Мнимый мир - Александр Игоревич Зимнухов

class="p1">– Мы оба умрём. – прохрипел Дэн. Всё, что ты видишь, – это моё творение. Теперь же я бессилен, потому что мы с тобой персонажи здесь, а в моём мире наша реальность горит синим пламенем. Тебе некуда бежать.

В воздухе запахло гарью, и появились искры. Почти все тридцать листов сгорели, и оставалось только три. Где-то на горизонте появилось яркое свечение – их конец света.

– Тебе никуда не убежать. Ты сгоришь дотла! Ты моя ошибка, за которую мне придётся поплатиться жизнью. – добавил художник.

– Неееееет!! Этого не может быть!!! –разъяренно завопил Хищник. – Я убью тебя прямо сейчас.

Он схватил Дэна за горло поднял перед собой и стал душить. Его рука, как камень на ощупать, намертво держала мужчину. Вены выступили у него на лице, которое сильно покраснело, а глаза стали наливаться кровью из-за лопающих венок. Дэн стал терять сознание, но по мере того как он становился слабее, хватка Хищника ослабевала, и они оба повалились на землю.

– Ты сам меня создал! Это всё твоя вина! – обвинительно заявил антигерой.

– И за это я отплачу своей жизнь. – поступил слабый ответ.

На крыше дома похолодание стало резко сменяться теплом, а затем и жарой. Рост температуры был настолько стремительным, что становилось тяжело дышать, и пот выступил градом.

– Ты… ты… Ненавижу тебя! Ааа! – закричал Хищник.

Его лицо, как и лицо его создателя, покрылось ожогами. С неба посыпался пепел и подул горячий воздух. Художник сжал кулаки и крепко зажал глаза, чтобы не видеть кошмара, разворачивающегося перед ним.

– Ааа, ты… это ты – монстр! Я не собираюсь так погибать! Нет! – крикнул Хищник и из последних сил поднял Дэна и вытолкнул с крыши.

–Ааа! Ааа! Ааа! – заорал нечеловеческим голосом убийца.

Тело Хищника подхватило пламя, и он загорелся. Ещё полминуты антигерой бегал по крыше, сгорая заживо. Он взглянул на небо и увидел, как чёрные дыры образуются на нём, а затем яркий свет. Через мгновение Хищник неподвижно лежал на спине и догорал. В его открытых глазах бушевало красное пламя.

Дэн, выпав с крыши, вспыхнул у самой земли. Он успел лишь испустить отрывистый крик, а затем глухой стук о землю погрузил его в вечный сон. Художник лежал на асфальте, как выброшенная, разбитая игрушка, в бушующем пламени, которое стёрло весь его воображаемый мир.

Глава 3

Ещё один страшный сон

Дэн очнулся. Он медленно открыл глаза. Яркий свет от потолочных ламп резал ему глаза. Мужчина хотел повернуться, но скованность во всём теле препятствовала любым движениям. Дэн попытался расслабиться и вспомнить, как он сюда попал, но растущее чувство паники, овладевающее им, расстроило его планы.

– Где я? Что происходит? Почему я связан? – истерически заорал Дэн.

Крепкие, кожаные ремни сковывали руки, ноги и даже шею. От давления, которое они оказывали на горло, пытаясь подняться вопреки серым путам, ему стало тяжело дышать. Он стал кашлять и в последствии ощутил приступ удушья, которое его отнюдь не остановило.

– На… на помощь!! Помогите! Кто-нибудь! Помогите! – кряхтя, бушевал художник.

В течение нескольких минут к нему подбежала женщина в белом халате, а с ней двое больших и крепких мужчин в белом. В руках у женщины находился шприц.

– Всё будет хорошо Денис, ты только не волнуйся. Мы – твои друзья, а друзьям можно доверять. – нежным, спокойным голосом ответила незнакомка.

Дэну хотелось её послушать и успокоиться, но, как будто по инерции, он продолжал сходить с ума.

– Отвяжите меня! Хищник, он придёт за всеми нами! Его нужно остановить! – бредил художник.

– Договорились. Я тебя сейчас развяжу. Ты только постарайся успокоиться. – убедительно ответила женщина и вставила иглу Дэну в руку таким образом, что он даже не почувствовал острие шприца, а только хотел почесать руку.

Спустя пару минут обеспокоенное лицо пациента приняло мирное, спокойное выражение. Двое санитаров развязали Дэна и повели в палату. Они медленно шли по коридору, в котором господствовала полнейшая тишина, не считая шорканья санитаров и художника. По обе стороны коридора располагались запертые белые двери с маленьким решетчатым окошком. Коридор казался немыслимо длинным. Одна дверь, сменялась другой такой же, а та в свою очередь – следующей. Дэн поник головой вниз. Изо рта потекла слюна. Он теперь походил на большого беспомощного ребёнка, нуждающегося в постоянной опеке.

Они остановились перед одной из множества дверей. Один санитар достал ключи и отворил её. Дверь распахнулась, и яркий солнечный свет ослепил входящих. Комната была необычайно светла: белые стены, белые постельные принадлежности, белый пол. Только потолок отличался от общего интерьера, потому он состоял из прозрачного стекла.

– Даже здесь он умудряется жить по-царски. – ответил один из санитаров, работающий в этой психушке уже много лет.

– Ну я это так не назвал бы. – ответил другой санитар, ещё не проверенный временем. Он принялся пристегивать Дэна к кровати, когда его переложили.

– Ну а почему нет? – возразил первый. – Еда есть, развлечения есть, шикарный вид на небо тоже есть. Для своего положения он неплохо поживает.

Помимо кровати там действительно находилось куча мелков и альбомных листов. Одна стена напоминала произведение искусства. Один реалистичный рисунок граничил с другим. Куча беспорядочно валяющихся листов тоже изображали различные идеи. Какие-то рисунки привлекали внимание и побуждали улыбнуться, но большинство из них мрачным воспоминанием ложились в памяти посетителей.

– Жаль, что такой талант достался дурачку. -продолжил младший санитар.

– Так было не всегда. Когда-то говорят он был здравомыслящим, интересным человеком, но видимо одиночество и постоянная работа свели его с ума.

– Он давно здесь? – спросил младший из санитаров.

– Пару месяцев уже. Говорят, что он всё время проводил взаперти. Всё хотел создать какой-то небывалый шедевр. Однажды его накрыл духовный или творческий кризис. Не знаю, как это правильно назвать. Ну, не в этом суть. Он испытывал сложности в создании картин, и его заработок и популярность пошли на снижение. У этого человека никого не было кроме славы и денег. Я представляю себе, что он мог купить что хочет и, может быть, кого захочет. – улыбнулся сам себе санитар. – А теперь он остался ни с чем, и все его друзья и поклонницы испарились.

– Вот так история. – восхищённо отозвался другой. – Зато не скучно жил.

– Это ты кстати отметил: он жил! Посмотрим на него сейчас? Сумасшедший и только. Никому не нужный, забытый мужик. Он, говорят, в конце своего пути продал свою роскошную квартиру, чтобы оплатить часть долгов и позволить себе последнее путешествие на остров Фиджи, где он пытался покончить жизнь самоубийством. – заключил старший