Обагрённые (СИ) - Дмитрюк Сергей Борисович

В потоке примелькавшихся «Жигулей», юрких «Запорожцев» и вальяжных «Волг» намётанным взглядом Виктор отмечал новинки отечественного автопрома. Они заметно выделялись даже среди поджарых, будто готовых к пружинистому прыжку «Москвичей» «серии С», открытых ветру волжанок «Наташ» и москвичей «Турист», «Яуз» и микролитражек от научного института автотранспорта «Компакт-0288». Футуристическая внешность детища того же института под именем «Охта», вазовские «Иксы» и почти космические «Истры — 2144» сразу привлекали к себе всеобщее внимание.

Виктор тоже залюбовался проезжавшей мимо оранжевой «Истрой» так, что едва не проехал нужный ему поворот. У живописных Суворовских прудов, где резвилась местная детвора, он свернул с основного шоссе направо, на узкую асфальтированную дорогу, рассекавшую сосновый лес, нырнув в прохладную тень с жаркого солнца. На КПП Виктор привычно предъявил свой пропуск, но за воротами его ждал неожиданный сюрприз.

Оказалось, что в ЦПК приехал какой-то важный чин из КГБ. Тренировки отменили и руководитель их «марсианской» группы Фёдор Николаевич Быков собрал всех ребят гражданских в актовом зале корпуса, что напротив центрифуги. Все были немало удивлены и даже обеспокоены. Визит такого гостя предвещал какие-то важные новости.

Вскоре в зале появился Быков, а с ним человек в штатском. Виктор внимательно разглядывал штатского, пока тот с Быковым шёл по проходу между кресел. Лет пятидесяти, поджарый, тёмноволосый, без седины, явно спортсмен, но лицо осунувшееся и мрачное.

— Моё имя Олег Анатольевич Вересков. Я полковник Комитета государственной безопасности, — без дальних предисловий представился штатский. — У всех у вас сейчас, наверное, одна единственная мысль: зачем я здесь?

— Неплохо было бы узнать! — нервно хихикнул Толя Шичагин.

Вересков в ответ сдержанно усмехнулся.

— Так вот, мне поручено сообщить вашему руководству о том, что ситуация с вашим предстоящим полётом изменилась.

— Отменяют? — раздалось сразу несколько разочарованных возгласов.

— Да дослушайте же вы до конца! — нервно гаркнул Быков.

— Нет. Программа «Звезда» не закрывается, тренировки продолжаются, и полёты обязательно состоятся по намеченному и утверждённому графику, — покачал головой Вересков. — Но необходимы некоторые изменения в подготовке.

— Как это? — не удержался Виктор, буравя гэбэшника подозрительным взглядом.

— Нам стало известно, что американцы на данный момент заняты какими-то секретными космическими разработками. И по всей видимости… Нет, — поправился Вересков. — Со всей определённостью можно говорить о том, что они затевают что-то масштабное в рамках своей космической программы. Мы не собираемся перекраивать свои планы ради игры в перегонки. Нам это не нужно. Вы прекрасно знаете, что престиж нашей страны на мировой арене сложился ещё с первого спутника. А потом мы первыми же отправили человека в космос, первыми высадились на Луну. Хотя американцы пытались с нами договориться о своём первенстве, но мы не пошли на эти сепаратные переговоры. В итоге НАСА не получило достаточно денег на лунный проект и всё, что они смогли, это снять фильм о несостоявшейся высадке и показать это посмешище на весь мир. И вот теперь они снова пытаются устроить соревнование. Как скоро американцы будут готовы преподнести миру свой сюрприз нам достоверно не известно. Возможно, это случиться уже в ближайшие месяцы, а может быть в следующем году. Тем не менее, в руках у них оказались наши секретные ядерные разработки, на которые они, судя по всему, и делают ставку… Есть ещё в нашей стране предатели, готовые продать свою Родину за понюх табаку, даже в центральных КБ.

Полковник брезгливо поморщился.

— Вот вы ж гады! — не удержался Никитский под общий ропот.

Вересков пристально посмотрел на него. Все притихли.

— Верно, говоришь, товарищ, — одобрительно кивнул полковник. — Попадаются ещё среди нас люди, которым мещанский интерес затмевает долг и совесть, которые личное возвышают над общим, над интересами страны, народа и Родины. Хорошо, что после смерти Сталина в пятьдесят восьмом мы успели провести массовые партийные чистки. Много голов тогда полетело всякого рода оппортунистов-реформаторов, косивших в сторону Запада. Эти люди не хотели развивать социалистическое общество и не понимали, что капитализм обречён. Рано или поздно его не будет на Земле. Видно, Маркса плохо изучали в институтах в своё время. Представляете, чтобы было, если бы подобные коммунисты-перерожденцы пришли в итоге к власти? Мы спасли нашу страну от неминуемого развала и гибели. Поэтому теперь не стыдно отцам и дедам нашим, воевавшим за светлое будущее, за коммунизм в глаза смотреть.

После этих слов полковник Вересков сокрушённо покачал головой и добавил:

— И всё же из каких-то тёмных нор выползают порой отдельные гадины, отсиживавшиеся там восемьдесят лет! Так что много ещё работы впереди у нас, для учителей и воспитателей, да и для государственной безопасности тоже.

Слова полковника вызвали в памяти Виктора Бугрова последнее обращение Сталина к комсомольцам страны на тринадцатом съезде ВЛКСМ, вскоре после запуска первого спутника: «Мы построили первое в мире социалистическое государство, первыми открыли космическую эру. Мы заложили фундамент, а достраивать великое здание коммунизма будете вы, советская молодёжь. Выдержите ли вы этот экзамен? Я уверен, выдержите, и советский народ сольётся в единую семью со всеми народами Земли».

Да, прав был наш великий вождь, стократно прав. Теперь вот и для поколения Виктора настал черёд штурмовать новые высоты, приближая заветный час.

— Извините, товарищ полковник, мне не совсем понятно. Если мы с Америкой не конкурируем, так в чём тогда проблема? — недоумённо развёл руками Игорь Анохин.

— Собственно, не проблема, а новая задача — ответил за гэбэшника Быков. — Совет Министров принял решение об отмене облётной программы. Мы будем сразу садиться на Марс. Это вызвано тем, что в ОКБ-1 уже созданы принципиально новые модули «Звезда-8», снаряжённые передовыми на данный момент термоядерными двигателями. Наши учёные потрудились с опережением сроков. Новые двигатели позволят нам сократить путь до Марса с предполагаемого ранее года, до трёх месяцев.

— Ого! — присвистнул от неожиданности Слава Ершов, и его веснушчатое лицо вытянулось от удивления. — Могём значит?

— Не могём, а можем, — без улыбки поправил Быков.

— А ракетоноситель? — уточнил Виктор.

— Ракетоноситель остаётся прежним — модернизированный лунный Н-1.

— Ну и о чём тогда разговор? — удивился Никитский.

— Разговор о том, что, помимо штатных испытаний нового двигателя, требуются лётные испытания в условиях орбитального полёта. Технология эта новая, поэтому, прежде, чем отправлять кого-то из вас к Марсу, нужно досконально изучить и опробовать модуль «Звезда» в реальных условиях космоса, — сообщил Быков.

— При этом нужно понимать, что «Звезда-8» это сверхсекретный модуль нового поколения. На данный момент построено всего три экземпляра. Поэтому, всё, что мы можем себе позволить, это потерять один, максимум два из них, — сухо ответил полковник Вересков. — Говоря «можем позволить» я, разумеется, не подразумеваю, что это необходимо непременно сделать. Марсианская программа это огромные деньги — народные деньги. Помните об этом.

— Да, — подтвердил Быков, став немного растерянным. — Именно поэтому принято решение произвести несколько пробных пусков модуля «Звезда-8» на околоземную орбиту, для испытательного облёта Земли и отработки посадки. Цель — понять, как поведут себя термоядерные двигатели, и научиться управлять модулем не на стендах и макетах. В данном случае сверхтяжёлая ракета не понадобится. Сгодиться и обычный старичок «Протон». Но в этом пробном полёте должен участвовать смешанный экипаж. Командир из первого состава и два человека из запасного. Понимаете?

Все притихли.

— Военные, понятное дело, люди подневольные, — снова заговорил полковник Вересков, оглядывая цепким взглядом присутствующих. — Но у вас, гражданских мы обязаны спросить согласие. Пробный полёт может стоить вам жизни. И это не громкие слова, поверьте.