Идите к черту: снова - Александр Пантелеймонов

Левее намеченного направления красовался лишь один внушительный ориентир на горизонте. Огрызки разрушенного мега-строения напомнили о городе призраков, находившемся в основании похожего изваяния. Соваться туда не опаснее остановки в ближайших развалинах, позади которых возле водоема стояла пыль столбом от происходящих там разборок. А после разбросанных мной кровавых ошметков, эта пыль решительно направлялась в мою сторону.

Яркий день только начался, и план зарыться в нору я отложил напоследок. Легкий ветерок навел на мысль, что если не летать, то хотя бы планировать или медленно падать я должен научиться. Но среди деревьев делать это крайне неосмотрительно. Одно озеро позади и еще множество прогалов оставляли надежду найти полянку для тренировок.

Спустившись, я не скоро добрался до первого пастбища каких-то черных безрогих оленей, пробегая мимо нападающих хищников. Удивительно, почему их никто не сожрал? Или они ядовитые? Ни одна из догадок не могла быть пропущенной, учитывая, что тут обитает в больших количествах. Желтая трава и метровые кустарники с синими шипастыми бутонами наводили некоторой жути… Ну да и ладно, не девица, не расклеюсь.

Выбрав растение повыше и осмотревшись с его высоты еще раз, я решил выждать трагический момент. Погони не предвиделось, и пыль никто не разбрасывал, ветер все еще радовал своей ленью, но тучки потихоньку собирались на горизонте. Снега я здесь так и не увидел, но погодка была ненамного теплее.

Развязав и расправив парус, мне едва удалось удержаться на ветке. Пусть потоки воздуха едва шевелили листья, это не мешало простыням на спине превратить меня в гигантскую бабочку. Атмосфера стала твердой, как земля, и малейшее ее движение уводило за собой. Играясь с ней, как с водой в маленьком ручейке, я резал и хватал невидимую руку, нащупывая достаточное давление, чтобы держать себя на плаву.

Первый прыжок, как поездка с горки задом наперед, не увенчался успехом, заставив пересчитать скрытые под кроной сучья. В следующий раз я медленно скатился в шипастый куст, насторожив стадо, не думающее покидать насест. Несколько заходов позволили мне чувствовать себя уверенней при приземлении. С десятого раза я уподобился белке-летяге, прыгая по веткам, несмотря на свой вес.

Продолжив таким образом свое путешествие, постепенно изучая азы воздушной гребли, передвигаться стало проще, безопаснее и быстрее. До полудня я стоял в окрестностях одной из свай здания на полмиллиона жителей, точнее его воронки. Знакомая картина. Спешившись и приняв человеческий вид на случай встречи с искателями, я отправился на поиски входа в убежище.

Внешне планировка имела знакомые дизайнерские решения, не сильно отличаясь от своего аналога. За стеной обрушенных верхних этажей кольцевой застройки вся местность была усеяна гнездами с суетящимися в них птицами не больше двух метров. Я был не замечен среди шума тупоклювых горлопанов, продолжая осторожно двигаться, прячась за обломками. Благо искать спуск вниз долго не пришлось.

Посередине лежали обломки массивного шпиля, под которыми проглядывала черная дыра. Там, в торговых переходах, был не только прах от неработающего хлама. Чье-то дружное шуршание разносилось по пустым коридорам. Чтобы разглядеть неизвестных, я решил отвлечь их внимание, сбросив в глубокую круглую шахту центрального холла валявшиеся огрызки. На грохот и лязг выбежал десяток кротов мутантов. Без боя эти рукастые не пропустят.

Стоило ли мне туда ломиться? Еще один мавзолей со своими глупыми никому не нужными секретами. Если бы тут были люди, другое дело, но по тому, сколько в каждом углу сидело живности, ими тут и не пахло. Туннели обвалившегося метро — тоже не лучший способ путешествовать. Единственное, мне хотелось узнать место своего положения, а неизвестные наполовину стертые названия ни о чем не говорили.

Последовав за упавшими погремушками с расправленными крыльями и руками-факелами на головы собравшимся, я быстро с ними разобрался. Их предсмертные завывания призвали на помощь еще десятки собратьев. Загулявшие коты имеют меньше наглости, чем эти ненасытные. С голодухи или из чувства мести, они перли на меня с лютой ненавистью.

Часа не хватило, чтобы справиться с волнами набегающих слепцов, потроша их бестолковки голыми лапами. В большом зале гора трупов уже заваливала проходы, а они так и продолжали течь через щели. Сверху донеслось буйное хлопанье. Тупоклювые, как стервятники, пролезая через завалы, выстраивались на верхних уступах.

Не желая противостоять еще и этим каркушам, я оставил приготовленный обед, оттеснив один из потоков рукожопых в еще просторный свод. Ряды редели. На пути к станции крото-монстры, как бомжи с наркоманами в моем тусклом освещении, кучковались по углам. Некоторые, не понимая из-за чего кипиш, бросались на преследующих, сталкивая тех друг на друга.

Также, как наверху, здесь царил беспорядок и разложение. Короткие тоннели с лестницами вели в просторные помещения с колоннами. Вода на нижних уровнях, проглядывающих из-под кусков двухэтажной платформы, затопила шпалы. Стены заросли корнями и пушистой плесенью. Шансы найти указатели таяли на глазах. Только убежище в уютном уголке перехода выглядело неприступной крепостью. Наглухо завинченные на все болтики ворота по виду так никогда и не открывались.

Очистив одно из маленьких окошек от обильных вьюнов и протерев потускневшее стекло, я на всякий случай постучал. Без результата. Внутри темнота — глаз выколи. Неподалеку еще шуршали остатки землекопов-пацифистов, после упокоения особенно дерзких. Делать было нечего, место для привала не самое лучшее, но мне не хотелось уходить с пустыми руками, поэтому я принялся искать какой-нибудь знак.

Наломав сухих корней, я разжег небольшой костер. Это не понравилось здешним жителям, пытающимся исследовать новый запах жженого дерева. Они не любили свет, а огонь был настоящим врагом, от чего с ворчанием, повертевшись около проемов, они уходили вглубь полузатопленных лабиринтов.

Освещенные стены, на которых должны были находиться схемы, превратились в подпорки для подземных растений. Обстановка не лучше, чем в заросших сталактитами катакомбах Алии. Тут даже осколки от витрин, стоек и экранов давно стали песком. В общем, если не брать во внимание неестественность форм, тут и следа не осталось от цивилизации. Странно, что дверь бункера все еще сохранилась целехонькой.

— Нечисть! Перестань греметь и иди прочь! — неожиданно проскрипел детский или женский голосок с характерными искажениями неисправного громкоговорителя. Одного этого выкрика хватило, чтобы временно забыть о своих мыслях, заставив чувствовать себя нашкодившим.

Глава 7

Мяу

Тысяча лет. Целую тысячу лет поколения сменяли друг друга, запершись в четырех стенах. Сложно представить кого-то, живущего так в одном углу, ни разу не высунувшего носа из замкнутого пространства. А с учетом обострившейся обстановки