Сборник «3 бестселлера о ведьмах» - Таисс Эринкайт

Мне ничего не оставалось, как позволить им войти.

Оглядывая внимательным взглядом помещение, они прошли через тёмный коридор и оказались в доме.

– А электричества у тебя нет? – брезгливо морща лицо, начал расспрашивать мужчина. – Как же ты одна живёшь?! Кто присматривает за тобой?! Да и вообще, невозможно проживать в таких условиях!

Чувство протеста начало пониматься во мне и грозило вырваться из-под контроля. Стараясь глубоко дышать, я кинулась в наступление.

– Живу я не одна, а с братом. Правда сейчас он отсутствует по уважительной причине. А чем вам не нравится этот дом? Он гораздо лучше предыдущего, если бы видели тот! Здесь чисто. Кстати, осторожнее, я только что помыла полы. Вы спрашивали, кто за мной присматривает. Так это… соседка. Зовут её Серафима Егоровна, могу позвать, если нужно.

Они, явно не ожидая такого отпора от маленькой девочки, отступили к дверям.

– Но мы бы хотели осмотреть помещение и условия проживания. Чем ты питаешься, во что одеваешься? – спросила опекунша, не желая сдаваться.

– Вы можете пройти, – кивком показала на женщину, нагнулась и специально вытащила из тумбочки старые, протёртые в нескольких местах, тапочки. – Только переобувайтесь, а то полы опять мыть из-за вас придётся, – сказала я, стараясь сохранить невозмутимое выражение на лице, видя их мины.

С тяжёлым вздохом смирения женщина сняла туфли и надела предложенную обувь. Она прошла вслед за мной к стоящим на печи кастрюлям. Подозрительно принюхиваясь к их содержанию, зачерпнула половником рисовую кашу. С осторожностью попробовав, в недоумении вскинула бровь.

– А еду тебе тоже соседка приносит?

– Нет, конечно. Сама готовлю, я же не инвалид, – рассмеявшись, ответила я и предложила. – Кушать будете?

– Спасибо, не хочу, – категорически отказалась женщина.

– Что ж, тогда продолжим инспекцию? – насмешливо проговорила я и жестом пригласила её пройти в комнату брата.

И мы скрылись с глаз мужчин, которые всё так же стояли на пороге, почти не шевелясь, топтались на месте, иногда о чём-то перешёптывались.

Решив поддержать беседу и заодно узнать о «гостях» побольше, спросила:

– А вас как зовут?

– Ой! – спохватилась женщина. – Совсем из головы вылетело. Надо же, забыла представиться. Меня зовут Зоя Алексеевна. Я председатель опекунского совета.

Женщина протянула мне холёную, с красивым маникюром, руку. Едва услышав её должность, в голову пришла шальная мысль, попробовать воспользоваться своими способностями и мгновенно решилась на этот риск.

Осторожно дотронулась до её кисти. Слегка пожав пальцы, я снизу вверх заглянула в тёмно-карие глаза и, не отпуская женщину, молча, приказала ей сесть на кровать…

Спустя минут пять мы, как ни в чём не бывало, вышли из комнаты. Они все сухо попрощались и ушли. Лишь когда проводила их со двора, позволила себе перевести дух.

С тех самых пор из той организации меня больше не беспокоили, вплоть до того момента, когда в нашу школу пришёл новый учитель. Молодой, амбициозный тип. Он старался всем показать своё превосходство, выставив учеников неучами и лодырями. Но со мной это не выходило, что его раздражало и злило.

Случайно узнав, что я проживаю одна, учитель решил сделать из меня отстающую в развитии девочку, нуждающуюся в специальном обучении. Начал всячески придираться к выполненным домашним заданиям и жаловаться окружающим на моё отставание от школьной программы. Приходившие на уроки для контроля директор и завуч только разводили руками на его претензии, потому что не находили каких-либо отклонений.

Тогда Глеб Юрьевич (так звали учителя) решил наглядно доказать, что у меня нестабильная психика. Оставив под предлогом помощи, он просто стал наглым образом давить на нервы.

В конце концов, забившись в угол, я была готова сорваться и звать на помощь. Как вдруг дверь класса распахнулась, и на пороге появился человек, которого мне так давно хотелось увидеть.

– Митя! – обрадовано вскрикнула я, не обращая внимания на попытки учителя остановить, побежала к брату.

Брат присел на корточки. Пролетев расстояние, разделявшее нас, за секунду, я крепко обняла его за шею, прижавшись всем телом.

Где-то на грани сознания раздавался громкий голос Глеба Юрьевича:

– Селиванова! Сейчас же вернись, мы не закончили! – И хлопнул об столешницу пятернёй.

Митя посмотрел на меня сияющими небесно-голубыми глазами, обхватил руками моё худенькое тельце, встал и пристально посмотрел в сторону кричащего человека.

– Сестрёнка, я так рад тебя видеть, – сказал он и прижался шершавой щекой к моей. – Иди домой, а мне нужно с этим… – он сделал паузу и продолжил, – пообщаться. По какому праву он орёт и приказывает тебе?! Не бойся, я только поговорю с ним, – уверил он, подтолкнув меня к выходу.

С неимоверным усилием я разжала свои объятия, быстро подхватила портфель и выскочила из класса. Последнее, что невольно удалось расслышать, была фраза разозлённого учителя:

– Да, кто ты такой? Врываешься в помещение, прерывая мою беседу с подопечной!

– Я – брат Рады! А вот теперь мы побеседуем без свидетелей. Что здесь творится? Ты приставал к моей сестре?!

Дальше я не стала подслушивать и побежала домой. Сердце гулко стучало в груди от радости, казалось, большего счастья не бывает.

Примерно через полчаса в коридоре послышались тяжёлые шаги. В открытом дверном проёме показалась светлая, с короткими волосами, голова брата. Камуфляжная форма ярко выделялась на фоне выбеленных стен. Присмотревшись повнимательнее к его внешности, отметила, что он сильно изменился. Черты лица потеряли детскую наивность, стали более жёсткими и мужественными. Особенно взгляд, настороженно-внимательный, хоть он и старался улыбаться, но пережитое спрятать невозможно.

После проведённой Митей «беседы» с Глебом Юрьевичем, последний старался игнорировать мою персону и вообще перестал замечать.

Неделя отпуска, отпущенная брату, пролетела в одно мгновение. И вот снова прощание с ним рвало мою душу на части.

– Ну, волшебница! – он в шутку стал меня так называть, когда, увидел сколько людей приходило за помощью. – Мне пора ехать, а то опоздаю на поезд. Остался ещё один годик потерпеть тебе, и я вернусь. Обещай, что ты не будешь делать глупостей.

Я усиленно старалась изображать радость, кивала и соглашалась со всем. Хотя на самом деле хотелось разреветься в голос, по-звериному вцепиться в брата пальцами, не отпускать от себя. Увы, этого меньше всего заслужил Митя, поэтому, стиснув зубы, я продолжала сохранять на лице улыбку.

Напоследок, он крепко прижал меня к себе и отпустил. Сел в подъехавший автобус и, помахав на прощание рукой в открытое наполовину стекло, уехал.

Опять потянулись однообразные дни, заполненные заботами и проблемами. Всё больше возрастало количество страждущих, ждущих моего дара, людей. Порой я начинала приём ранним утром, а заканчивала глубоко за полночь, не успев даже полноценно покушать, валилась на кровать в одежде, мгновенно засыпая.

Митя писал очень редко и скупо, а потом решил остаться в армии дольше. В нашей деревушке в то время работы совсем не осталось. Так что я, скрепя сердце, согласилась с его выбором, видя, как спиваются молодые парни от невозможности найти себе дело.

Брат высылал деньги, иногда вырывался со службы, привозя подарки. Но для меня лучшим из всех подарков был он сам. Его стараниями я окончила школу, но когда брат стал уговаривать меня поехать жить к нему, отказалась наотрез.

Каждый раз он пытался полушутя убедить меня поехать к нему жить. Говоря мне, что от такого уединения скоро совсем одичаю и буду, как снежный человек. На эти слова я только смеялась и показывала на толпу, которая день ото дня становилась всё многолюднее.

Вот в один из таких редких приездов брата ко мне постучались. Занятая делом, я попросила его выйти к гостям. Он вышел, и в коридоре раздались возбуждённые голоса.

Глава 11

Спустя несколько минут в комнату вошли четыре человека, двое из которых были в милицейской форме. С ними рядом стояли мужчина и женщина средних лет. Она вся заплаканная с опухшим от слёз глазами, а её спутник дёрганный какой-то.

– Сестрёнка, это к тебе, – объяснил брат. – У них внучка пропала, приехала на каникулы из города и пошла с подружками в лес. Вечером дети вернулись, а вот их девочка нет. Они сначала пытались сами её искать, но не нашли. Утром заявили в милицию о поиске ребёнка, ищут уже три дня. Местные предложили обратиться к тебе.

Я растерялась, никогда в жизни ещё с поиском людей не сталкивалась. И даже понятия не имела, как это делается. Конечно, существовали призывные заговоры, но их нужно делать глубокой ночью. Но никакой гарантии в успехе нет, а время будет упущено.

Наверно мои сомнения всё-таки промелькнули на лице, потому что ждущие помощи совсем поникли. Но страдающая женщина решилась на отчаянный шаг, она опустилась передо мной на колени и хриплым голосом попросила: