«Химия и жизнь». Фантастика и детектив. 1985-1994 - Борис Гедальевич Штерн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Врешь ты все, — твердил свое Брек. — Плевать им теперь на меня. И тебе плевать. А мне и подавно.
Юлина хлопотала подле него, отирала пот с жаркого лба. Потом в комнату вошли Фатия, Мерана и еще люди, которые вытеснили далеко в коридор орущего трактирщика. Каждый из них нес для Брека самую малость — все, что имел. А Бреку ничего этого уже было не нужно, но они входили и входили, не только те, кого Брек вчера вылечил, но и совсем незнакомые, узнавшие про человека, который так и не расстался с подарком Семилиранды до самого конца. Знал и не расстался. И Брек отчего-то успокоился. Ему показалось, что легче стало дышать. «Помираю», — подумал он.
Кто-то всхлипывал возле него. Фатия или ее дочка — Брек не мог понять, а головы поворачивать не хотелось. Он слушал и не желал поверить, что из-за него еще могут плакать. А все-таки плакали. Его беда стала общим горем, и в это тоже никак не мог поверить Брек.
Внезапно отчего-то все умолкли. Наступила тишина, но она была совсем иной, не похожей на прежнюю.
Звонкое тиканье часов Семилиранды прекратилось. Брек вгляделся: стрелка стояла на прежнем месте. За полминуты до двенадцати. Антор нерешительно протянул к будильнику руку.
— Не трожь! — захрипел Брек, но так слаб был его голос, что Антор не услышал. А может, Бреку только показалось, что он произнес эти слова.
— Пружина поломалась, — неуверенно сказал Антор.
Брек первым постиг смысл сказанного, и ему стало страшно по-настоящему.
Он испугался, что будет жить вечно.
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
№ 7
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Роберт Шекли
Прогулка
Возник Папазиан, замаскированный под человека. Он быстро проверил, на месте ли голова. «Нос и носки ботинок должны смотреть в одну сторону», — напомнил он себе.
Все системы работали нормально, в том числе и компактная душа, которая питалась от батареек. Папазиан очутился на Земле, в непонятном, потрясающем Нью-Йорке, на перекрестке десяти миллионов человеческих судеб. Ему захотелось гроппнуть, но его нынешнее тело не было для этого приспособлено, и он просто улыбнулся.
Папазиан вышел из телефонной будки на улицу — играть с людьми.
Сразу же он столкнулся с тучным мужчиной лет сорока. Мужчина спросил:
— Эй, приятель, как пройти на угол Сорок девятой и Бродвея?
Папазиан ответил без колебания:
— Ощупывайте эту стену, а когда найдете неплотность, то идите напролом. Этот туннель проложили марсиане — когда они еще были марсианами.
— Остряк чертов! — пробормотал мужчина и ушел, даже не пытаясь проверить стену.
— Какая косность! — сказал про себя Папазиан.
Около полудня Папазиан вошел в забегаловку и обратился к буфетчику:
— Я хотел бы попробовать ваши знаменитые «хот доге».
— Знаменитые? — изумился буфетчик. — Скорей бы настал такой день!
— Уже настал, — возразил Папазиан. — Они пользуются хорошей репутацией во всей Галактике. Я знаю кое-кого, кто преодолел тысячу световых лет ради этих булочек с сосисками.
— Чушь! — убежденно сказал буфетчик.
— Возможно, вам будет любопытно узнать, что половина ваших клиентов — пришельцы. В гриме, конечно.
Каждый второй клиент побледнел.
— Вы что, иностранец? — спросил буфетчик.
— Альдебаранец по материнской линии, — объяснил Папазиан.
— Тогда ясно, — сказал буфетчик.
Папазиан шел по улице. Он ничего не знал о жизни на Земле и наслаждался неведением: ему так много еще предстоит узнать. Изумительно — не знать, что делать дальше, кем стать, о чем говорить.
— Послушайте, — окликнул его прохожий. — Я доеду по этой линии до Порт-Вашингтона?
— Не знаю, — сказал Папазиан, и это было правдой.
Какая-то женщина поспешила объяснить им, как добраться до Порт-Вашингтона. Узнавать новое довольно интересно, но Папазиан считал, что незнание увлекательнее.
На здании висело объявление: «Сдается в аренду».
Папазиан вошел и взял в аренду. Он полагал, что поступил правильно, хотя в глубине души надеялся, что ошибся, потому что так было бы занятнее. Молодая женщина сказала:
— Добрый день, я мисс Марш. Меня прислало агентство. Вам нужна секретарша?
— Совершенно верно. Ваше имя?
— Лилиан.
— Сойдет. Можете приступать к работе.
— Но у вас ничего нет, даже машинки.
— Купите все, что нужно. Вот деньги.
— А что от меня требуется?
— Вы меня спрашиваете? — с мягкой укоризной сказал Папазиан. — Я понятия не имею, чем мне самому заняться.
— О… Ну, хорошо. Мне кажется, вам понадобятся стол, стулья, машинка и все остальное.
— Превосходно, Лили. Вам говорили, — что вы хорошенькая?
— Нет.
— Значит, я ошибся. Если вы этого не знаете, то откуда знать мне?
Папазиан проснулся в отеле и сменил имя на Хол. Он сбросил с себя верхнюю кожу и оставил под кроватью, чтобы не умываться.
Лилиан была уже в конторе, расставляла новенькую мебель.
— Вас дожидается посетитель, мистер Папазиан, — сказала секретарша.
— Отныне меня зовут Хол. Впустите его.
Посетителя звали Джаспере.
— Чем могу быть полезен, мистер Джаспере? — спросил Хол.
— Не знаю, — смутился посетитель. — Я пришел к вам, повинуясь необъяснимому порыву.
Хол напрочь забыл, где он мог оставить свою Машину необъяснимых порывов.
— Где же вы его ощутили? — поинтересовался он.
— К северо-востоку отсюда, на углу Пятой авеню.
— Около почтового ящика? Благодарю вас за помощь. Что вы хотели?
— Побольше времени, — печально сказал Джаспере. — Разве не все этого хотят?
— Нет, — твердо сказал Хол. — Сколько времени вам нужно?
— Еще бы лет сто, — попросил Джаспере.
— Приходите завтра, — сказал Хол. — Посмотрю, что смогу для вас сделать. Когда посетитель ушел, Лилиан спросила:
— Вы действительно можете ему помочь?
— Это я выясню завтра, — ответил Хол.
— Почему не сегодня?
— А почему не завтра?
— Потому что вы заставляете ждать, а это нехорошо.
— Согласен, — сказал Хол. — Зато жизненно. Путешествуя, я заметил, что вся жизнь — ожидание. Значит, следует наслаждаться всем, пребывая в ожидании, потому что только на него вы и способны.
— Это чересчур сложно для меня.
— В таком случае напечатайте какое-нибудь письмо.
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
На тротуаре стоял человек с флагом, вокруг собралась небольшая толпа. Человек был старый, с красным морщинистым лицом. Он говорил:
— Я хочу вам поведать о мире мертвых, они ходят по земле рядом с нами. Что вы на это скажете?
— Лично я, — заметил Хол, — с вами согласен, потому что рядом стоит седоволосая женщина в нематериальном теле с высохшей рукой.
— Это Этель! Она умерла в прошлом
