Башня Занида - Лайон де Камп

На Квадрате Кварара собрались десятки, а то и сотни занидцев, которые стояли на том самом месте, где лишь прошлой ночью Феллон со своим отделением прекратил незаконную дуэль. В толпе почти не было не-кришнаитов, поскольку отнюдь не всем нравились балхибские омовения. Осириане, например, вообще не пользовались в этих целях водой, а лишь через определенные промежутки времени соскребали краску, которой покрывали тела. Тотиане, искусные пловцы, предпочитали купаться в водоемах. Земляне же, по большей части, если только они не ассимилировались на Кришне или не были уроженцами какой-нибудь страны типа Японии, соблюдали свое табу на публичное раздевание.

Водяной фургон, запряженный парой мохнатых шестиногих шайханов, стоял у статуи Кварара. Камни мостовой блестели в том месте, где их полил водой и надраил помощник возницы, на редкость дюжий хвостатый колофтянин, который сейчас привешивал к боку фургона свою швабру с длинной ручкой.

Сам возница влез на бак и возился со снабженными душевыми насадками трубами, которые торчали по бокам фургона, нависая над головами толпы. Наконец он крикнул:

— Готовьсь!

Все зашевелились. Половина кришнаитов сняла свои суфкиры и отдала их другой половине. Раздетые столпились в центре площади, стремясь пробраться к фургону, а остальные отошли немного в сторонку.

Феллон отдал свою суфкиру Фредро, попросив:

— Подержи-ка, старина.

Гази поступила со своей точно так же. Фредро был немного удивлен, но одеяния принял, сказав:

— Пару веков назад, до русской оккупации, у нас в Польше тоже было что-то подобное. Русские заявили, что это nye kulturno. Насколько я понял, по одному тут не купаются, потому что некому подержать вещи?

— Поэтому. Занидцы народ такой, что нужен глаз да глаз: не дай бог, если что плохо лежит. Это, наверное, первый раз, когда я и Гази сможем помыться вместе. Если ты хочешь, можешь потом…

— Нет, спасибо! В отеле есть водопровод.

Феллон, держа в одной руке семейный кусок мыла, а другой увлекая за собой Гази, стал протискиваться к ближайшей душевой насадке. Возница и его помощник кончили возиться с выдвижными трубами и взялись за ручки помпы. Некоторое время они качали вхолостую, но вскоре насадки зачихали, а потом из них забили струйки воды.

Занидцы завопили, когда холодная вода брызнула на их зеленоватую кожу. Они смеялись и плескали друг на друга: это было праздничное событие. Занид располагался в безлесных прериях запада центральной части Балхиба, и от него было не так уж много сотен хоуд до бескрайних сухих степей Джо’ола и Кваата. Воду для города приходилось качать из глубоких колодцев или мутной маловодной Эшквы. Имелся небольшой водопровод, протянутый от речки, и система насосов, приводившихся в действие шайханами, но они обслуживали только королевский замок, отель «Земной» и очень небольшое число частных домов в квартане Габандж.

Феллон и Гази более-менее отмылись и стали выбираться из толпы, когда Феллон застыл как вкопанный. Фредро, стоя немного в стороне и перекинув суфкиры через руку, наводил на толпу свою камеру.

— Хой! — сказал Феллон. — Этот проклятый идиот понятия не имеет о вере в частицы душ!

Он поспешил к археологу, увлекая за собой Гази, но та потянула его назад и сказала:

— Посмотри! Кто это, Антане?

По Квадрату разнесся гулкий голос. Повернувшись, Феллон увидел над головами кришнаитов землянина в черном костюме и белом тюрбане, который влез на стену, окружавшую могилу царя Балейда, чтобы увещевать купавшихся:

— …потому что все виды нескромности — это грех пред лицом Господа, Бога нашего. Берегитесь, делающие неправду! Покайтесь, грешные граждане Балхиба, пока Он не предал вас в руки кваатцев и гоцаштандцев. Ибо быть нечистым в тысячу, в десять тысяч раз лучше, чем бесстыдно обнажать…

Это был Уэлком Вагнер, американский экуменический монотеист. Феллон заметил, что головы кришнаитов одна за другой поворачиваются на звуки нравоучительного голоса.

— …ибо сказано в Книге: «никто да не обнажит свой срам перед другими». И еще сказано…

— Они что, все хотят довести толпу до белого каления? — Феллон вздохнул. Он снова повернулся к Фредро, который наводил камеру на спины толпы. Феллон подскочил к археологу и рявкнул:

— Убери эту штуку, ты — идиот!

— Что? — спросил Фредро. — Убрать камеру? Почему?

В толпе, все еще смотревшей в сторону Вагнера, начался ропот. Тот продолжал громогласно вопить:

— И не ешьте плоть тварей, которых вы называете сафками, ибо дал нам свое откровение Единый, дабы не согрешили мы, поедая нечистых тварей: улиток, мидий и всех прочих моллюсков…

Феллон сказал Фредро:

— Балхибцы верят, что тот, кто их фотографирует, крадет частицу их души.

— Но этого не может быть. Я снял… сделал много снимков на фестивале, и никто не обращал на это внимания.

Феллон напряженно сказал:

— Они были в одежде! Табу действует, только когда они голые!

Толпа зароптала сильнее, но Уэлком Вагнер лишь заорал громче. Возница водяного фургона и его помощник бросили качать, заинтересованные происходящим. Когда вода перестала течь, те, кто до этого толпился у фургона, стали пробираться туда, где вокруг гробницы уже образовалась довольно большая толпа.

Фредро сказал:

— Еще всего один снимок, пожалуйста.

Феллон, потеряв терпение, попытался выхватить у него камеру. Вместо того, чтобы отпустить ее, Фредро только сильнее вцепился в ремешок и закричал.

— Psiakrew![9] Ты что делаешь, болван?

Пока они тянули камеру каждый на себя, суфкиры соскользнули с руки Фредро и упали на мостовую. Гази раздосадованно воскликнула (поскольку это ей предстояло стирать их) и подняла одеяния. Тем временем, привлеченные криком Фредро и последовавшей борьбой между археологом и Феллоном, занидцы стали обращать на них внимание. Один из них воскликнул:

— Поглядите на этих других землян! Один из них пытается похитить наши души!

— О — где? Ишь, что задумал! — сказал другой.

Поглядев по сторонам, Феллон обнаружил, что он и его спутники, в свою очередь, тоже стали центром притяжения враждебных взглядов. Крики столпившихся у гробницы Балейда почти заглушили голос Уэлком а Вагнера. Толпа подогревала себя до той точки, когда можно будет броситься на ненавистного землянина, стащить его с ограды и забить до смерти, если только не удастся придумать какую-нибудь смерть поинтересней и подольше. Даже возница с помощником слезли с фургона и отправились посмотреть, что происходит.

Феллон дернул Фредро за рукав.

— Давай шевелись, идиот! Уходим.

— Куда? — спросил Фредро.

— Да ну тебя к дьяволу! — воскликнул Феллон, едва не приплясывая от раздражения.

Он схватил Гази за руку и потащил ее по направлению к водяному фургону. Какой-то занидец подступил к Фредро, показал ему язык и крикнул:

— Bakhan Terrao!

После чего залепил пощечину археологу. Феллон услышал шлепок, а затем более глухой звук удара кулаком. Оглянувшись, он увидел сидящего на земле занидца. Хоть археолог и был уже не первой молодости, силенок у него пока хватало.

Вопя и размахивая кулаками, к Фредро устремились другие занидцы. Археолог, как будто только что заметив, какую бурю сам же он и вызвал, побежал за Феллоном и Гази. Его небольшая камера в кожаном футляре болталась на ремешке, а ее владелец выкрикивал на бегу многосложные польские эпитеты.

— К фургону! — сказал Феллон своей джагайни.

Добравшись до повозки, Гази повернулась, бросила скомканные суфкиры Феллону и влезла на место возницы, цепляясь за скобы. Потом протянула руки вниз за одеждой, и Феллон швырнул ей суфкиры и полез наверх сам. Сразу же вслед за ним туда взгромоздил свое солидное тело и доктор Джулиан Фредро.

Феллон вынул кнут из гнезда, взмахнул им над головой и крикнул:

— Хао! Хаога-й!

Мощные животные зашевелили всеми своими двенадцатью ногами и натянули постромки. Фургон дернулся и тронулся с места. Феллон совсем не собирался вмешиваться в спор между горожанами и Уэлкомом Вагнером, но так получилось, что фургон был направлен прямо в толпу, и Феллон не мог не заметить, как из нее тянутся руки, пытающиеся стащить вниз проповедника, который изо всех сил цеплялся за стену, не прекращая орать.

Как ни мало Феллона волновала судьба Вагнера, он не устоял перед искушением покрасоваться перед Гази и Фредро. Он щелкнул кнутом еще раз, закричав:

— Вьянт-хао!

Услышав его крик, кришнаиты оборачивались и рассыпались в стороны, очищая дорогу несущемуся фургону.

— Вьянт-хао! — визжал Феллон, щелкая кнутом над головами толпы.

Глава VII

Фургон катил посреди толпы, рассекая ее как корабль, а балхибцы, погнавшиеся за Фредро, бежали сзади, выкрикивая угрозы и оскорбления. Под управлением Феллона фургон причалил к ограде вокруг могилы — как будто катер к пирсу. Уэлком Вагнер как раз с трудом поднимался на ноги.