, но, судя по клубам пыли невдалеке, спешили. Коротышка находил безопасные места лучше, чем голубь — путь к родному чердаку. Они вышли из смыкающегося кольца прямо перед носом у бешено скачущих конников — всего за четверть мили. Свое дело Рогала знал и был необыкновенно полезен тем, кто нуждался в помешанном на битвах гноме.

— Куда мы теперь?

— Через границу, в страну, что ты называешь Бильгор. Может, сумеем застыдить союз этот, и они наконец тронутся с места.

Он пустил коня галопом.

Изнурительная скачка продолжалась всю ночь. Рогала наслаждался. Он несся, будто заяц перед гончими, хитрил, обманывал вентимильских командиров. Гном держал на юго-запад по кратчайшей к Бильгору дороге, но преследователи, пробивавшие тьму факелами, потихоньку отжимали беглецов на северо-запад, где граница лежала миль на двадцать дальше.

Однажды повезло наткнуться на патруль из четырех конных и сменить лошадей, однако погоня, все более многочисленная, настигала. Над головой полз к западу месяц — призрачная ухмылка на усыпанном золотинками бархате. А на час впереди — комета, выросшая вдвое с тех пор, как Готфрид увидел ее впервые.

Когда за спинами, среди пожарищ и столбов дыма, закрывающих звезды, загорелся восход, Рогала закричал: «Не успеваем! Они ведут нас! Приготовься!»

К чему готовиться, открылось за холмом: на дальнем краю небольшой долины в предрассветном тумане ждал одинокий всадник. Тоал.

«Попались», — подумал Готфрид. Где один, там и остальные вместе с их проклятым командиром.

— Круши его! — велел Рогала.

Легко сказать.

Вождь был в полном рыцарском облачении, все доспехи — магические находки миньяка. Первые лучи солнца сверкнули на острие копья пламенем, заключенным в хрусталь. Зеркало щита дрожало и переливалось, и из него выглядывали, ярясь, лики демонов. Черная броня неуязвима для смертных, лишенных колдовской силы клинков.

Но горше всего и страшней — тварь под седлом тоала. Будто дракон, хотя вовсе не то жилистое, тощее громадное существо, какое рисуют в книгах. С лошадь высотой, но на треть длиннее; в тяжелой чешуе, криволапое. Сложенные крылья покоятся на спине, за всадником, сидящим у основания шеи. Интересно, как такое может летать? Оно же тяжеленное!