Нейромант - Уильям Гибсон

— Учитывая их склонность к случайным актам гипертрофированного насилия, — сказал кто-то, — нашим зрителям будет трудно понять, почему вы продолжаете настаивать, что этот феномен не является формой терроризма.

Доктор Рамбали улыбнулась.

— Всегда есть стадия, на которой террорист прекращает манипулировать медиа-гештальтом. На этой стадии может возникнуть резкая эскалация насилия, но за ней терроризм становится уже симптоматичным для самого медиа-гештальта. Терроризм в нашем обыденном понимании внутренне связан с СМИ. Новые Пантеры отличаются от других террористов именно своим уровнем самосознания, своим пониманием той степени, в которой СМИ разделяют террористический акт и первичное социополитическое намерение…

— Пропусти это, — сказал Кейс.

Кейс встретил первого в своей жизни Нового через два дня после просмотра конспекта «Хосаки». Новые, решил он, были современной версией Больших Ученых из его собственных подростковых лет. В Муравейнике словно жила некая призрачная подростковая ДНК, что-то, что переносило кодированные заповеди короткоживущих субкультур и воспроизводило их через случайные интервалы времени. Новые Пантеры были безбашенным вариантом Ученых. Если бы в то время были доступные технологии, Большие Ученые тоже носили бы розетки за ухом, набитые микробанками. Этот был отличительный стиль, и он всегда был одинаков. Новые были наемниками, хулиганистыми шутниками, нигилистическими технофетишистами.

Тот, что появился у чердачной двери с коробкой дискет от Финна, был мягкоголосым парнем по имени Анджело. Его лицо было простой маской, выращенной на коллагене и полисахаридах из акульего хряща, гладкое и отталкивающее. Это был один из мерзейших образцов избирательной хирургии, что доводилось видеть Кейсу. Когда Анджело улыбнулся, обнажив острые как бритва клыки какого-то большого животного, Кейс наконец почувствовал облегчение. Пересадка корней зубов. Он видел это раньше.

— Не позволь пиздюшатам обогнать тебя на поколение, — сказала Молли.

Кейс кивнул, поглощенный узорами льда Сенс/Нет. Это было оно. Это было то, чем был он, кем был он, его бытие. Он забывал есть. Молли оставляла картонные коробки с рисом и пенопластовые подносы с суси на краю длинного стола. Иногда его раздражала необходимость встать из-за стола и воспользоваться химическим туалетом, который они установили в углу чердака. Узоры льда складывались и раскладывались на экране, пока он зондировал бреши, обходил по краю очевидные ловушки, и создавал маршрут, по которому можно пробраться сквозь защиту Сенс/Нет. Это был хороший лед. Чудесный лед. Его узоры горели там, пока он лежал, обняв Молли за плечи, наблюдая за красным рассветом через стальную решетку потолочного окна. Радужный лабиринт пикселов этого льда был первым, что он видел после пробуждения. Он шел прямо к деке, не позаботившись одеться, и подключался. Он рубил лед. Он работал. Он потерял счет дням.

Иногда он падал в сон, особенно когда Молли отсутствовала в какой-нибудь своей разведывательной вылазке вместе с нанятым кадром из Новых, и вновь наплывали видения Чибы. Лица и неон Нинсэя. Однажды он проснулся от путанного сна о Линде Ли, не в силах вспомнить, кем она была или что она вообще значила для него. Вспомнив, он подключился и работал девять часов подряд.

Взламывание льда Сенс/Нета заняло в общем девять дней.

— Я сказал — неделя, — напомнил Армитаж, в то же время не особенно скрывая свое удовольствие, когда Кейс показал ему план набега. — Ты потратил свое же свободное время.

— Нафиг, — сказал Кейс, улыбаясь экрану. — Это хорошая работа, Армитаж.

— Да, — согласился Армитаж, — Но не зазнавайся. По сравнению с тем, что тебе еще предстоит, это просто аркадная игрушка.

— Любовь тебе, Мать Кошка, — прошептал диспетчер связи Новых Пантер. В гарнитуре Кейса его голос был модулированной статикой.

— Атланта, Выводок. Можно начинать. Начинаем, слышишь? — голос Молли был слегка почище.

— Слушаю и повинуюсь. — Новые использовали некую решетчатую антенну в Нью-Джерси для ретрансляции шифрованного сигнала от спутника Сыновей Христа-Правителя на геостационарной орбите над Манхэттеном. Они решили относиться ко всей операции как к тщательно разработанной частной шутке, и даже их выбор спутников связи был преднамеренным. Сигналы Молли излучались вверх при помощи метровой зонтичной антенны, приклеенной эпоксидкой к крыше стеклянно-черного банковского здания почти той же высоты, что и здание Сенс/Нета.

Атланта. Опознавательный код был прост. Атланта, потом Бостон, потом Чикаго, потом Денвер, новый город каждые пять минут. Если кто-нибудь перехватит сигнал Молли, расшифрует его и синтезирует ее голос, код укажет на это Новым. Если она останется в здании более чем на двадцать минут, то крайне маловероятно, что она вообще выйдет оттуда.

Кейс проглотил остатки кофе, установил на свои места троды, и почесал грудь под черной футболкой. У него было только смутное представление о том, какую диверсию готовили Новые против охраны Сенс/Нета. Его работа состояла в том, чтобы написанная им программа вторжения подключилась к системам Сенс/Нета в тот момент, когда Молли это будет нужно. Он следил за обратным отсчетом в углу экрана.

Два. Один.

Он подключился и запустил свою программу.

— Магистраль, — выдохнул диспетчер, его голос был единственным звуком, когда Кейс нырнул в светящиеся слои льда Сенс/Нета. Хорошо. Проведаем Молли. Он нажал на переключатель симстима и перебросился в ее сенсориум.

Скрэмблер слегка размывал визуальную информацию. Она стояла в огромном белом холле перед стеной из пестреющих золотом зеркал и жевала резинку, явно любуясь собственным отражением. За исключением огромных солнцезащитных очков, закрывающих ее зеркальные вставки, ей удавалось выглядеть так, как будто она принадлежала этому месту, еще одна девушка-туристка с надеждой хоть мельком увидеть Талли Ишэм. На ней был надет розовый пластиковый плащ-дождевик, белый сетчатый топ, свободные белые штаны, обрезанные по прошлогодней токийской моде. Она бесцельно лыбилась и надувала резинку. Кейса пробрал смех. Он чувствовал микропорную ленту вокруг ее грудной клетки, чувствовал маленькие плоские приборчики под ней: радиопередатчик, модуль симстима и скрамблер. Горловой микрофон, приклеенный к ее шее, выглядел, насколько возможно, как анальгетический дермодиск. Ее руки в карманах плаща систематически разминались сериями напрягающе-расслабляющих упражнений. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что необычные ощущения в кончиках ее пальцев вызывались лезвиями, когда они частично выдвигались и снова втягивались.

Он перебросился назад. Его программа достигла пятого шлюза. Он следил, как ледоруб ворочается впереди него, и почти не чувствовал свои руки, играющие над клавиатурой, делая небольшие исправления. Прозрачные цветовые плоскости перемешались, словно карточная колода. Возьми карту, подумал он, любую карту.

Шлюз расплылся позади него. Он засмеялся. Лед Сенс/Нета принял его вход за рабочую транзакцию из лос-анджелесского комплекса консорциума. Он был внутри. За его спиной вирусные подпрограммы отслаивались и вплетались в ткань кодов шлюза, готовые отразить реальные данные из Лос-Анджелеса, когда они прибудут.

Он перебросился снова. Молли прогуливалась мимо огромного регистрационного стола в дальней части холла.

Индикатор в ее глазном нерве высвечивал 12:01:20.

В полночь, синхронно с показаниями чипа в глазу Молли, диспетчер в Джерси отдал команду. "Магистраль." Девять Новых, разбросанные на протяжении двух сотен миль по Муравейнику, одновременно набрали MAX EMERG[25] на таксофонах. Каждый Новый произнес короткую речь, повесил трубку и скрылся в ночи, стягивая хирургические перчатки. Девять разных отделений полиции и агенств общественной безопасности переваривали информацию о том, что тайная секта воинствующих христианских фундаменталистов только что взяла на себя ответственность за вброс клинических доз незаконного психоактивного агента, известного как "Голубая девятка", в вентиляционную систему пирамиды Сенс/Нет. "Голубая Девятка", в Калифорнии известная как "Печальный Ангел", вызывала случаи острой паранойи и психоза человекоубийства у восьмидесяти пяти процентов экспериментуемых.

Пока программа Кейса пробивалась сквозь шлюзы подсистемы безопасности библиотеки исследований Сенс/Нета, он перебросил выключатель. И нашел себя зашагивающим вместе с ней в лифт.

— Простите, вы являетесь сотрудником? — Охранник поднял брови.

Молли лопнула пузырь.

— Нет, — ответила она, всаживая первые две костяшки правого кулака в солнечное сплетение мужчины. Он согнулся пополам, пытаясь сорвать с пояса рацию, но Молли шарахнула его головой о боковую стенку лифта. Жуя теперь чуть быстрее, она тронула ЗАКРЫТЬ ДВЕРЬ и СТОП на подсвеченной панели. Она вынула черную коробку из кармана своего плаща и вставила кабель в разъем замка, который запирал панель.