Миниатюры - Анна Калаур
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Значит, вы утверждаете, что не знали своих родителей?
– Почему же не знала? Знаю и помню все моменты жизни. Помню родителей, я их любила очень. И они меня любили. Тогда я была свободна как птица в полёте.
– Знаете что, Мария, мне от вашей ерунды тошнит! Будете врать, чтобы заполучить выписку, я заключу вас в белую комнату! Ясно?!
– Что вы на меня кричите? Я вам правду говорю…
– Всё, хватит, отдыхайте, – спокойно, но натянуто сказал доктор и ушёл, захлопнув за собой дверь.
Маша упала на кровать, обхватила руками подушку и рыдала:
– Почему всё так несправедливо? Ну что это за жизнь? Почему мне так не везёт?
Она не выходила к окну, просто лежала на кровати, как вдруг, увидела мелькание разноцветных огней. Недолго думая, она направилась туда и оказалась на дискотеке в ночном клубе. Там было много парней и девчонок, диджей управлялся с вертушками, танцовщицы делали свою работу, а бармены выслушивали душевные тайны клиентов за барной стойкой. В общем, всё шло своим чередом, как и на любой клубной вечеринке.
– Машка! Здорово! Ты блин такая вежливая, со всеми друзьями поздоровалась, – подошла к Марии какая-то девушка.
– А-а-а привет, но я… – промямлила Маша.
– Привет, девчонки. Хорошо выглядишь, Маша, – сказал парень, подошедший к ним.
– Ну ты Костя очень вежливый! Я понимаю, что Машка тебе нравится, но, а я что? Несимпатичная?
– Блин, Настюха, ну конечно ты симпатичная! – извиняясь, ответил парень, но продолжал смотреть на Машу. Девушка посмотрела на себя и обомлела: на ней были чёрные сапожки, короткая юбка малинового цвета, синяя кофточка и колготки в сеточку. «И где же моя пижама?» – только смогла и подумать она.
– Но ты, Маша, всегда знала, что больше всех девушек в этом мире мне нравишься именно ты, – обнимая девушку, говорил незнакомец.
– М-да, конечно, но я должна идти, – девушка попыталась отстранить его от себя. – У меня много дел, мне мама звонила и сказала, что нужно чем-то помочь по дому.
– Машка! Не гони лебедей! Какой дом? Ты ж примажоренная, тебе ж ни хрена делать не надо. У вас служанка есть, – удивлённо сказала Настя.
– А-а-а. Да, конечно, есть, вне всякого сомнения, – не веря себе, произнесла Маша.
– Девчонки, пошли за столик, что мы тут стоим как болваны, будто нам поговорить не о чем, – предложил парень. И они втроём отправились за столик, заказали себе слабоалкогольных коктейлей. Спустя несколько минут молодые люди заливались смехом.
– Не знаю, что ты там, Настюха, думаешь, но я полюбил Машку не за её примажоренность, а за её доброту, сексуальность и за то, что она не такая как все. Да, Маша? – спросил парень.
– Да-да, – кивала в ответ девушка, и глаза её закрывались.
– Маш, тебе плохо? – обеспокоенно спросил молодой человек. Девушка ничего не ответила, потому что ей было действительно плохо. Темнело в глазах, а сознание уже готово было отключиться.
– Воды! Воды! – кричала она.
– Маша, ты проснулась? Слава Богу. Вставай, я твой завтрак не буду заново подогревать, – твердила медсестра.
– Почему подушка мокрая? – спросила пациентка.
– Да ты так крепко спала, что я не могла тебя разбудить. Пришлось окатить стаканом воды.
– Спасибо вам, сестра, за то, что вы намочили мою пижаму, – расстроенным голосом сказала Мария.
– Ладно, сейчас принесу новую, – раздражённо ответила медсестра, принесла Маше новую пижаму и удалилась из палаты.
«Ну и дела, так это я, оказывается, спала. Но я же точно помню, как встала с кровати, пошла к тому свету. Наверное, это мне приснилось. А вдруг это не сон был? Ну тогда как такое возможно? Неужели из этой больницы есть выход?… И всё подтвердилось. У меня действительно были родители, свой дом, и эта Настя, должно быть, не врала, но кто она? А парень этот кто? Я их совершенно не помню, а они меня знают, как такое возможно?» – думала Мария и всё больше погружалась в свои переживания.
Прошёл месяц, и врач сменил свой гнев на милость, и за примерное поведение вывел Марию погулять вместе с другими пациентами во внутренний двор больницы. «Как же жалко мне этих сумасшедших. Они потеряли всё в этой жизни и ничего не соображают, поэтому и лежат здесь как овощи», – думала Мария, глядя на таких же сумасшедших, как и она. Гуляя по больничному двору, Мария повернулась в сторону больницы и испуганно закричала:
– Горим! Спасайтесь! Вызовите пожарных!
Больные забежали в сторожку больницы вслед за врачами. Когда Мария увидела ступеньки, то, не задумываясь, побежала по ним вниз и увидела решётку. Она дёргала за неё, пыталась открыть, била ногой, но тщетно: решётка не желала открываться.
– Не старайся, всё равно не откроешь, – сказал спускающийся вслед за ней тюремщик.
– Я что? В тюрьме?
– Можно и так сказать, – спокойно ответил мужчина.
– Это как так? Почему же вы тогда меня не оглушили при попытке к бегству?
– А зачем? Ты стремишься к свободе, потому что находишься здесь за преступление, которое не совершала. Ну не руки же тебе выкручивать? Притом, что всё равно ты не откроешь решётку.
– Неужели никак нельзя?
– Да нет, почему же? Можно. И для этого немного надо: свежий воздух, немного воды и воля к победе. Пока ни одному заключённому, сидящему в этой тюрьме, не удавалось сбежать и сорвать клетку своих внутренних противоречий. И тебе не удастся.
– Это земля? – спросила Мария и присела, чтобы взять в руки комья земли, но тюремщика уже не было. На неё кричал лечащий врач:
– Мария, я вас что?! По всему двору должен искать?! А я-то думал, что вы одумались, и не будете пытаться убежать, но я ошибся, и поэтому буду вынужден поместить вас в белую комнату. Мне это надоело! – рассердился доктор.
– Пётр Иванович, я не пыталась бежать, я просто искала свой…крестик, – Мария подняла его с земли и показала доктору.
– Ладно, я прощаю тебя, но всё равно отведу тебя в палату раньше, чем всех остальных больных, – с укором сказал доктор и повёл девушку в палату.
«Что же имел в виду этот тюремщик? Какое преступление? Какая клетка внутренних противоречий? Не думала, что тюремщики такие философы. Неужели я когда-то сидела в тюрьме? Не могу поверить», – за
