Сережа. Рождение воина - Павел Николаевич Чумаков-Гончаренко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Артемка уснул в обнимку с тепловозом, а отцепившиеся вагоны лежали разбросанными у его изголовья. Оля осторожно, чтобы не разбудить, укрыла братика байковым одеялом, которое принес Сережа со своего спального места, а поверх одеяла они еще накрыли его парой курток пуховиков. Сами аккуратно сели с краю и тихо вели беседу.
– Артем спит? – спросила Оксана дочь, сбивая свой голос на громкий шепот.
– Тихо, дуралеи! Ребенок уснул.., – сказала Раиса Максимовна расшумевшемся вновь мужчинам.
– Не обращайте внимание, его и пушкой, если уснет, не разбудишь! – сказала Оксана. – Это я так, по привычке шепчу!
– Да мы и негромко! – обиженно буркнул Василь. Недовольный тем, что у него никак не получалось переубедить и переспорить упрямого Богданыча. Который заладил: «Не смей селянина раскулачивать и все! Он свой хлеб собственными руками и горбом заработал!»
– Идите к нам! – махнула Оксана детям. Они переглянулись улыбнувшись и подошли к столу, усаживаясь на подставленные им Раисой Максимовной, после того как все еще немного потеснились, два табурета. – Скоро уже новый год! А вы там все одни сидите. – Сказала она веселым голосом.
– Пусть здесь и спит, и вам место найдем. Там вон рядом с Артемом, вместе с Олей и ляжете, – сказала Раиса Максимовна.
– Зачем же мы вас будем стеснять, если живем по соседству? Ничего страшного с Артемом не случится. Встретим да пойдем. Мы и так вам благодарны, за совместное новогоднее застолье!
– Опять за старое? Какое стеснение?! Здесь рота солдат поместится! – непреклонно проговорила Раиса Максимовна.
– То есть ты хочешь сказать, – прервал их громкий голос, переходящий в крик, – что под панами лучше было?! – Это негодовал Василь. – Или, по-твоему, лучше было бы под немцем?
– Кому как, – неуверенно защищался Богданыч. – У моих дедов три коровы было, лошадей трое, а они пришли и все отобрали! А кто отбирал?! Голодранцы, лентяи и алкоголики! Вот как дело было!
– А ты бы спросил у своих побратимов бандеровских, им что под поляками лучше жилось?!
– Они мне не побратимы, ты не заговаривайся! У меня батька Берлин брал! – защищался Богданыч.
– Ага, брал, а теперь украинская власть сама неметчине поклонилась, и Киев без всякого боя сдала!
– Ни неметчине, а американцам…
– Да хватит вам горлопаны малахольные! – осадила их Игнатьевна. – А то еще подеретесь! Гляньте на часы, уже без пятнадцати двенадцать, пора старый год провожать.
– Ну-ну, женщина, дай поговорить! – встрепенулся задиристо Василь.
В разговор вмешался Роман:
– Точно мужики, что вы в праздник такие невеселые темы затронули? Давайте праздновать и мириться! – И он кивнул им головой друг на друга, и в намеке скрепив свои ладони в пожатии, сказал смеясь: – Мир всем! Дружба должна победить!
Мужики не стали спорить с Романом и все-таки прислушавшись к совету окружающих решили отложить свой спор до следующего раза. Каждый из них немного побурчав себе что-то под нос недовольно, но в конце концов, они налили в кружки горилки и стукнувшись, выпили мировую, действительно пожав друг другу руки.
– Жаль, телевизора нет! – сокрушенно вздохнула Михайловна. – Поздравления не послушаешь…
– А ты откуда хотела поздравления слушать с Москвы или с Киева? – начиная приходить от спора в себя с острил Василь.
– Бери выше с Вашингтона! – подыграл ему Богданыч.
– Это кому как, а мне Вашингтон не указ! – не растерялась Михайловна. – У нас теперь Путин президентом будет!
– Твои слова, да Богу в уши, – сказала Раиса Максимовна. – Еще неизвестно чем все это закончится. – И сидевшие за столом люди, каждый со своими мыслями, бедами и трагедиями, тяжело вздохнули.
Роман уже открыл принесенную Оксаной бутылку шампанского. Он хотел плеснуть мужикам, но Василь заградил свою кружку рукой:
– Пейте сами. Нам и так с Богданычем хорошо. Мы по-своему! – Богданыч согласно кивнул и тоже прикрыл рукой свой стакан.
– Как знаете, – сказал Роман и плеснул понемногу в бокалы женщинам. Взглянув на сына и на Олю, он улыбнулся и плесканул и им в кружки немного шампанского: – Думаю, не опьянеют от глотка?..
– Ты что, они же дети! – встрепенулась Раиса Максимовна.
– Пускай, неизвестно еще придется ли мне когда-нибудь с сыном выпивать? Это лучше, чем, если он в подъезде, как в свое время я, попробует.
– Если уже не пробовал? – засмеялась Оксана.
– Я не пробовал! – заупрямился смущенно Сережа.
– Пускай, – махнула рукой Оксана, обращаясь к Раисе Максимовне, – такой большой праздник!
– Ну, смотрите сами, ваши же дети! – нехотя согласилась она.
А Сережа с Олей довольно переглянулись. Василь налил им с Богданычем из своей бутылки. Роман, взяв стакан, поднялся и, оглядев всех сказал:
– Дорогая мама, сын и все здесь присутствующие, – он обвел всех взглядом, я несказанно рад оказаться сегодня здесь, с вами и встретить новый наступающий год! Время сейчас тяжелое, вот уже который год продолжается война и многие из нас потеряли своих родных и близких! – он тяжело вздохнув и поглядев на Сережу потупил на мгновение свой взгляд, то же сделал и Сережа, поняв кого, прежде всего, имеет ввиду отец. – Но хочется верить, что все плохое, все горести и беды мы оставим в уходящем году за нашими плечами! Я хочу пожелать каждому из нас, всем здесь присутствующим, всему Донбассу духовной стойкости и отваги! Пусть наступающий год станет для всех нас годом победы! Я, как и все ребята на передовой, надеюсь, что Россия перестанет смотреть, как нас здесь обстреливают и убивают и, наконец-то решится и всерьез вступит в войну на нашей стороне! Чтобы вместе с российскими войсками, мы прогнали этих бандеровцев, всю эту западенскую нечисть с нашей земли! И да поможет нам всем Бог! С Богом!
Василь недоверчиво помахал головой, но потянул свою кружку к центру стола и все сидящие за столом вслед за ним протянули свои кружки и бокалы туда же, – подвал наполнился звуком стукающихся кружек и бокалов. Сережа с Олей нерешительно попробовали шампанское и довольные, немного поморщившись, переглянулись.
– Закусывайте! – озабоченно пододвигая тарелки детям, сказала Раиса Максимовна. – А то отец вас споит! Чего, удумали, детей шампанским поить!
И все рассмеялись глядя на Раису Максимовну. Улыбнулась и она.
– Давай, ты Оль слушай, а сама и вправду закусывай! Хорошо
